Страница 26 из 67
Последующий ученый [из рода О]э[522]
(Оэ-но Асацуна, 886–957)
Первый доклад господина Саданобу[523] с прошением об отставке с поста регента[524] (930 г.)
[Ваш] подданный [Фудзивара-но] Тадахира молвит: «Почтительно ознакомился с высочайшим указом об отречении от престола прежнего государя[525], обнародованным 22-го числа прошлого лунного месяца[526], в котором [подданным] предписывалось оказывать поддержку нынешнему государю[527] и принять на себя часть его обязанностей пока он ещё не может лично заниматься множеством дел управления государством[528]. Благосклонность переполняла его, а внимание к чаяниям народа выходило за пределы его сердца. Многократно размышлял об этом и понял, что недостоин такой должности[529]. Когда впервые удостоился аудиенции государя, сразу же написал прошение об отставке, но мои заветные помыслы никак не могли достичь его слуха[530]. Внезапно случилось так, что государь отправился к девяти источникам[531]. Скорбь озера Динху[532] была глубока, и его вскорости погребли в государевой усыпальнице. Покрываясь испариной от страха, я провел двенадцать дней. Меня терзало сознание того, что нет больше воздушной смоковницы[533], а мои способности намного хуже. Необдуманно выбрали немощного меня[534] и по ошибке поручили почетную должность. Это все равно, что отсечь голову хромой черепахе и подняться на вершину горы Пэнлай[535]. Либо, подоткнув подол одеяний карлика, пересечь море Бохай. Тщедушному даже клочок волос сложно ухватить. Как он сможет достичь вершины скалы, возвышающейся в облаках на многие-многие ри. Крошечные ножки неизбежно потеряются в волнах, брызги от которых рассеиваются на тысячи ри[536]. Да я и сам понимаю, что это, несомненно, повлечет людские пересуды.
Почтительно изучил исторические труды и выяснил, что когда престол наследовал малолетний государь, к делам управления обращалась его мать — императрица. Отыскал древние прецеденты дома Хань, оказалось, что такая практика и после императрицы Хэ Си[537] не пришла в упадок. Изучил обычаи династии Цзинь, правление императрицы Чун Дэ[538] это подтверждает. Смиренно высказываю пожелание, чтобы государь положил конец этой практике регентства[539]. Опираясь на примеры прошлых времен, придумал план быстрого достижения спокойствия в храме государевых предков и алтаре земли[540]. Нельзя допустить ошибку [смешения] ничтожных и выдающихся. Не отдавая себя всецело заботам о судьбах страны, почтительно прошу заслушать представленный доклад, в котором излагаю прошение об отставке. [Ваш] подданный осторожен в своих речах, [хотя и пребывает] в страхе и трепете, склоняя голову до земли и заслуживая казни».
Энтё 8-й год[541], 10-й лунный месяц, 13-й день. Доклад Левого министра Фудзивара-но Асоми [Тадахира], чиновника 2-го старшего ранга, занимающего также должность старшего военачальника Левой личной государевой гвардии.
Оэ-но Асацуна
Государев указ в ответ на прошение господина Саданобу об отставке с поста регента-сэссё (930 г.)
Высочайший указ гласит: «Просмотрели многочисленные прошения[542] и обстоятельно ознакомились с душевными устремлениями, отличающимися скромностью и широтой взглядов. Изящные манеры господина [Саданобу] глубоко простираются, а его добродетели достигают великого космоса. Если [искать сравнение] поблизости, то он подобен левому глазу, способному окинуть пространство во всех направлениях[543]. Далеко от страны, он подобен великой стене, протянувшейся на десять тысяч ли[544]. Вот поэтому прежний государь[545] вверил ему и Нашу персону[546], и управление всем государством. Он уже не только родственник [государева дома], но и мудрый сановник, не допускающий кривотолков. Бесспорно, что отношение господина [Саданобу] к нам может быть названо [соответствующим отношениям] правителя и подданного, хотя по сердечной привязанности [больше похоже на отношения] отца и сына. Чем же он не доволен? Что его беспокоит? Либо [он] уступит [Нам], либо откажет? Сейчас Нас терзают жестокие сомнения. Мы ещё молоды и не имеем достаточного опыта[547]. И хотя слышали, что в древности [существовал обычай] трижды отказывались от престола, все же [Мы] питаем неприятие к тем чиновникам, которые противятся нынешнему положению дел[548]. Во-первых, вспоминаем о доверии и поддержке, которую оказывал господину [Саданобу] прежний государь. Во-вторых, знаем о его чистосердечном стремлении заботиться о малолетнем ребенке[549]. В общем, пусть такое регентство осуществляется точно в соответствии с прежним указом. И даже если в речах господина [Саданобу] присутствует искренность, все равно изменение указа может исходить только из Наших уст. На этом все».
