Страница 4 из 12
– Сволочь, – рычал старший, двинув ему прямо в челюсть. Он почувствовал, как у напарника от удара треснули зубы.
– Не суетись, – осматриваясь по сторонам изучая местность, сказал старший, тряся напарника. – Тащи его к оврагу, да карманы проверь, – хладнокровно приказал он.
Напарник недоуменно смотрел на него.
– Живее, – прикрикнул он. – В каком купе он ехал? – быстро обратился он к девушке, которая остолбенев, стояла на месте.
– Там, – неуверенно показав рукой вдоль поезда, скорбно вздохнув, сказала она.
– Неси сюда его вещи, да гляди в оба, не всполоши никого, – продолжая раздавать команды, сказал он.
Девушка, ничего не соображая стояла на месте.
– Живо! – вынув из кармана нож, поторопил он ее.
Оглядываясь назад, она несмело поднялась в поезд. И девушка, и напарник беспрекословно делали то, что им приказывали.
Дверца купе, в которой ехал незнакомец, была открыта. Неслышно нырнув в купе, подкравшись на цыпочках, она без разбора схватила первый попавшийся потертый желтый чемодан, что стоял у столика, и также неслышно покинула купе. Из соседнего купе доносился грубоватый смех проводницы. Девушка с замиранием сердца остановилась. Как только голоса стихли, она прибавила шагу. Страх заставлял ее постоянно оглядываться. Зареванная, в вымазанных на коленях колготах и с дрожащими руками она выбежала из поезда. Всхлипывая, она смотрела, как напарник волочит по земле за куртку грузное тело незнакомца, поминая разом то бога, то черта.
– Чего рот раззявила? На замке держи. Скажешь тетке, пусть ищет тебе замену, – помахав перед лицом девушки ножом, говорил старший, вырвав у нее из рук чемодан и раскрутив его с такой силой, что сам оступился, зашвырнул в овражек.
– Закопать бы надо, – нерешительно сказал напарник, подбирая разлетевшиеся вещи из открывшегося в полете чемодана.
– Никто сюда не попрется, ветками закидай, на обратном пути порешаем.
– Алишер Рахимов, – вертя в руках паспорт, прочитал напарник, выбравшись из овражка.
– Дай сюда, – отрезал старший, спрятав паспорт во внутренний карман своей грязной куртки.
Он лежал в открытом всем ветрам овражке. Длинное тело его наполовину прикрывали зацветшие ветки степного миндаля. На его лице не было и следа страха и смятения. Его черные мохнатые брови были насуплены, а меж ними будто стрелой проскользнув, запечатлелась длинная глубокая морщина. Морщина гнева и достоинства. На его молодом лице отражалась решимость. Уже вдали шумел поезд, а по небу, что весной вовсе не редкое явление, словно небо листая, проплывал журавлиный клин. Неподалеку от грубоватой ладони его, лежало перо белого ворона…
Глава 5
Тоскуя по мужу, возвращаясь каждый вечер с работы домой, Алла запирала дверь комнаты, и выходила из нее только на утро следующего дня чтобы вновь отправиться на завод. Она с нетерпением ждала его возвращения. Оставалось пару дней как, отгостив в родных краях Алишер должен возвратиться домой. Никогда раньше Алла не замечала, какой день длинный. С утра до вечера смену отстоять, а после смены начиналась тоска. После неосторожно сказанных слов соседки Татьяны, о том, что Алишер сбежал от нее к себе на родину, Алла перестала появляться на глазах у любопытных соседей. Она держалась стойко, но в душе ее царило беспокойство.
Ранним утром вторника двадцать шестого апреля Алла проснулась от звона пустого железного таза вылетевшего из рук Татьяны на плиточный пол и от ее оглушительного крика.
– Алла, Алка, открывай! – неугомонно тарабаня в дверь Аллы, кричала соседка, поставив на уши весь дом.
Накинув на худые плечи шаль, зевая, Алла босиком торопилась открыть дверь. Не успела Алла произнести и слова, как соседка схватила ее за руку своими ледяными от стирки ладонями и силком потащила на кухню, по пути раздвигая локтем сохнувшие, развешанные по всему коридору простыни.
В прокуренной кухне у окна на табурете сидел сосед Самуил, безразлично уставившись в точку на синей стене, закурив папироску. На подоконнике сидел кот, намывая лапкой мордочку.
– Дядь Сёма, просила ведь, да не курите же вы в кухне, – прикрывая шалью Аллы свой нос, ворчала Татьяна.
– Что стряслось? Зачем ты меня притащила сюда? – спросила Алла, подперев руками поясницу.
