Страница 24 из 108
Нельзя сказать, что в 30-40-х годах политаристы ограничивались лишь тем, что получали из политофонда. Они искали и находили и иные источники обеспечения своих нужд. Об этом красноречиво свидетельствует хотя бы Постановление Совета министров СССР и ЦК ВКП(б) от 19 сентября 1946 г. «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах». «Установлены, — говорилось в нем, — факты злоупотреблений, выражающиеся в растаскивании колхозной собственности со стороны районных и других партийно-советских работников. Растаскивание происходит в виде взятия у колхозов бесплатно или за низкую плату колхозного скота, зерна, семян, кормов, мяса, молока, масла, меда, овощей, фруктов и т.п. Некоторые советско-партийные и земельные районные работники... грубо нарушают советские законы и, злоупотребляя своим служебным положением, незаконно распоряжаются имуществом, натуральными и денежными доходами колхозов, принуждают правления и председателей колхозов выдавать им бесплатно или за низкую плату имущество, скот и продукты, принадлежащие колхозам»[72]. Но в целом масштабы этого явления были не слишком велики. Занимались описанными выше поборами в основном политаристы, находившиеся на нижних ступенях пирамиды власти. Тем самым они обеспечивали некоторое повышение своего не слишком высокого уровня жизни, но никак не больше. Ни о каком обогащении, т.е. обретении персонального богатства, которое могло бы обеспечить их независимость от верхов, не могло быть и речи. Верхние и средние слои политаристов были втянуты в такую практику гораздо меньше.
Положение начало меняться после смерти И. В. Сталина (1953) и особенно после XX съезда КПСС (1956). Политаристы в массе своей одобрительно отнеслись к тому, что называлось «разоблачением культа личности Сталина», ибо это означало потерю главой политосистемы права на жизнь и смерть ее членов. На смену деспотии снова пришла олигархия. С этих времен репрессии, правда, в значительной степени смягченные, продолжали осуществляться в основном лишь против рядовых граждан. И это имело серьезные последствия.
Контроля снизу политаристы давно уже не знали. Теперь во многом был ослаблен и контроль сверху. Политаристы среднего и высшего звена стали обретать все большую степень самостоятельности. Субполитархи первого ранга, т.е. первые секретари ЦК компартий союзных республик, российских крайкомов и обкомов партии, которых в сталинское время постоянно перемещали с места на место, стремились, и при этом во многих случаях небезуспешно, закрепиться на своих постах. Их примеру следовали и субполитархи низшего уровня. Тогдашнему политарху Никите Сергеевичу Хрущеву (1894-1971) пришлось прилагать массу усилий для того, чтобы сохранить за собой роль распорядителя прибавочного продукта. Когда были ликвидированы отраслевые министерства и созданы совнархозы, то помимо прямой, официально провозглашаемой цели эта реформа имела и побочную цель: подтверждение права политарха перемещать членов господствующего класса с одной должности на другую и тем уменьшать или увеличивать получаемую каждым из них долю прибавочного продукта.
И тогда, и после многих удивляло предпринятое по настоянию Н. С. Хрущева нелепейшее преобразование: разделение обкомов (крайкомов) партии и облсоветов (крайсоветов) на промышленные и сельские. У него здесь была одна-единственная цель: перетряхнуть ряды субполитархов высшего ранга. В результате это так настроило их против Н. С. Хрущева, что они единодушно поддержали смещение его с должности Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета министров СССР.
Следующий политарх — Леонид Ильич Брежнев (1906-1982) раз и навсегда отказался от подобного рода попыток. При нем субполитархи высшего ранга занимали свои посты долгие годы, нередко до самой смерти. Возрастание степени их самостоятельности по отношению к политарху было скоро подмечено, о чем говорит один из появившихся в то время анекдотов. Рассказывали, что Аркадий Райкин, живший, как известно, в Ленинграде, обратился к Л. И. Брежневу с просьбой посмотреть его новую программу. На вопрос артиста о том, понравилась ли она, Л. И. Брежнев разразился градом похвал. На это А. Райкин печально заметил, что Г. В. Романову (первому секретарю Ленинградского обкома КПСС) эта программа пришлась не по душе, и он запретил ее показывать. Возмущенный Л. И. Брежнев со словами, что он сейчас же покажет Романову, как нужно относиться к великим артистам, подошел к телефону, снял трубку, затем, подумав несколько минут, положил ее и обратился к А. Райкину: «А, может быть, Вы в Москву переберетесь?»