Энтё, 8-й год, 10-й лунный месяц, 20-й день.
Сугавара-но Фумитоки (899–981)
Рекомендации из трёх пунктов «Фудзи микадзё» (957 г.)[550]
Важнейшей причиной [нынешнего] упадка нравов является роскошь[551]. Если этот источник не перекрыть, разве можно тогда спасти [чистоту] наших обычаев? Ныне люди всех рангов: и благородные, и низкие, возводят высокие храмовые павильоны, строят восхитительные дома. И богатые, и бедные носят прекрасные одежды, пренебрегая [при этом] официальными требованиями к их форме[552]. На пирах, связанных с государственной службой, тратятся на изысканные яства, стараясь угодить известным гостям, дабы угощение пришлось аристократам по вкусу; нарезают тонкую шелковую ткань и накрывают ею блюда[553]. [Таким образом], богачи проматывают все свое состояние, а бедняки теряют все имущество семьи. Видимо, причины постоянных печалей и пристрастий [кроются] во всеобщей увлеченности [роскошью] и в невозможности следования традициям. А полому опубликование [новых] государевых указов не позволяет сохранять строгие запреты, [скорее наоборот] со временем желание [купаться в роскоши] только усиливается и это становится обычаем.
522
Речь идет и знаменитом ученом Оэ-но Асацуна (886–957). Многие произведения эпистолярного жанра для представителей высшего чиновничества писались придворными знатоками изящной словесности. Об этом свидетельствуют многие хэйанские источники и, в первую очередь, литературные энциклопедии «Хонтё мондзуй» и «Хонтё сёку мондзуй». Известно, что, начиная с IX столетия, китайская придворная культура оказывала огромное влияние на стиль жизни хэйанского двора. Одним из последствий такого влияния стало распространения обычая прижизненных и посмертных литературных псевдонимов среди представителей ученого сословия. Прославленный литератор Оэ-но Отондо во многих литературных сборниках хэйанского периода был известен под псевдонимом «маэ-но го-но сёко» (досл. «предшествующий учёный [из рода 0]э»). Его внук Оэ-но Асацуна получил прозвище «ноти-но го-но сёко» (досл. «последующий учёный [из рода О]э»). Оно-но Такамура зачастую именуется «но-но сёко» (досл. «ученый [из рода О]но». Зачастую литературный псевдоним был непосредственно связан с рангом или должностью ученого. Так, Ки-но Хасэо назвали «Ки нагон» (досл. «придворный советник Ки»), поскольку он при жизни дослужился до должности среднего придворного советника (яп. тюнагон); Сугавара-но Митидзанэ после смерти называли «Кансо дайсёкоку» (досл. «Суга[вара] посмертно [назначенный] Главным министром»); Татибана-но Хироми был известен под именем «Татибана-но дзонагон» (досл. «Татибана посмертно [назначенный] придворным советником»).
523
Согласно «Нихон киряку», Главный министр Фудзивара-но Тадахира (880–949) за особые заслуги перед государем был посмертно пожалован первым старшим рангом и именем «господин Саданобу». Нихон киряку, Тэнряку, 3-8-18, 949 г.
