Страница 54 из 67
26. О том, что представители рода Тайра издревле становились физиономистами.
Говорят, что Тайра издревле из поколения в поколение становились физиономистами. Мать «тюнагона» Корэнака происходила из провинции Сануки. Он должен был родиться, когда Ёсики назначили помощником управителя провинции Сануки. Поэтому Ёсики отправился на службу, а когда вернулся, призвал к себе Корэнака, и сказал, глядя на его лицо: «Ты должен обязательно стать „тюнагоном“. Но твоя жадность будет тебе мешать, тебе следует сдерживать ее». Действительно, через некоторое время Корэнака достиг должности «тюнагона», а потом стал главой Дадзайфу. Тогда он закрыл третью сокровищницу святилища Уса Хатиман, и из-за этого его лишили должности. Вот об этом-то и говорил его покойный отец.
27. О том, как старший государственный советник Фудзивара-но Юкинари поехал во дворец, несмотря на то, что он должен был соблюдать воздержание «моноими»[1215].
Говорят, что Фудзивара-но Юкинари однажды затворился у себя в усадьбе, поскольку ему было предписано строгое воздержание. И вдруг его неожиданно вызвали во дворец по какому-то важному делу. Когда Юкинари прибыл во дворец, он почувствовал, что ему становится плохо. Страх охватил Юкинари, но он все равно проследовал в Сэйрёдэн. Государь Итидзё, услышав, что кто-то вошел, осведомился: «Кто там?». Юкинари ответил: «Асахира»[1216]. Слова государя привели Юкинари в себя. Он долго просил прощение у государя. На самом же деле это Асахира и покойный военачальник Корэмаса[1217] стремились навлечь беду[1218] на Фудзивара-но Юкинари.
28. О том, как во время годов Энги[1219] прошло два-три года, пока одному придворному пошили «сокутай».
Говорят, что во время годов Энги в рабочей одежде чиновников избегали изяществ. А во времена правления государя Судзаку один придворный отправил нёбо письмо: «Прошли годы, с тех пор, как я получил „ситагасанэ“ в подарок еще от прежнего государя, и оно порядком износилось. Прошу прислать мне новое платье». Пока сшили роскошный наряд-«сокутай», прошло два-три года. Наверное, этот придворный облачился в него на сезонном празднике или на собрании придворных. Да, что уж и говорить, сейчас от управителей провинции перестали поступать налоги, а придворного можно уподобить нищему, сидящему под тутовым деревом и просящим подаяние.
29. О том, как Фудзивара-но Санэёри не получил пост главы Куродо докоро.
Говорят, что Минамото-но Фусаакира[1220] однажды во время детских игр повалил Фудзивара-но Санэёри на землю. Поэтому позже он не получил пост главы Куродо докоро.
30. О том, как Тайра-но Норикуни насмехался над Минамото-но Акисада[1221].
Говорят, что Тайра-но Норикуни, чиновник пятого ранга, будучи служащим Куродо докоро, насмехался над Минамото-но Акисада. Насочиняв всяких небылиц, он выдал это за приказ самого канцлера Фудзивара-но Ёримити, добавив, что тот просил это лично передать Минамото-но Акисада. Фудзивара-но Ёримити узнал об этом, вызвал к себе Норикуни и примерно отчитал его: «Не должно смеяться над регентом или канцлером». Поговаривают, что Норикуни после этого на полгода затворился в своей усадьбе. А Акисада стал преданным слугой Фудзивара-но Ёримити. Норикуни же перешел на сторону его недруга — Фудзивара-но Норимити. Наверное, у него были на то какие-то свои соображения. В наши дни тоже бывает, что и чиновников Куродо докоро увольняют за какие-то провинности[1222].
31. О том, как [Тайра-но] Норикуни было приказано некоторое время не появляться во дворце.
