Страница 132 из 141
Комиссар, представитель генерал–лейтенанта полиции, — самая главная фигура в жизни квартала. Начиная с 1738 года таких комиссаров начитывается сорок восемь. Они носят титул «советника короля», освобождены от уплаты тальи[485] и имеют множество привилегий. Их компетенции очень разнообразны, как и у генерал–лейтенанта, в прямом подчинении у которого они находятся; компетенции эти в первую очередь гражданские, потому что они должны присутствовать при наложении ареста на имущество, при наложении печатей (это главный источник их легальных доходов), а также вести все дела касательно раздела имущества или уведомлять родственников пострадавшего о случившемся. Их функции в криминальном плане также достаточно важные и непростые: уполномоченные принимать все жалобы и заявления, они должны вести протоколы и выписывать повестки в суд. Оказавшись на месте преступления, комиссары должны действовать незамедлительно: задерживать, допрашивать, арестовывать, вести следствие, собирать информацию. К этому добавляются собственно полицейские функции: им полагается принимать всех, кто нуждается в них в связи с распрями и ссорами. Дом комиссара виден издалека: все стены завешаны объявлениями, полицейскими предписаниями, королевскими указами, а также приговорами и объявлениями о публичных наказаниях. К тому же там размещают объявления о пропажах, афиши с новостями. Частные лица иногда вешают на стены наскоро составленные, безграмотно написанные анонимные доносы. Дом комиссара — это место, где можно узнать новости, получить информацию, встретиться с кем–то; куда бегут, если случается несчастье, — или же место вымещения гнева, в зависимости от ситуации.
Кроме вышеперечисленного, комиссар должен информировать генерал–лейтенанта полиции обо всем, что происходит на вверенной ему территории. Он должен докладывать обо всех неожиданных происшествиях: о несчастном случае с каретой, скандале на рынке, пожаре, самоубийстве; поэтому он постоянно перемещается по своему кварталу. Генерал–лейтенант неизменно контролирует его и побуждает к действиям во избежание какой бы то ни было небрежности или излишнего благодушия. Помимо всего прочего, ему вменяется в обязанность проводить на своей территории необходимые работы по расчистке свалок, по ассенизации и по регулированию уличного движения.
Обязательно «близкий» к народу, осведомленный обо всех народных надеждах, заботах и чаяниях, знающий, кто чем возмущен, кому нужна защита, комиссар играет весьма специфическую роль в своем квартале. Уникальность этой роли заключается в его универсальности и одинаковом отношении к стоящим перед ним разнообразным задачам. Ему многое известно, он может выступать гарантом королевской власти перед любым обывателем. Одновременно с этим он часто использует образ отца, иногда строгого, иногда утешающего; его любят и ненавидят, избегают его и восторгаются им. Авторы трактатов и полицейских справочников поддерживают такой образ комиссаров: «Дом комиссара представляется мне своеобразным гражданским храмом, куда идут со своими бедами». Мягкий тон общения сочетается с социальной функцией. Несмотря на публичность фигуры комиссара, ощущается его роль посредника между частной и общественной сферами, которые он успешно объединяет, он вникает в проблемы всех, кто приходит к нему за советом и поддержкой.
Именно ему, комиссару, люди сообщают, что по их поводу поползли слухи; именно с его помощью они пытаются отвести от себя подозрения. Иногда для большей убедительности приводят свидетелей, и комиссар может быстро и неформально успокоить разгоряченные умы, сделать кому–то выговор, потребовать прекратить оскорбления и сплетни. В блокнотах комиссаров, очень немногочисленных и заполнявшихся нерегулярно, можно обнаружить заготовки советов и мнений о том, как поступить, чтобы не случилось действительно чего–то непоправимого для репутации и чести кого–то из местных жителей.
