Страница 13 из 16
Глава 5
Одним из самых противоречивых занятий, которым мог посвятить себя Мастер на государственной службе, была доставка. Естественно, речь шла не об обычной почте, а о разного рода секретных документах, которые слишком опасно передавать с помощью магии. И, если смотреть на это занятие именно с такой стороны, то получалось действительно ответственное и крайне важное дело.
Однако, если задуматься, доставка чего-либо Мастерами была в каком-то смысле даже позорным родом деятельности. Всё-таки они были избранными, одними на миллион, лучшими из лучших магов планеты. И становиться, по сути, почтальонами?
Сиа’Геата Пакронт, работавшая в отделе дальних сообщений уже третий год, слышала недовольства по поводу выбора ей работы уже сотни раз. Когда она, став одним из самых молодых естественных Мастеров в истории Эрда, получив таким образом возможность самостоятельно выбирать сферу деятельности, пошла в отдел дальних сообщений, решение Геаты не принял никто.
Однако Геата твёрдо стояла на своём, и, в конце концов, от неё отстали. Даже дед, министр иностранных дел империи, в какой-то момент просто махнул рукой, устав от упёртости девушки. Тем более что в каком-то смысле вся её семья понимала причины такого решения Геаты, берущие начало в тот злополучный день тридцатилетия кронпринца империи.
Правда о том, что тогда произошло, и то, что впоследствии попало в СМИ, различались как небо и земля. Реальность перекрутили настолько, что у знающего человека глаза на лоб лезли от осознания всего абсурда итоговой версии событий. А ведь у тех событий было около десяти тысяч свидетелей.
Официальная версия была создана довольно быстро совместными усилиями представителей семи империй, очень удачно находившихся на банкете, а также, естественно, самих культистов. Именно поэтому из агрессора и главной, по сути, причины всех разрушений, культ Зверя превратился в амбициозную, но довольно честную и справедливую организацию. А вот Лаз, уже не имевший права голоса, остался козлом отпущения.
Такая версия устраивала всех. Культ получал, по сути, признание со стороны семи империй и возможность расти уже в открытую, а вся остальная Сфарра получала столь необходимую для подготовки к войне отсрочку.
Однако причин, которые могли бы сподвигнуть того или иного свидетеля начать рассказывать правду, была масса. А потому у каждого присутствующего потребовали дать клятву души, что они никогда и никому не будут говорить о случившемся. Тех, кто отказался, хладнокровно убили.
Также смерть настигла множество простых людей, единственной виной которых было отсутствие даже минимального магического потенциала, а значит, техническая невозможность дать клятву души.
Из десяти с небольшим тысяч человек, присутствовавших на территории замкового комплекса на тот момент, около четырёхсот умерло во время нападения культа. В результате столкновения культистов с Лазом погибло ещё около семисот, не считая убитых им Мастеров. И ещё больше двух с половиной тысяч человек умерло от рук тех, кто их совсем недавно защищал.
Геата, естественно, оказалась в числе выживших. Потенциальный Мастер и внучка министра, у неё не было и шанса погибнуть при любом развитии событий.
Однако после того дня она полностью и бесповоротно разочаровалась в стране, в которой жила и которую совсем недавно так любила. Будь она постарше, не имей такого большого и чистого сердца, не вырасти в почти стерильных условиях высшего общества и стабильной, ни о чём не переживавшей семьи, вероятно, произошедшее не стало бы для неё таким, в плохом смысле этого слова, откровением.
Но случилось, как случилось, и слишком сильно было её разочарование, слишком велика пропасть между реальностью и тем, что она представляла себе раньше. Она не бросила учёбу и не сбежала из дома. Не в последнюю очередь благодаря общению с Саймоном Сваном, Геата понимала, что действовать сгоряча — это самая большая глупость, какую она только может совершить.
Наоборот, она с удвоенным и утроенным усердием взялась за улучшение своих навыков, быстро став лучшей студенткой группы. Больше её нельзя было увидеть, праздно лежащей на травке в парке и наблюдающей за облаками, а в общежитие она почти каждый день возвращалась за полночь, истратив все силы: физические, магические и ментальные — на тренировочном полигоне.
И в совокупности с тем, что талантом Геату природа тоже ни в коем случае не обделила, подобное усердие позволило ей стать Мастером всего через пять лет после завершение академии.
Она этого, конечно же, не знала, но она опередила даже самого Лаза, который стал Мастером вскоре после двадцатипятилетия. Подобных случаев во всей истории Эрда было меньше десятка, и девушке действительно было чем гордиться. И не удивительно, что её так настойчиво отговаривали от должности Мастера-курьера.
Тем более что специализацию своей душе Геата смогла выбрать редкую и востребованную, став Мастером Контроля. С таким потенциалом и талантом её бы с распростёртыми объятьями приветствовали где угодно: от администрации императора до тайной службы.
Но она выбрала должность курьера. Немного иронично было то, что именно из-за её дедушки, после того, как он всё-таки смирился с решением внучки, Геату больше никто не пытался переубедить.
Тем не менее, благодарить деда Геата не собиралась. Максимализм юности и лишь укрепившееся за восемь лет разочарование во власти Эрда не давали ей спокойно оценить происходящее и осознать добрые намерения старика. По убеждению девушки, её дед, естественно, собирался перетащить внучку на сторону всего такого злого и порочного правительства.
И она этому противилась всеми возможными способами, выбрав такую работу, на которой будет приносить империи как можно меньше пользы. Не слишком убедительный протест, что и говорить. Но становиться преступницей или идти в наёмницы Геата тоже не видела возможным.
Как бы там ни было, даже осознав порочность власти, даже став Мастером, она оставалась двадцатичетырёхлетней девушкой, ни разу за всю свою жизнь не совершившей преступления серьёзнее использования магии для похищения пачки сухариков с полки.
И то на следующий день снедаемая чувством вины она вернулась в тот магазин и тайком подкинула на прилавок деньги за украденное. Такой, как она, было буквально физически некомфортно от мысли о противостоянии власти как-то иначе, нежели молчаливым бойкотом.