Становление Патриарха

Которые, к моему позору, постепенно сдавали свои позиции.

В итоге, так и не сумев вновь взбодриться и одолеть накатывающую сонливость, я попросил девушек быть осторожными и под взволнованными взглядами улёгся на ближайший относительно ровный кусок камня, на котором и отрубился, так и не содрав с себя остатки доспехов.

И вот, казалось бы, тьма под веками лишь на мгновение закрыла взор, но обстановка полностью изменилась:

Слева возвышается белый деревянный дом, совершенно не такой, как крестьянские дома Торила; под окнами, выходящими на мою сторону, разбиты два огуречника, вокруг меня грядки — морковь, салат, петрушка, лук, всё довольно сильно заросло сорняками. Впереди, на уровне дальнего угла дома, куча песка, рядом с ней маленькая беседка, полностью покрытая диким виноградом, а чуть дальше начинается спуск к пруду…

Лишь спустя долгую секунду изучения обстановки до меня дошло, что с семи лет каждый год, пока учился в школе, я приезжал сюда на лето и помню этот участок совсем пустым, тогда тут даже намёка не было на будущий дом. И тут же пришло понимание, что вокруг — осознанное сновидение. Реальность… в которой я появляюсь регулярно, но совершенно не запоминаю, когда возвращаюсь к своей основной жизни.

Пройдя между грядками и обогнув кучу песка, я спустился к пруду. Деревянные ступеньки были совсем новыми, а ветви плакучей ивы и хмеля ничуть не загораживали проход, что не соответствовало моим последним воспоминаниям, но это сон, так что примем всё как должное.

Она была тут. Сидела на перилах, свесив ноги над водой, и вглядывалась в чёрную гладь. Поверхность пруда была чистой, не осталось ни следа от посаженных дедом лилий, даже вездесущей ряски — и той не видно, сама же вода имела непроглядный чёрный цвет, какой она бывает в абсолютно безлунную ночь.

— Почему ты выбрала именно это место? — вторя моим словам, налетевший порыв ветра раздул серебряные волосы местной хозяйки, и на мгновение моя голова оказалась полностью ими укрыта. Интересно, откуда здесь ветер? Нечасто его можно встретить во сне.

— Мне тут нравится, как нравилось тебе когда-то, — ответил тихий спокойный голос. Она даже не повернула головы.

— Мне тут и сейчас нравится, просто в какой-то момент я уже не мог проводить здесь так много времени, как в детстве, — возражаю, вынырнув из всколыхнувшегося калейдоскопа воспоминаний о прошлой жизни. — Ветер — это твоя работа?

— Уже заметил?

— Сложно было не заметить, — я улыбнулся. — Во сне ветер проще увидеть, чем почувствовать, а тут он настоящий, живой.

Она наконец повернулась, серые глаза смерили меня с лёгким интересом.

— Как самочувствие?

— После купания в кислоте и близкого знакомства с драконьими зубами — лучше, чем могло бы быть.

— Ты справился лучше, чем я ожидала, — отметила она с некоторым… даже не знаю… академически-задумчивым выводом.

— Ты подсматривала и ждала, что меня убьют? — позволяю себе осторожное недоумение.

— Я всегда за тобой наблюдаю, но я о другом, — прикрыла глаза и в таком положении вновь отвернулась Юринэ. — Ты мог убить его намного проще — твоих сил бы хватило, но ты очень сильно заботишься о тех, кого можешь назвать своей семьёй. И поэтому ты мог сильно пострадать… И потерять кого-то из них тоже. Это было ожидаемо.

— Ожидаемо?

— У тебя катастрофически мало опыта для твоего уровня силы, — беспечно пожала она плечами. — Ты преодолеваешь это и действуешь в верном направлении, но все, кто представляют для тебя опасность, тоже действовали в верном направлении, только у них были века. Твои же века ещё впереди.

— И с этим ничего не сделать?

— Всё имеет свою цену, и прожитое время не входило в ту, что ты заплатил за второе рождение.

— М-м… ладно, — её ответ был… своеобразен, но я не мог сказать, что не понял его. — Но раз уж ты здесь, как насчёт моего обучения? Я уже довольно сильно продвинулся в теории магии.

Юринэ обернулась и, задумчиво наклонив вбок голову, принялась меня рассматривать. По её серым глазам ничего нельзя было прочесть. И хотя я не помнил всех встреч с ней в своих снах, но почему-то был уверен, что этот вопрос задаю впервые с того раза, когда она сказала мне сперва подтянуть свой уровень образования.