Когда семья видит, что ее репутации серьезно угрожает поведение кого–то из родни (сын–хулиган, гулящая жена, пьяница–муж, регулярно не ночующий дома, внебрачная связь кого–то из детей) и что беседы с комиссаром не производят должного эффекта, такая семья может подать жалобу, составленную по всей форме, и потребовать публичного наказания для провинившегося члена семьи. Публичное наказание ставит его как бы вне семьи и побуждает к исправлению поведения.
Самая распространенная ситуация — когда жена настаивает на аресте своего мужа, поведение которого единогласно осуждается ближайшими соседями. Речь может идти о муже, который пропивает деньги на хозяйство, проводит слишком много времени в кабаках, не заботится о болтающихся на улице детях, ввязывается в драки или посещает проституток. Как правило, такие дела решаются быстро: на основании показаний соседей мужа допрашивают и сажают в тюрьму. Заключение длится недолго: женщины в большинстве своем нуждаются в экономической поддержке со стороны мужа и отзывают жалобы — до нового инцидента.
Мы привели примеры традиционного поведения обесчещенных семей, но случается и другое — многие семьи расценивают придание гласности того, что происходит между ними, как большой позор. В таком случае честь теряется дважды — в момент самого проступка и при публичном наказании. Публичный характер правосудия (объявление о приговоре, выставление у позорного столба на перекрестке, для молодежи — удары хлыстом) на самом деле мешает восстановлению репутации. Клеймо свершившегося правосудия — это несмываемый позор; судебное преследование оступившегося члена семьи — это палка о двух концах, потому что публичное наказание позорит не только того, кто нарушил нормы поведения, но и всю его семью.
«Письмо с печатью» [486]
В середине XVIII века появились «письма с печатью» — новый символ королевской власти, настоящая находка для отдельных семей, желающих наказать за беспутное поведение кого–то из родственников и при этом избежать обычного суда, позорящего не только уличенного в безобразиях, но и его близких. Просьба о заключении в тюрьму по «письму с печатью», поступившая от родственников, становится средством восстановления репутации и одновременно сохранения дела в тайне.
Любопытный призыв к порядку канцлера Поншартрена в самом начале XVIII века разъясняет принцип, функционирование и цель «писем с печатью» в целом. В 1709 году одно щекотливое дело рассорило Поншартрена и первого президента парламента города Ренн господина де Брилака. Молодая женщина, барышня дю Коломбье, схвачена по приказу главы парламента группой лучников, в полдень, когда она выходила с мессы. Ее препроводили в монастырь, где содержатся женщины, ведущие неподобающий образ жизни, всего лишь за связь с господином де Мартини. Это похищение произошло как арест по «письму с печатью», без соблюдения какой бы то ни было юридической процедуры. Узнав об этом событии, он написал два резких письма — генеральному президенту парламента господину де Ла Бедойеру и автору приказа господину де Брилаку[487]. В двух этих посланиях он высказал все, что думает о форме приказов об аресте и о методах действия короля.
Во–первых, он восстает против самой инициативы Брилака: «Вы не можете отдать приказ от своего собственного имени, в противном случае правосудие подменилось бы самоуправством и целиком и полностью вершилось бы вами, тогда как только король вправе действовать подобным образом, и он делает это крайне осторожно и лишь в исключительных случаях использует „письма с печатью”». Никто, кроме короля, не имеет права судить напрямую, даже глава парламента. Речь не идет о том, что представители высшей судебной власти пренебрегают обычной юридической процедурой: если девица дю Коломбье ведет себя неподобающим образом, нужно постановление королевского прокурора, а глава парламента может принимать участие в решении этого дела только в том случае, если будет запрос от суда первой инстанции. Вещи названы своими именами: идея такого феномена, как «письма с печатью», не может быть искажена никем, даже теми, кто обладает широчайшими полномочиями, такими как глава парламента.
485
Талья — прямой земельный налог во Франции и Англии в Средние века.
486
См. прим. 3.
487
Париж, Национальная библиотека. Ms. fr. 21129, ffos 174–178, собрание писем Поншартрена, 1699–1714 (указано Д. Жулиа).