– Да подожди ты с вопросами. Слушай вон, – подведя Аллу к подоконнику, на котором вещало радио, сказала Татьяна, открывая форточку.
– Ты двери чуток не выломала, чтобы я музыку послушала? – начав выходить из себя, сказала Алла.
– Что? Какую еще музыку? – не понимая иронии Аллы, спросила Татьяна, сдувая со лба лезущую в глаза челку.
– Бах кажется, – отвечала Алла, глядя в упор на соседку.
– Какой к черту Бах! Узбеков тряхануло8, – не сдержавшись, выпалила Татьяна. – Дядь Сёма, ну вы хоть скажите.
На шум в кухне начали подтягиваться соседи. Дядя Сёма молчал.
– В пять утра. По радио сказали. Алка, не вру нисколько, – приложив ладонь к груди, говорила Татьяна. – Какие-то толчки вертикальные, город рушится, передали, что жертвы есть.
Алла побледнела. Сердце застучало так сильно, что с каждым его ударом у нее рябило в глазах. Подоспевшие на помощь соседки-старушки усадили ее на стул. Татьяна продолжала рассказывать, но Алла уже не слушала ее. Совершенно обессиленная, она, молча и горестно заплакала, точно смирившись со своей участью, ведь именно этим утром двадцать шестого апреля Алишер должен был выехать из кишлака в Ташкент, а из Ташкента в Москву. Дядя Сёма, одной рукой забрав с подоконника свою «Спидолу»9, другой подцепив свой табурет, не спеша, шаркая тапками, ушел в свою комнату.
Проходило время. От Алишера не было ни слуху, ни духу. Алла тщетно писала письма на родину мужа. Ответов не приходило. Стоя у станка, она думала только об одном, что он жив и что скоро вернется домой. «А если,… но, сколько страха в этом «если»! Нет, надо ждать, работать до изнеможения и ни о чем не думать».
Ей было немногим больше двадцати, когда она покрыла голову черным платком и захлопнула перед собой двери радости. Внезапное явление природы, стихия, унесла ее мужа. Соседи убеждали ее в этом, коллеги же убеждали ее в том, что на родине у него три таких Аллы, и он просто сбежал…
– Нельзя тебе Алка одной сейчас оставаться, – сопереживая убитой горем соседке, говорила Татьяна. – Прости ты меня дуру, ляпнула ведь не подумав. У меня у самой мужик…– махнув в сторону рукой и ненадолго умолкнув, сказала она. – А слезами горю не поможешь, о ребеночке думать надо.
– Не знаю, как я теперь буду. Поеду я сама туда, – говорила Алла слабым голосом, лежа на расстеленной тахте и смотря в потолок.
– Куда-туда? – спрашивала заполошная соседка.
– В кишлак к ним, – отвечала Алла, и глаза ее снова наполнились слезами.
– Поедешь, поедешь. Как родишь, так и поедешь, – утешала ее Татьяна, смахивая с глаз крошечные, как бисер слезинки.
Глава 6
Все тяжелее и тяжелее давалась Алле ее работа. У некогда задорной, порывистой и расторопной девушки опускались руки. – И откуда только силы берутся? – шушукались женщины между собой, крутясь около рабочего места Аллы.
– Не обращай внимания на них, – говорила Татьяна, периодически подходя проведать подругу.
– Осуждают они меня, – вздыхала Алла, поправляя черную гипюровую косынку.
– За что же людям осуждать тебя? Ты что, разве преступление какое совершила? Ну да на каждый роток не накинешь платок, пусть шепчутся себе на здоровье, нам-то что? – подбадривала Татьяна.
– Вон, гляди, пальцем тычут, – сказала Алла.
– Так, то от зависти. Ты же с восьмого марта уже второй месяц на доске почета как лучшая работница висишь. А кому первой премию дали? – пояснила Татьяна.
Аллу невозможно было не заметить. Совершенство ее женских линий, профиль, осанка, не оставляли равнодушным ни одного мужчину на заводе. Все ее обаяние, вся затаенная красота ее вспыхивала и проявлялась в ее грациозных движениях при затачивании деталей. На проходившую мимо станков молодую, белокурую красавицу Аллу оборачивались все рабочие завода, но она отдала свое предпочтение высокому красавцу узбеку. Все с удивлением отмечали, как они вдвоем энергично шагают по жизни, как продвигаются по работе, никогда не отстают от событий; как Алишеру удается прочитывать много книг, в то время как у других работников не всегда получается толком просмотреть газеты; как горячо они участвуют в общественной жизни завода. Вместе они составляли идеальную пару…
8
Ташкентское землетрясение 26 апреля 1966 года.
9
Радиоприемник