Раньше в СССР существовала большая «вертикальная» социальная мобильность: способные люди из самых низов могли попасть в состав политосистемы и там подняться до самых верхов. В эпоху застоя, как стали называть брежневское время, происходит постепенное «закрытие», «замыкание в себе» класса политаристов. Продолжая оставаться классом, политаристы все в большей и большей степени становятся своеобразным сословием, замкнутой кастой. Конечно, прямого наследования должностей не возникло, но политаристы высших рангов все чаще стали добиваться для своих детей и других родственников номенклатурных постов. Это, кстати, тоже получило отражение в анекдотах. Вот один из них: «Может ли сын генерала стать генералом? — Может. — А маршалом? — Нет. У маршала есть свои дети».
Но самое главное, избавившись от опасности лишиться жизни и получив большую степень самостоятельности, многие политаристы начали энергичные поиски иных, чем политофонд, источников прибавочного продукта. Расцветает никогда полностью не исчезавшая коррупция, протекционизм, взяточничество, поборы. Аппетит приходит во время еды. Политаристам становится мало таких добавок к получаемому из политофонда, которые лишь способствовали повышению их материального благосостояния. Возникла нужда в обретении персонального частного богатства: больших денег, драгоценностей, недвижимого имущества.
Для этого нужно было создание такого источника богатства, из которого можно было много и постоянно черпать. Весь прибавочный продукт, создаваемый на государственных предприятиях и в колхозах, в массе своей был под контролем государства. Урвать из него слишком много было нельзя. Выход был во всемерном поощрении создания и развития т.н. теневой экономики, подпольного бизнеса, причем по возможности крупного. Теневики, подпольные предприниматели не могли успешно действовать без покровительства и поддержки со стороны представителей господствующего класса, за что нужно было платить. Стала нарастать смычка между политаристами и теневиками, а затем и подлинным криминальным миром. Все эти процессы получили особо большое развитие в республиках Средней Азии и Закавказья.
Там повсеместно шла торговля должностями. Так, например, в Азербайджане пост первого секретаря райкома партии стоил 200 000 рублей, второго — 100 000, директора совхоза — 80 000, начальника райотдела милиции и председателя колхоза — 50 000, районного прокурора — 30 000, директора НИИ — 40 000, ректора вуза — 20 000 и т.п.[73] На волне борьбы с коррупцией в этой республике к власти там пришел Г. Алиев. Были арестованы и осуждены сотни цеховиков и чиновников, включая первых секретарей райкомов, председателей райисполкомов, районных прокуроров, торговых инспекторов. Но коррупцию искоренить не удалось.
Нарастающим в соседней Грузии народным недовольством всеми видами коррупции воспользовался для прихода к власти Э. А. Шеварднадзе. Став в 1972 г. первым секретарем ЦК КПГ, он повел борьбу с этими явлениями, что нашло отражение в ряде республиканских партийных документов. Появились постановления ЦК КПГ «О грубейших нарушениях правил советской торговли, приписках, растратах и других злоупотреблениях в системе Цекавшири» (2 февраля 1973 г.), «О борьбе с протекционизмом в республике» (11 июня 1974 г.) и др.[74] Но, в конце концов, все заглохло. Как горько шутили рядовые жители республики: «Месячник советской власти в Грузии закончился».
72
Постановление Совета министров СССР и ЦК ВКП(б) от 19 сентября 1946 г. «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах» // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Ч. 2. 7-е изд. М, 1953. С. 1040.
73
См.: Константинов А. Коррумпированная Россия. М., 2006. С. 116-117.
74
См.: Коммунистическая партия Грузии в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 4. 1972-1989. Тбилиси, 1980.