Страница 17 из 143
Социальная норма тоже меняется. В женских журналах выступают медики и психологи, которые легитимизируют чувства и популяризируют важнейшие положения фрейдовской теории. В1953 году в педагогических учебных заведениях Парижского региона проводятся лекции по подготовке к вступлению в брак;
* Песню «Hymne à l’amour» («Гимн любви») Эдит Пиаф исполнила только в 1949 году, а выпустила в 1950-м.
в частности, там говорится о браке как об одном из этапов на пути к эмоциональной зрелости, которая наступает с желанием иметь детей41. Подчеркивается мысль, что дети нуждаются не только в любви со стороны родителей, но и в том, чтобы родители любили друг друга42. Термин «пара» употребляется в таких выражениях, как «жизнь пары», «проблемы пары». В общем, любовь отныне занимает важнейшее положение в браке и даже является его фундаментом.
Новая норма легитимизирует секс—слово вошло в обиход к концу 1950-х годов—искренностью чувств, которые заложены в этом понятии; секс становится языком любви. Это признак «Супружеского союза»—употребим здесь название книги аббата Орезона, врача, который ввел новую норму в католическую среду, где традиционный аскетизм допускал половой акт как уступку мужской слабости и в целях продолжения рода. В журнале совсем иной тематики читаем историю «женщины из мрамора», мужу которой не удалось сделать из нее «настоящую женщину» и которая находит удовольствие в объятиях другого, прежде чем приступить к выполнению «супружеского долга»42. Еще в одном издании какая-то женщина пишет: «Гораздо аморальнее жить друг с другом без любви, чем разъехаться»44. Отныне для легитимизации секса недостаточно вступить в брак—нужна любовь.
Однако любовь и брак пока рассматриваются как единое целое, потому что секс по-прежнему связан с зачатием, и дело не в том, что контрацептивы тогда не были в ходу—их использование зависело прежде всего от мужчины, тогда как беременность и ее последствия касались в первую очередь женщины. Общественное мнение стало относиться к добрачному сексу более толерантно, лишь бы «жених и невеста» любили друг друга и хотели создать семью, однако матери-одиночки по-прежнему вызывали резкое осуждение. Поэтому девушки отказывали в ласках молодым людям, если у тех не было «серьезных намерений» Вплоть до 1972 года количество внебрачных беременностей растет, а доля внебрачных детей остается стабильной: меняется календарь развития отношений, а не их перспективы.
Тем не менее нравы меняются. Поднимается новая волна феминизма, которую усиливают события 1968 года. Движение за контрацепцию обретает новый смысл: вместе с «pla
В связи со всем этим брак перестает быть социальным институтом и становится формальностью. С развитием образования расширилась независимость молодых людей в рамках семьи: исчезла необходимость жениться, чтобы уйти из-под родительской власти. Но жениться не требуется и для поддержания долговременных отношений с партнером противоположного пола, потому что отношения не перетекают в женитьбу до тех пор, пока пара этого не захочет.
Сожительство молодых пар
В конце 1960-х годов появилось огромное количество молодых пар, не оформивших отношения официально. Социологи стыдливо называют это явление «молодежным сожительством»45. В1968 и 1969 годах из юо пар, вступавших в брак, 17 уже жили вместе; в 1977 году таких было 44 из юо. Совместное проживание молодых пар постепенно признается общественным мнением. Не желая рвать отношения с детьми, открыто выражая свое негативное отношение к подобным вещам, родители «сожителей» смиряются с новой ситуацией; в 75% случаев их ставят в известность, а в половине случаев они оказывают молодой паре финансовую поддержку. Они видят в этом сожительстве подобие пробного брака, надеясь, что оно завершится регистрацией отношений. Зачастую так и происходило.
Тем не менее это явление не ведет к развалу института брака. В самом деле, заключение брака ничего не меняет в жизни молодых людей, которые уже живут вместе. Они не получают никакого дополнительного признания со стороны родственников и друзей, потому что фактически их брак уже существовал. В юридическом плане, для получения социальных пособий и страхования, подтвержденное совместное проживание равносильно браку. От заключения брака сожители ничего не выигрывают, даже наоборот, у многих возникает чувство потери чего-то важного: жениться—значит вписать свою жизнь в некий проект, тогда как сожительство представляет собой счастливое настоящее без раздумий о будущем. Действительно, не означает ли заключение брака потерю свободы, жертвование возможностями, ограничение себя как индивида?
При более глубоком рассмотрении вопроса можно обнаружить, что живущие вместе молодые люди опасаются, как бы брак не испортил их отношения; боятся, что чувства станут привычкой, рутиной: это означало бы постареть, обуржуазиться. Им кажется невозможным любить друг друга по договору: если любовь обещана, не становится ли она долгом, обязанностью? Они хотят быть любимыми просто так, а не из обязательства. Они стремятся сохранить спонтанность, свежесть, страсть в своем союзе, а некоторые полагают, что именно отсутствие формальных отношений, их институциональная непрочность является гарантией подлинности чувств46.
Таким образом, автономность частной жизни каждого индивида подтачивает изнутри брачный институт. Дела пары никого не касаются. Юридическое оформление брака одновременно ослабевает и встречается все реже. По закону от 1975 года развод можно оформить по обоюдному согласию. Впрочем, количество разводов росло и до принятия закона: в i960 году их было 28600, в 1970-м—37 400. в 1975-м — 54300 и в 1980-м — 79 700. Стабильно увеличивается количество разводов в первые годы после заключения брака: нет сомнений в том, что брак как общественный институт становится все более хрупким.
Брак к тому же встречается все реже?. В 1971 году было отпраздновано 416 500 свадеб, это рекордная цифра. Десять лет спустя их было на юо ооо меньше. Количество холостяков и незамужних женщин увеличивается: в 1981 году 16% мужчин и 13% женщин в возрасте от тридцати до тридцати четырех лет в официальном браке не состояли. Тогда же п% пар, в которых мужчине было менее тридцати пяти лет, были не зарегистрированы; шестью годами ранее таких пар было 5%. Холостяцкий образ жизни или гражданское сожительство, одновременно или попеременно, были распространены в основном в высших слоях общества: среди руководства крупных предприятий, среди представителей свободных профессий и даже среди служащих. Это стало образом жизни в элитарной среде. В Париже, согласно переписи населения 1982 года, более половины жили в одиночку.
Да и семьи как таковые претерпели изменения. Семья, состоящая из супругов и их детей, больше не является единственно возможной нормой: все чаще встречаются семьи, в которых есть лишь один из родителей. В 1981 году ю% детей воспитываются единственным родителем, в трех четвертях случаев матерью. К разведенным матерям, самостоятельно воспитывающим детей, добавляется все больше женщин, сознательно выбравших одинокое материнство. Начиная с 1970 года доля детей, родившихся вне брака, удвоилась: в 1981 году на восемь детей приходился один рожденный вне брака. Однако в отношении более половины из них мужчины признают отцовство, тогда как до 1970 года таким был лишь один из пяти: с развитием контрацепции на место соблазненных и покинутых незамужних матерей приходят те, для кого рождение ребенка вне брака — осознанный выбор и кто сохраняет с отцами своих детей хорошие отношения. При этом они одни имеют право опеки над ребенком: отношения матери и ребенка становятся его единственной надежной и стабильной родственной связью.