524
Обычай отказа от должности был распространен еще в древнем Китае. Именно под влиянием китайской политической культуры этот обычай получил распространение при дворе японских государей. Так, уже в мифолого-историческом своде «Нихон сёки» сказано, что со вступлением на престол нового государя высшие чиновники «ооми» и «омурадзи», служившие прежнему государю, должны были отказаться от своих постов и ожидать милости от нового правителя. В период Хэйан эта практика расцвела пышным цветом при дворе. Согласно обычаю, претендент на высокий пост должен был трижды отказаться от своей должности, мотивируя это своей неосведомленностью в делах управления государством со ссылками на различные исторические (по преимуществу, китайские) прецеденты. Иногда доклад писал сам чиновник, но чаще всего для этой цели обращались к какому-нибудь признанному ученому. Как явствует из текста «Хонтё мондзуй», Сугавара-но Митидзанэ сам написал прошение об отставке с должности; для Фудзивара-но Тадахира прошения об отставке с поста регента-«сэссё» и канцлера-«кампаку», а также Правого министра и Главного министра Фудзивара-но Санэёри написал Оэ-но Асацуна; для Правого министра Минамото-но Масанобу, Правого министра Фудзивара-но Акитада, Правого министра Фудзивара-но Моромаса и Правого министра Фудзивара-но Моросукэ написал Сугавара-но Фумитоки. Такие же прошения писал еще один прославленный литератор Оэ-но Масахира (952-1012). Через несколько дней после подачи третьего прошения об отставке на высочайшее имя государь давал ответ своему подданному, который также писался известным учёным на заказ. В «Хонтё мондзуй», например, сохранились образцы таких ответов, принадлежавшие кисти Ки-но Тадана (957–999), Косэ-но Тамэтоки (?), Оэ-но Асацуна и Сугавара-но Фумитоки. В современном японоведении существует точка зрения, что подобная процедура с подачей прошений об отставке на высочайшее имя была чисто номинальной практикой. Однако существует несколько примеров, когда обычай отказа от должности становился мощным средством политического воздействия государя на строптивых чиновников. Самым известным из таких примеров может служить «инцидент с ако» в 888 году. Подр. см.: Токоро Исао. Сугавара Митидзанэ-но дзицудзо (Истинный облик Сугавара Митидзанэ). Токио, 2003, с. 39–41.
525
Т. е. государя Дайго (897–930).
526
Текст указа см.: Нихон киряку, Энтё, 8-9-22, 930 г.
527
Т. е. государя Судзаку (930–946).
528
Дело в том, что принц Ютаакира стал наследником престола в трехлетием возрасте, а взошел на престол, когда ему было всего восемь лет. По этой причине регентом-«сэссё» был назначен глава Дайдзёкана Левый министр Фудзивара-но Тадахира. Позднее Фудзивара-но Тадахира в 936 году будет назначен на посты Главного министра и Канцлера-«кампаку».
529
Как явствует из прошений об отказе от должности, аргументация могла быть самой различной. Сугавара-но Митидзанэ в прошении об отставке с поста Правого министра, в частности, писал: «Хотя я и был обласкан государем, чувствую, что не могу принять эту [должность]. Смиренно сообщаю, что не принадлежу к числу благородных, а происхожу из семьи ученых-конфуцианцев Пользуясь милостивой поддержкой прежнего государя [Уда], я достиг различных высоких постов [при дворе], но ежедневно продвигаясь по службе, я не могу ни спать ни есть, предчувствуя недоброе. Демоны пристально смотрят с завистью и посылают бедствия тем, кто процветает. [А потому] смиренно прошу Ваше величество вскорости рассмотреть мое положение и позволить мне отказаться от этого поста. Это не просто наивное желание непритязательного человека, непоколебимого в своем стремлении, а чаяния простого народа…». Канкэ бунсо. Канкэ коею. Указ. соч., с. 584.