Это было, когда [Тайра-но] Норикуни служил «куродо» пятого ранга. Как-то раз Норикуни выполнял свои служебные обязанности, а Правый министр Фудзивара-но Санэсукэ и другие сановники собрались на заседание «кугё»[1223]. Когда стали рассматривать одно из прошений, Минамото-но Акисада сидел в Восточной части дворца Сисиндэн, приспустив «хакама»[1224]. Норикуни, не в силах удержаться от этого зрелища, рассмеялся. Правый министр, ничего не подозревая, отчитал Норикуни и даже доложил обо всем государю. Из-за этого Норикуни было приказано некоторое время не появляться в государевом дворце[1225].
32. О том, как однажды Санэсукэ, Кинто, Тосиката[1226] и Юкинари спорили о государственных делах, и что каждый из них предлагал свой способ решения.
Сукэнари рассказывал, что однажды Санэсукэ, Кинто, Тосиката и Юкинари были отправлены государем в усадьбу Фудзивара-но Ёримити. Когда разговор зашел о государственных делах, каждый из них предложил свой способ решения. Правый министр Санэсукэ стал искать место в дневнике, которое бы подтвердило его слова. Тосиката раньше него нашел нужное место в дневнике, запомнил эти слова, и использовал их в качестве аргумента. Кинто говорил о том, почему нужно поступить так, как считает нужным Ёримити. Все четверо предлагали разные варианты. Еще о Санэсукэ, Кинто, Тосиката и Юкинари говорят, что они все были сведущими людьми в государственных делах, но что касается придворных правил, то большинство из них созданы Кинто. Именно благодаря Кинто род его знаменит. Однако описание ритуалов дома Фудзивара и правил их осуществления не сравниться с обширными познаниями всех придворных служащих в дворцовом церемониале.
33. О видах ширм.
Говорят, ширмы бывают следующие: со сценами из «Хань шу»; с изображениями игры в мяч; с китайскими пейзажами; с изображениями ада; с ликами китайских мудрецов; с видами гор и вод и так далее. Ширму ставят при необходимости. Подробнее об этом сказано в «Записях управления по пошиву одежды»[1227].
34. О том, во время церемонии надевания «хакама» не следует одевать «сасинуки».
Глава министерства Народных дел Минамото-но Цунэнобу рассказывал: «Когда покойный Фудзивара-но Митифуса[1228] был еще ребенком, вечером того дня, на который была назначена церемония первого надевания „хакама“, от государыни Сёси получили полное одеяние для этой церемонии, так как ее просили ранее об этом. Но вместо „хакама“ там были „сасинуки“, и одеяние не могло использоваться для проведения церемонии. Люди, которых просили преподнести „хакама“, то говорили, что они совсем забыли о просьбе, то сообщали, что лучше обратиться к другим. Ёримити тоже ничего не предпринимал, и было непонятно, состоится ли вообще церемония надевания „хакама“. Настал назначенный час, а мальчик все никак не мог надеть „хакама“. Экс-государь, услышав позже об этом, сказал: „В такой ситуации не следует одевать „сасинуки“. Неужели люди сейчас об этом ничего не знают?“ В то время государю служили много ближних слуг, придворных и различных людей, которых можно было бы назвать сведущими в различных церемониях. Почему же они не объяснили Ёримити порядок проведения церемонии? Им, наверное, было еще более стыдно, чем Ёримити. И Сукэнари, и Акинобу не знали об этом. Да, нам не дотянуться до древних мудрецов».