— Ещё рано, — наконец обронила она под порыв прохладного ветра, что вновь подхватил серебряный шёлк её волос.

—… — ответ мне не понравился, но я кивнул, полностью признавая за ней право решать и знать лучше. — Можешь что-то посоветовать?

— Съешь сердце дракона.

— Целиком? — само вырвалось из меня, а перед глазами встал несколько устрашающий вид той горы мяса, что мы распихивали по контейнерам.

— Если хочешь покрыться чешуёй, — ничуть не смутившись, тем же самым спокойным и небрежным, словно мы обсуждаем погоду, тоном ответила Моя Тьма. — Твоя энергетическая структура пластична и предрасположена к обретению боевой формы. Свежее сердце дракона может помочь тебе её сформировать, но конкретная степень трансформации будет зависеть от поглощённого объёма.

— Ясно…

— Расчеши мне волосы, — внезапно скомандовали мне, неуловимым движением развернувшись на перилах и демонстративно откинув голову, так что серебристый шлейф волос повис в воздухе, лишь чуть не доставая досок ступени.

— А… Хорошо, — только и мог ответить я, уже обнаружив в руке расчёску…

Позже…

— Будет нормально, говорили они, ничего страшнее хобгоблинов, говорили они, — вырвало меня из объятий сна бурчание Айвел, которая… кажется, обмывала моё тело, уже освобождённое от останков одежды.

— Айвел?

— О⁈ Ты очнулся! Хвала Богам! — встрепенулась миниатюрная смуглянка и… тут же бросилась поднести мне миску с каким-то бульоном.

— М-м-м… — мне это было не нужно, но сопротивляться я не стал. Бульон оказался на мясе какой-то птицы и очень вкусным, несмотря на те запахи, которые стояли в гроте, и то, что он успел остыть. — Спасибо, — выдыхаю, одолев объём миски. — Как вы?

— В порядке. Но, честное слово, это я должна задавать тебе такой вопрос! — окутывая меня почти вещественной волной переживания и заботы, заявила девушка.

— Ох, прости, — поймав смуглые пальчики зеленоглазой полуэльфийки, я осторожно те поцеловал, не разрывая с ней зрительного контакта. — Долго я проспал?

— Часа полтора, — и не подумав отбирать руку, Айвел забралась второй мне в волосы и достала оттуда какую-то соринку, чтобы тут же поправить причёску. — Мы только и успели стащить с тебя железки и принести воды, чтобы промыть раны, но те уже сами зажили.

— А почему здесь, а не снаружи?

— Это Тмистис! Тмистис настояла! — спикировала к нам фея откуда-то сбоку. — Фобос сильно поранился! Его зубами протыкало! На броне такие страшные дырки — больше Тмистис! И ещё зелёная эта! Гадкая! Которая всё плавит! Она тоже на Фобоса попадала! Фобос — сильный, но его нельзя было такого нести наверх! Наверху солнышко, а Фобос — вампир! Ему под землёй лечиться надо! Только так, да-да! Тмистис знает!

— И то, что наверху — ночь, её не смущает, не пустила, — дополнила рассказ миниатюрная смуглянка.

— О, то есть ты за меня переживала? — улыбаюсь фее.

— Ещё как, — подтверждающе хмыкнула Айвел.

— Да! Фобосу никак нельзя умирать! Он должен покупать Тмистис кушать! Вкусное! — ничуть не стушевалась мелкая, тут же сдав свои мотивы. — И защищать Хозяйку с её подругами, вот как сейчас, да-да! Без Фобоса все бы умерли! А он защитил! Фобос — нужный, пусть и коварный!

— Какой карьерный рост… — не удержался я от ещё большей улыбки.

— Она даже перестала называть тебя страшным, цени, — поддакнула Айвел.

— У-у! Потешаетесь над Тмистис! А Тмистис — хорошая! — надули на нас губки. — Уйду от вас — всё хозяйке расскажу! — и, выдав данным образом своё «фи», что имело цель исключительно скрыть реальное смущение феи, блондинистая малютка упорхнула сплетничать и доносить новость о моём пробуждении самой первой.

— Кстати, а где Лин и Энди? — перевожу взгляд на полукровку. Девушек я ощущал где-то недалеко, но в своём полулежачем положении их не видел.