530
Досл. «не могли проникнуть в отверстие». В данной ситуации автор намекает на одну из важнейших функций государя, непосредственно связанную с концепцией «недеяния» (кит. увэй), а именно — функцию слуха. В древнекитайском трактате «Хуайнань-цзы» по этому поводу сказано: «Пребывать в недеянии, наставлять без речей — в этом заключается искусство владык. Чистый и спокойный, он недвижим; соразмеряется с единой мерой и не колеблется; придерживается „следования“ (т. е. не нарушает естественного хода событий, не идет против их течения, а только вслед ему — примеч. переводчика) и служит низшим; исполняет должное и не трудит себя напрасно… Во всяком своем предприятии он соразмеряется со временем, в движении и покое следует [внутреннему] закону вещей… Поэтому в древности цари носили головной убор с подвесками, закрывающими глаза; с желтыми шариками на нитях, закрывающими уши, — чтобы притупить зрение, притушить слух. Сын Неба был отделен экраном, чтобы оградить себя. Сфера его управления простиралась далеко, а то, что он подвергал исследованию, лежало близко; то, что он упорядочивал, было огромно, а то, зачем он следил, было мало. Когда глаза безудержно смотрят, рождается беспокойство; когда уши безудержно слушают, рождается смятение; когда уста безудержно говорят, рождается смута. Эти три „заставы“ нельзя не охранять бдительно. Если страстям определена мера, они отступают, если же им потворствуют — они становятся разбойниками». Философы из Хуайнани. Указ. соч., с. 142. Подр. о значении функции зрения и слуха для японского государя см.: Мещеряков А.Н. Японский император и русский царь. М., 2004, с. 95–100.
531
Согласно китайской мифологической традиции, девять источников находились в загробном мире.
532
Динху — название дворца, построенного у подножия горы Цзиншань в Китае. В «Исторических записках» Сыма Цяня сказано: «Хуан-ди из меди, добытой на горе Шоушань, отлил треножник у подножия горы Цзиншань. Когда треножник был готов, появился дракон, который свесил усы вниз, чтобы поднять Хуан-ди. Хуан-ди взобрался на спину дракона, за ним поднялись и сели на спину дракона сановники и обитательницы женского дворца — всего более семидесяти человек, после чего дракон стал подниматься». Потому последующие поколения людей назвали место, где это произошло, Динху — «Озеро-треножник»… (Пер. Р.В. Вяткина). Сыма Цянь. т. IV. Указ. соч., с. 180. Позднее термин «Динху» стал обозначать вознесение на Небо умершего государя. Цы юань. Указ. соч., т. 4, с. 3590.
533
Согласно преданию, воздушная смоковница (кит. кун сан) — дерево высотой в тысячу ли; по его ветвям солнце взбиралось на небо. Именно под воздушной смоковницей родился И Инь — мудрец, ставший первым канцлером династии Шан.
534
Досл. «непригодное дерево», т. е. образно непригодный, бесполезный человек.
535
Пэнлай — одна из трех легендарных гор-островов, где находилось обиталище бессмертных. По одному из преданий находилась в заливе Бохай.
536
По мнению Кодзима Нориюки, автор прошения сравнивает высокую должность регента-«сэссё» с горой Пэнлай и морем Бохай, а Фудзивара-но Тадахира с тщедушным карликом. Кайфусо. Указ. соч., с. 375, примеч. 27.
537
Государыня Хэ Си — мать государя Ань-ди (более известна под именем императрица Дэн). Согласно хронике «Хоу Хань шу», в начале 106 г. скончался государь Хэ-ди, так и не успев провозгласить наследника. Императрица Дэн первоначально возвела на престол малолетнего императора Шань-ди, который скончался через четыре месяца. Несмотря на то, что обычай требовал созвать в подобном случае совет знати, императрица Дэн нарушила устоявшуюся традицию и при поддержке своих братьев провозгласила императором своего тринадцатилетнего сына Лю Ху (более известен как император Ань-ди, прав. 106–125). После этого императрица Дэн фактически управляла Китаем вплоть до своей смерти в 121 году. Впоследствии Ань-ди лишил членов клана Дэн всех постов при дворе, предоставив некоторым из них возможность покончить жизнь самоубийством.
538
Императрица Чун Дэ — супруга государя династии Восточная Цзинь (317–420) — Кан-ди (343–344). Согласно хронике «Цзинь шу», после внезапной смерти императора Кан-ди новым государем стал его малолетний сын Му-ди (345–361). Регентом при новом императоре стала его мать — государыня Чун Дэ. Интересно, что даже после того как император Му-ди прошел обряд совершеннолетия, его мать продолжала принимать важнейшие политические решения, по сути, являясь правящей государыней. Такое же положение сохранялось и при нескольких последующих императорах: Ай-ди (362–365), Фэй-ди (366–371), Цзянь Вэнь-ди (371–372) и Сяо У-ди (373–396). Таким образом, императрица Чун Дэ была одной из самых властных правительниц раннесредневекового Китая, находясь у власти с 345 года вплоть до своей смерти в 384 году.
