Страница 31 из 117
Народная мудрость гласит: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». История нашей цивилизации удивительным образом подтверждает это. Человеку нужно было безудержным ростом потребления довести родную планету до глобального экологического кризиса, до крайнего обострения энергетических, сырьевых и экономических проблем, упасть в XX веке в ад двух мировых войн и успешно подготовить третью – уже последнюю (модель «ядерной зимы» с неизбежностью это показывает), чтобы, осознав все это и призвав на помощь разум, на этом рубеже – на «лезвии бритвы» истории – задуматься, куда он идет и как жить дальше.
Попытки найти ответы на эти вопросы с помощью нового понимания целостности, единства мира как условия, необходимого для будущего развития, были предприняты в работах ряда исследователей уже в конце XIX – начале XX века. Позже, в 60-е годы XX века, это направление в науке и культуре получило образное название – русский космизм.
Одним из первых философов этого направления можно назвать Н.Ф. Федорова, который своеобразно представлял отношения человека и природы: «Кто наш общий враг, единый, везде и всегда присущий, в нас и вне нас живущий, но тем не менее враг лишь временный?
Этот враг – природа. Она – сила, пока мы бессильны, пока мы не стали ее волей. Сила эта слепа, пока мы неразумны, пока мы не составляем ее разума… Природа нам враг временный, а друг вечный потому, что нет вражды вечной, а устранение временной есть наша задача, задача существ, наделенных чувством и разумом.
Природа в нас начинает не только сознавать себя, но и управлять собою; в нас она достигает совершенства, или такого состояния, достигнув которого, она уже ничего разрушать не будет, а все, в эпоху слепоты разрушенное, воскресит» [17, с. 521–522].
Такое представление о бесконечных возможностях природы в союзе с разумом человека сближает его идеи с выводами гениального русского ученого и философа В.И. Вернадского.
В начале XX века В. Вернадский, к тому времени уже известный ученый-геолог, приходит к выводу о важности изучения химических процессов, происходящих в недрах земли, для адекватного понимания ее геологического строения. С этой идеи начались исследования в рамках новой науки – геохимии. Постепенно В. Вернадскому становится все более ясно, какую важную роль в формировании нынешнего состояния земли (ее осадочных пород, полезных ископаемых, климата и даже состава атмосферы) играет жизнь. Как выражается сам В. Вернадский, «живое вещество планеты» становится все более мощным геологическим фактором. Душным июлем 1917 года им были сформулированы первые положения нового учения, новой науки – биогеохимии. Исследования привели В. Вернадского к обоснованию идеи направленной, так называемой «восходящей эволюции» земной природы, в ходе которой разум появляется как закономерное явление все большего усложнения психики и увеличения ее роли в жизни животных. В 1922–1926 годах в Париже, где он читал лекции в Сорбонне, он услышал от Э. Леруа и Т. де Шардена понравившийся ему термин «ноосфера» (от греч. «ноос» – разум) в значении некоего особого идеального «мыслящего» слоя, образовавшегося над Землей.
В. Вернадский придает иной смысл этой категории: ноосфера как этап эволюции биосферы, в котором разум будет системообразующим фактором, так как к тому времени не только живую, но и разумную часть природы он считает растущей геологической силой. Наряду с продолжением конкретных научных исследований В. Вернадский и в 30-е годы продолжает философское рассмотрение проблем эволюции жизни на Земле, ее связи с космическими влияниями, рассматривает проблему времени: выдвигает идею качественного отличия биологического времени от физико-механического, размышляет о сложных закономерностях в развитии науки, «о научной мысли как планетарном явлении». Однако все эти его мысли были не востребованы в сталинское время и увидели свет впервые лишь в 60—70-е годы.
В. Вернадский продолжает свои размышления, и после обоснования идеи о том, что планета Земля есть одновременно продукт космической эволюции и эволюции биосферы, он в 1944 году, незадолго до кончины, пишет статью «Несколько слов о ноосфере»: «Человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой. И перед ним, перед его мыслью и трудом, становится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человечества как единого целого.
Это новое состояние биосферы, к которому мы, не замечая этого, приближаемся, и есть "ноосфера".
Ноосфера есть новое геологическое явление на нашей планете» [18, с. 503–512]. Итак, в ноосфере вместо стихийного бессистемного движения человек выступает в единой системе с природой, ибо своим разумом постиг ее законы.
А какова природа этих законов? Много размышляли над данной проблемой великие русские космисты К.Э. Циолковский и А.Л. Чижевский.
О К. Циолковском мы больше слышали как о разработчике теории космических полетов и ракетных двигателей. Однако сам он эти расчеты считал прикладной частью своих исследований. В его жизни важную роль сыграла долгая беседа с Н. Федоровым, после которой он укрепился в своих идеях о глубинных связях всей природы: все ее элементы универсальны, это некие «атомы», которые, существуя вечно, участвуют в космической эволюции: попадая в живые объекты, «живут, ощущают» – это его теория «монизма Вселенной». В ходе космической эволюции несовершенные, косные виды материи постепенно уступают место более совершенным. Определенное место в космической иерархии занимает и человек – он отнюдь не венец природы, но, возможно, способен к совершенствованию.
Человек только первые шаги своей истории делает по Земле, считал К.Э. Циолковский; будучи порождением Вселенной, свою дальнейшую деятельность он должен развернуть именно в Космосе. Осваивая его, удаляясь от Земли все дальше, строя космические поселения, человек, однако, уже с первых шагов должен соответствовать этой великой задаче морально, должен совершенствоваться вместе с ростом своего технического могущества. И тогда через многие миллионы лет люди, может быть, в прямом смысле слова станут лучезарными, превратившись в сгусток «лучистой энергии» [19].
Мы можем заметить, как важна в культуре преемственность идей и личная связь незаурядных личностей – носителей этих идей: Н. Федоров помог К. Циолковскому в формировании его целостного взгляда на природу Вселенной, а много позже, в 1913 году, К. Циолковский встретился с юным А. Чижевским, для которого и эта встреча, и их долгая беседа стали важным фактором в определении вектора собственных исследований.
А. Чижевский был необыкновенно разносторонне одаренным человеком: он талантливо играл на рояле, писал прекрасные стихи, был хорошим художником, высшее образование получил параллельно на нескольких факультетах, в том числе физическом, историческом, медицинском. Не случайно на Международном научном конгрессе 1939 года его назвали «русским Леонардо», имея в виду сходство с универсальным талантом Леонардо да Винчи. Однако еще на первых курсах он нашел ту тему, которую впоследствии всегда считал главной в своей жизни: влияние Космоса на жизнь Земли. А. Чижевский с детства реагировал на вспышки солнечной активности и в шутку называл себя «солнцепоклонником», а всерьез он поставил задачу разобраться, как космические ритмы, в особенности циклы активности Солнца, влияют на биологические и социальные процессы на Земле.
В своей докторской диссертации 1918 года «Исследование периодичности всемирно-исторического процесса» и в книге 1924 года «Физические факторы исторического процесса» [20] Чижевский, опираясь на глубокое изучение статистики, старые хроники, летописи, исторические и медицинские сочинения, показал, что большинство – 60 % – массовых движений (восстаний, войн, эпидемий) происходит в годы максимальной активности Солнца, тогда как в годы минимальной активности – только 5 %. Тема требовала дальнейшей разработки – человек тесно связан с Космосом и, не зная космических законов, не учитывая их, действует и против природы, и против себя самого.