1215
Широко известно, что в любой традиционной культуре существуют представления не только о несчастьях, скверне и ритуальной нечистоте, но и детально разработаны способы, с помощью которых можно было всего этого избежать. В период Хэйан существовало пять основных методов предотвращения несчастий: 1) использование талисманов (яп. рэйфуку), представлявших собой графические изображения стилизованных иероглифов, контуры созвездий и узоров земли (такие талисманы наносились на тело, сжигались или погружались в воду для того, чтобы потом выпить эту воду вместе с растворившимися чернилами); 2) посещение буддийских храмов и синтоистских святилищ в наиболее опасные годы жизни (для мужчин — 25, 42 и 61, а для женщин — 19, 33 и 37 лет) и осуществление там ритуального очищения (яп. якунэн кито); 3) очищение собственными силами, используя медицинские методы девяти разновидностей болезней (яп. рокусан ёкэ); 4) собственно, «моноими», изначально воспринимавшееся как «воздержание» с целью очищения перед религиозной церемонией, однако к XI столетию «моноими» стало восприниматься как целый комплекс действий, направленный на защиту от вредоносных сил; 5) «кататагаэ» — способ обойти запрет на движение (или действий) в каком-то определенном направлении (яп. катаими). Подр. см.: Куёги Сюкэй. Оммёдо кататагаэ якуёкэ дзюсэн (Ритуальные методы защиты «кататагаэ» и «якуёкэ»). Токио, 2003, с. 128–142. В X–XI вв. хэйанские аристократы, что, несомненно, говорит о большом значении запретов в жизни знати эпохи Хэйан, до 40 дней в году могли проводить в своей усадьбе, соблюдая «моноими». Более того, из источников XII–XIV столетий явствует, что некоторые представители столичной знати уделяли ритуалам «воздержания от скверны» до 80 дней в году. Ходзё Рэйко. Моноими ко (Размышления о моноими). / Оммёдо сосё (Собрание материалов по оммёдо). т. 1. Токио, 2000, с. 226–229.
1216
Фудзивара-но Асахира (917–970) — придворный советник и известный ученый.
1217
Фудзивара-но Корэмаса (924–972) — крупный государственный деятель, долгое время возглавлявший Большой государственный совет.
1218
Известно, что средний государственный советник Фудзивара-но Асахира и Главный министр Фудзивара-но Корэмаса при жизни испытывали личную неприязнь к Юкинари. Как явствует из некоторых письменных источников периода Хэйан, после смерти Асахира его дух поселился в резиденции Сандзёин, а дух Корэмаса — в резиденции Рокудзёин, доставляя немалое беспокойство Фудзивара-но Юкинари. Описание этой истории также см.: Окагами. Указ. соч., с. 102–103.
1219
901–923 гг.
1220
Минамото-но Фусаакира (?-939) — представитель среднерангового чиновничества. Знаток изящной словесности.
1221
Минамото-но Акисада (?-1023) — представитель среднерангового чиновничества. Долгое время служил в Палате цензоров. При дворе считался поборником высокой нравственности.
1222
В период Хэйан бытовало представление о высоких моральных устоях среди служащих Государевой канцелярии.
1223
Т. е. на заседание Гисэйкана.
1224
Элемент хэйанского церемониального платья. Термин «хакама» может быть переведен как «штаны».
1225
Как отмечают комментаторы «Годансё», эта история позднее была включена в состав грандиозного собрания прозы «Кондзяку моногатари» (свиток 28, № 25). Тем не менее, подтверждений данной истории в мужских дневниках (особенно в «Сёюки» — дневнике Фудзивара-но Санэсукэ) на сегодняшний момент не найдено. Годансё. Указ. соч., с. 52.
1226
Минамото-но Тосиката (960-1027) — придворный сановник. Сын опального Левого министра Минамото-но Такаакира.
1227
Японские комментаторы текста «Годансё» отмечают, что единого источника, в котором были бы зафиксированы все вышеперечисленные разновидности расписных ширм, в период Хэйан не существовало. Однако сведения об отдельных видах расписных ширм содержатся во многих письменных памятниках эпохи Хэйан. Среди таковых мужские дневники: «Дэнрэки» (XII в.), «Мидо кампаку Ки» (XI в.) и «Сёюки» (XI в.); церемониальные своды «Бокудзан сё» (X в.), «Гокэ сидай» (XI в.) и «Сайгуки» (X в.); повествования «Макура-но соси» (XI в.) и «Эйга моногатари» (XI в.) и т. д. Подр. о расписных ширмах см.: Араки Такако. Тёдо (Предметы быта). / Хэйан дзидай-но синко то сэйкацу (Верования и быт в период Хэйан). Под ред. Яманака Ютака и Судзуки Кадзуо. Токио, 1994, с. 132–142.
1228
Фудзивара-но Митифуса (1025–1044) — придворный сановник. Несмотря на свой молодой возраст, в восемнадцать лет был назначен на пост «исполняющего обязанности старшего придворного советника» (яп. гон-дайнагон).