539
Как известно, в древней Японии также существовала практика регентства государыни при малолетнем наследнике престола. Например, после смерти государя Тэмму (673–686) его супруга государыня Дзито «стала управлять двором», т. е. фактически стала правительницей, по всей видимости, помогая в управлении наследному принцу Кусакабэ. Однако, в 689 году принц Кусакабэ скончался и в следующем 690 году Дзито официально вступает на престол. Новым наследником престола, вероятнее всего, становится принц Такэти, умерший в 696 году. Наконец в 697 году наследником престола становится принц Кару — будущий государь Момму (697–707). Существует предположение, что после смерти наследного принца Кусакабэ принц Кару был важнейшим претендентом на престол, однако на тот момент ему еще не исполнилось семи лет, и предпочтение было отдано более взрослому принцу Такэти. Однако, когда принцу Кару исполнилось 15 лет и он прошел обряд совершеннолетия, государыня Дзито отреклась от престола в его пользу. Представляется, что для автора данной докладной записки такой политический сценарий (когда государыня отрекается от престола при совершеннолетии престолонаследника) был более приемлем, чем та практика, которая существовала в Китае (сохранение императрицей-матерью властных функций даже при совершеннолетних государях) периодов Поздняя Хань и Восточная Цзинь.
540
Т. е. в переносном смысле авторитет престола и царствующего дома, либо в более широком смысле — государство.
541
930 г.
542
Всего было три прошения об отставке с поста «сэссё».
543
Используя цитату из древнекитайского трактата «Шу цзин» (Шан шу. Указ. соч., с. 16), автор намекает, что Фудзивара-но Тадахира в 924 году был назначен на пост Левого министра, который зачастую сравнивался с левым глазом государя, а Правый министр, соответственно, с правым глазом.
544
Здесь Фудзивара-но Тадахира сравнивается с Великой китайской стеной, построенной при императоре Цинь Ши-хуан-ди для защиты столичного града от кочевников.
545
Государь Дайго.
546
Речь идет о государе Судзаку.
547
Известно, что принц Ютаакира (будущий государь Судзаку) стал наследником престола в трехлетием возрасте, а на престол вступил, когда ему только исполнилось восемь лет. На протяжении всего правления государь постоянно болел, а страну обуревали различные стихийные бедствия. При дворе даже распространилось мнение, что божества недовольны новым государем. В результате под давлением представителей рода Фудзивара в 946 году государь Судзаку отрекся от престола в пользу младшего брата — будущего государя Мураками (946–967).
548
В данном случае «трижды» может быть показателем множественного числа. В китайской политической традиции (как позднее и в японской) был распространен обычай многократных отказов от престола, что могло пониматься как показатель наивысшей добродетельности претендента на престол. К примеру, вышеупомянутый принц Кару (будущий государь Котоку, 645–654) «трижды отказывался» от престола и только благодаря настойчивости его верных подданных согласился наследовать «Небесному Солнцу». Нихон сёки. Указ. соч., т. 4. с. 238; Нихон сёки — Анналы Японии. Указ. соч. т. 2. с. 141–142.
549
Т. е. о государе Судзаку.
550
Хонтё мондзуй. Указ. соч., с. 22–29.
551
Если суммировать все докладные записки, направленные против роскоши, то логика их авторов представляется следующей: роскошество в быту приводит к тому, что придворный становится «рабом вещей» и в погоне за «редкими безделушками» совершенно забывает о своем истинном предназначении как чиновника, то есть государственного деятеля, чьи помыслы должны быть, в первую очередь, направлены на обеспечение благоденствия и процветания страны. В результате государственный аппарат перестает функционировать должным образом, что, в свою очередь, становится причиной двух наиболее опасных явлений: общего «упадка нравов» и гибели государства.
552
Правила регламентации придворных одеяний см.: Рицурё. Указ. соч., с. 351–358.
