Дрянь с историей

Только Ева на него не глянула, она пыталась осознать масштабы того, во что умудрилась влезть. И дело даже не в расследовании, понятно, что при подозрении на серию ритуалов встали на уши все. Главное, она вляпалась в Дрянина, как-то очень быстро забыв про его звание и совсем уж не подумав про уровень его знакомств. Вернее, иногда она про это вспоминала, но… До сих пор, похоже, не сознавала, насколько всё серьёзно.

Военный прокурор округа, надо же. Она фигур такого уровня раньше и не видела вблизи…

— А это Гибаридзе Нодар Гурамович, он… можно сказать, немного твой коллега. Только он из вивисекторов и спец по переродцам.

— И спец понимает, что тут произошло? — едко уточнила Ева, в ответ на что тот обиженно надулся, а Ланге рассмеялся.

— Уела она тебя, исследователя? Где там местные, кстати? Ты вроде за ними пошёл.

— Меня послали. За тобой и вот за ней. У них там какие-то подвижки, проще нам туда прийти, чем всё сюда тащить. Хотя я не понимаю, зачем нам эта девушка.

— А я не понимаю, зачем нам нужны вы, но меня тоже никто не спрашивает, — возразила она, сама гадая, почему так взъелась на незнакомца. Ну не из-за этой же глупой шутки про отрезание головы, правда! Ясно же, что это сказано не всерьёз!

— Ладно, не ешь его, он нам ещё пригодится, — насмешливо одёрнул её Ланге, чем-то ужасно довольный. Кажется, именно тем, как Ева огрызалась на слова этого Гибаридзе. Сам хотел, но не имел возможности? Вряд ли. Наверное, что-то более давнее и сложное. — Идём посмотрим, что там за прорыв.

Сказать, что озвученная исследователями теория выглядела сырой, это ничего не сказать, а оживление на лице Гибаридзе и вовсе погрузило Еву в уныние, но внятных возражений не нашлось.

Одного от неё, конечно, ждали: что женщина откажется рисковать собственной жизнью в опасном эксперименте, на что имела полное право. Вот только волновала её не собственная жизнь, а… вдруг ему станет хуже?

Стоцкий подтвердил свою версию проблемы Евы, нашёл тот ритуал, который провёл её покойный муж, и с лёгкостью составил обратную схему, там действительно не было ничего чрезмерно сложного, даже сама Калинина могла бы справиться. И это наверняка сработало бы, не поспеши она с глупой самодеятельностью.

Крошечная дыра на Ту Сторону никуда не делась, она продолжала сопровождать Еву, с одним только уточнением: сила теперь текла к ней через Серафима и — обратно. Если рассматривать силовые потоки как нити, а грань — как кусок полотна, то через них двоих на этом полотне прошёл стежок. Через Сефа просто так, а через Еву — пришпилив и к нему, и к грани, словно пуговицу.

Судя по всему, природа их действительно была сходной, просто в Еве «дыра» была активная, а в переродце — имела некую природную «затычку». Судя по всему, к нему потому и тянуло всяческих пиявок и паразитов: чуяли родную силу, отделённую, словно дверью, Дряниным.

Поскольку никаких советов о том, как оживить Кощея, сказки не содержали, а извлечение иглы, как гласили записи Медведкова, ничего не меняло в состоянии переродца, предложение осталось одно: использовать связь, чтобы вытащить Дрянина на эту сторону. Риск для Евы состоял в том, что всё могло пойти ровно наоборот: Серафим мог утащить её за собой. И вероятность этого единогласно признавали очень высокой.

Гибаридзе охотно влился в общее обсуждение, приправив теми знаниями о природе переродца, которые успел накопить его институт, добавил и краткую выжимку рассказанного Смотрителем. Учёные устроились за столом, размахивали руками, тыкали в схемы и спорили мало не до хрипоты.

А Ева сидела немного в стороне, наблюдала за ними и с трудом сдерживалась.

Отчаянно хотелось на них наорать. Вскочить, раскидать бумаги и закатить безобразную истерику, высказав, что нельзя так с живыми людьми, что Сеф — не объект эксперимента и не подопытный кролик, что они сейчас ничем не лучше Медведкова или Градина. Но сдерживала слова и слёзы и молчала. Они слишком увлеклись, но они хотели помочь. Да и… обсуждать можно что угодно, но людей определяют поступки. Чёрт с ними, пусть как хотят говорят, лишь бы вытащили Серафима из этого состояния!

Ева давно уже потеряла нить спора, когда столь же молчаливо сидевший рядом Ланге тронул её за локоть, привлекая внимание, и дёрнул головой, предлагая выйти. Женщина окинула сомневающимся взглядом спорящих учёных, понимая, что это может продолжаться очень долго, и тихо встала вслед за прокурором. Ожидала, что он двинется в палату, но Ланге вышел на крыльцо.

— Вы что-то хотели сказать?

— Я хотел покурить, — усмехнулся он, жестом предложил пачку, но Ева тряхнула головой. — И правильно. Ну и тебя заодно проветрить, пока не сорвалась.

— Вы наблюдательны, — вздохнула Ева, чтобы хоть что-то сказать. Поморщилась, когда порыв ветра швырнул в лицо клуб вонючего дыма. Ланге это заметил, подвинул женщину так, чтобы на неё не дымило.

— Работа. Спросить тоже хотел. Ты-то что про эту аферу думаешь? — он дёрнул головой в сторону двери.

— Какая разница? — вздохнула она. — Они специалисты, им виднее.

— А всё-таки? Только честно.

— Честно… Мне кажется, они очень спешат, и я боюсь, как бы всё это не угробило Сефа окончательно. — Она глубоко прерывисто вздохнула, сморгнула пытающуюся проступить на глазах влагу и раздражённо поморщилась. — Сейчас он пусть и застрял в непонятном состоянии, но пока ещё не мёртв. А что получится в результате — они и сами не знают… А вы думаете, нужно соглашаться?

— Сеф бы согласился не раздумывая. — Ланге глубоко затянулся, выдохнул дым ноздрями.

— Мне не показалось, что он любит риск.

— Правильно показалось. Ему просто плевать на свою жизнь, — поморщился Максим.

— Почему вы так думаете? — нахмурилась Ева.

— Посмотри на меня, — усмехнулся Ланге. — Я скоро разменяю девятый десяток. Двое детей, пятеро внуков, больные суставы, давление… Развалина, в общем. А Сеф был моим первым командиром. Тогда ещё зелёного сопляка из учебки. И не только моим. А у него ещё и братья когда-то были, старшие. Родители. Невеста. И потом ещё, вся его жизнь… Если вкратце, не дай бог никогда и никому разгребать такое, какое пришлось разгребать ему с другими современниками. Характер у Серафима, конечно, паршивый, но… Не думаю, что у кого-то на его месте был бы лучше.

— И что вы предлагаете? Сломать иглу? — пробормотала Ева и украдкой утёрла глаза.