553
Известно, что во время пиров, которые устраивали знатные хэйанцы, аристократы пытались перещеголять друг друга в изысканности яств, подаваемых к столу. В «Синсаругакуки» упоминаются не только различные виды продуктов, но и указано из каких провинций наиболее предпочтительно доставлять те или иные кушанья: отборный рис — лучше всего в Овари и Цукуси; рисовые лепешки «моти» из Оми и Хида; иваси из Иё; караси из Оми; лосось из Этиго; рачки-«ами» из Бидзэн; скумбрия из Суо; морское ушко-«аваби» из Оки; морская капуста из Танго; хурма из Мино; груши из Синано; каштаны из Тамба; литокарпус из Вакаса; баклажаны из Ямасиро; дыни из Ямато (Синсаругакуки. Указ. соч., с. 149). Фудзивара-но Митинага, к примеру, считал, что подливку «мисо» лучше всего делают в Кавати (Обороя Хисао. Указ. соч., с. 101). Описания пиров в хэйанских дневниках изобилуют различными деликатесами: трепанги, политые соком женьшеня; жареный морской окунь с подливкой из винной гущи; рыба-«тай» на вертеле; вареные на пару ракушки с лапшей и растительным желатином; вымоченная в гуще сакэ медуза с уксусом и имбирем; каракатица в соевой пасте с добавлением мяса карпа; морской ёж и морской окунь с маринованными овощами; суп из ракушек с овощным салатом; жареный осьминог; «намасу» из дикой утки; кусочки курятины с вареным «таро» и большое разнообразие сакэ (к примеру, на пиру, организованном Внутренним министром Фудзивара-но Ёринага в 1136 году, к столу было подано шесть разновидностей сакэ). Подр. см.: Ито Хироси. Сёкудзи (Еда). / Хэйан дзидай-но синко то сэйкацу (Верования и быт периода Хэйан). Под ред. Яманака Ютака и Судзуки Кадзуо. Токио, 1994, с. 155–175. В среде аристократии периода Хэйан было принято есть два раза в сутки (за исключением, разумеется, официальных пиров, которые, зачастую, никак не зависели от внутридворцового регламента): утром в час «змеи» (9:00–11:00), хотя нередко утренняя трапеза отодвигалась до часа «лошади» (11:00–13:00), и вечером — в час «обезьяны» (15:00–17:00). Многочисленные упоминания утренних и вечерних застолий в хэйанских источниках позволяют исследователям определить состав обычного «меню» для различных групп населения (включая даже простолюдинов, сведения о пищевом рационе которых сохранились, к примеру, в составе записей о земельных владениях храма Тодайдзи). Для крестьян наиболее распространенными продуктами питания были: маринад из тыквы и папоротника; овощной суп; неочищенный рис и соль из морских водорослей. Для представителей низко- и среднерангового чиновничества состав «меню» был более обширный: вареная иваси; очищенный рис; «намасу» с редькой и морковью; овощи, маринованные в гуще сакэ; уха; неочищенное сакэ и фрукты. Что же касается придворных аристократов, то их пищевой рацион включал высококалорийную пищу: жареная рыба; уха; соль; мисо; лапша; побеги периллы; очищенный рис; овощной салат с соевой пастой или рыбой; вареное на пару «таро»; растительный желатин (яп. кантэн); «намасу» (не только с рыбой, но и с курятиной и утятиной); китайские пирожные; фрукты и несколько видов сакэ (уже в Нара было известно четырнадцать разновидностей сакэ, а в Хэйане получили распространение более двадцати видов этого напитка, кроме того, хэйанцам были известны многие китайские вина). Любопытно, что в официальном своде правил внутридворцового распорядка «Кимписё» сказано, что «начинать трапезничать необходимо с пирожных (яп. каси)», а в энциклопедии «Вамё Руйдзюсё» упоминаются восемь видов «каси». Кимписё котю (Записи о запрещенном и тайном с комментариями). Под ред. Вада Хидэмацу. Токио, 1928, с. 60; Хэйан кидзоку-но сэйкацу (Быт хэйанской аристократии). Под общей ред. издательства Юсэйдо. Токио, 1981, с. 182–183.