Страница 10 из 117
Этнографические исследования составили базу для изучения феноменов мировой культуры на основе традиционных культур в трудах Бронислава Малиновского (1884–1942) и Франца Боаса (1858–1942).
На рубеже XIX–XX веков культуру начинают изучать психологи. Основоположник школы психоанализа Зигмунд Фрейд (1856–1939) считал возможным применять психологические методы к исследованию феноменов культуры – мифу, религии, искусству. Фрейд видел в изучении культуры возможность найти тот механизм, который ограничивает проявление биологической стихии, инстинктивного начала в личности человека, считая его существом, которым руководит прежде всего разум, а биологическое проявляется в сфере бессознательного (например, в сновидениях). Работа 3. Фрейда «Тотем и табу» (1913) явилась начальной точкой отсчета формирования психологической школы в культурологии. Фрейд, исходя из своего опыта практикующего врача и исследуя проявления бессознательного в человеческой психике, старался объяснить сущность феномена творчества, хотел определить особенности психологических оснований искусства, науки, религии. По мнению психоаналитика, культура противостоит проявлению деструктивных стремлений человека, таких, например, как агрессия. В работе «Недовольство культурой» (1930) Фрейд писал: «Культура должна напрягать все свои силы, чтобы положить предел агрессивным влечениям человека, сдержать их с помощью соответствующих психических реакций» [2, с. 107]. Культурологическими можно считать и такие его работы, как «Психология масс и анализ человеческого Я» (1921), «Будущее одной иллюзии» (1927).
В большей степени культурологическая проблематика проявляется в трудах К.Г. Юнга (1875–1961). Наряду с индивидуальным бессознательным Юнг исследует более глубокий слой, сохраняющийся, по его мнению, в психике человека – коллективное бессознательное, которое проявляется в форме архетипов. Именно архетипы – некие общечеловеческие первообразы (архетип Матери, архетип Девы, архетип Духа и т. д.) являются, по Юнгу, основаниями культуры. Изучая эволюцию мифа, Юнг рассматривает проявление выделенных им архетипов в различных вариантах культур. Типологический подход применяет Юнг при изучении психологии, философии и мифологии Востока. К культурам Востока он относит Индию, Тибет и Китай, сознательно не объединяя эти культуры с исламской. Анализ психотехники Востока, например медитации или упражнений йоги, необходим, по мнению Юнга, для выявления общих черт не только восточной, но и западной культур, которые он постоянно сравнивает: «Запад всегда ищет возвышения, вознесения; Восток – погружения и углубления. Внешняя действительность с ее духом телесности и тяжести всегда кажется европейцу куда более сильной и требовательной, чем индийцу. Поэтому первый ищет превознесения над миром, последний же охотно возвращается к материнским недрам природы» [3, с. 25].
В начале XX формируется символическая школа в культурологии. Основоположник символической школы в философии Э. Кассирер (1874–1945) считал главным основанием культуры символическое мышление и символическое поведение человека. С этих же позиций изучал культуру и Л. Уайт. Исследование культуры велось в русле изучения различных символических форм ее существования. Особое место отводилось анализу такой символической системы, как язык.
Структурологические методы исследования, зародившиеся в языкознании, стали широко использоваться в истории культурной жизни (Ф. Соссюр), выдвигается гипотеза о так называемой лингвистической относительности (Б. Уорф). Речь идет об определяющей роли языка в формировании специфических черт каждой культуры. По мнению Б. Уорфа, каждый язык, с одной стороны, является отражением определенных представлений об окружающем мире, с другой – формирует особый, специфический способ мышления. Отсюда следует, что различиями между языками (например, во временных структурах) обусловлены различия между культурами в восприятии и освоении мира.
Структурологический метод использовал при исследовании первобытного общества Клод Леви-Стросс. Исследуя языковые формы американских индейцев, он показывает становление культуры как результат процессов символизации, отражающихся в языке.
В соответствии с основными идеями русской религиозной философии предметом культурологического исследования может быть только феномен, абсолютно противопоставленный поддающейся историческому описанию реальности. Взяв за основу европейское противопоставление культуры и цивилизации как бездуховности, философы обратили внимание прежде всего на сферу Духа (напомним, что философы XVIII века определяли Абсолют не как Дух, а как Разум).
Традиции Данилевского, Шпенглера и Тойнби следует Николай Александрович Бердяев (1874 1948), отметая линейную интерпретацию развития истории как несостоятельную. Каждая культура, по его мнению, одновременно смертна и бессмертна, так как умирают временные элементы или ценности культуры, в то время как вечные продолжают свое существование. «В культуре происходит великая борьба вечности с временем, великое противление разрушительной власти времени» [3, с. 525]. Западная культура, по Бердяеву, прошла стадии варварства, средневекового христианства и современного светского гуманизма. Гуманистическая культура, истощившись, привела к собственной гибели. Сам Бердяев писал, что «в культуре действуют два начала – консервативное, обращенное к прошлому и поддерживающее с ним преемственную связь, и творческое, обращенное к будущему и созидающее новые ценности» [4, с. 526]. Культура создает вечные ценности ради них самих, но, как только возникают прагматические задачи, она оказывается бессильна. Вслед за Шпенглером Бердяев считает техническую стадию развития культуры – цивилизацию – проявлением умирания культуры, когда на смену духовному началу приходит низменное, вместо организмов существуют механизмы.
Но путь гибели культуры через ее превращение в цивилизацию не является единственным вариантом ее развития. Культура может пойти по другому пути – пути религиозного обновления жизни. Таковой являлась христианская средневековая культура, но потом христианство перестало быть собственно религией, вербализовалось и ритуализировалось. Бердяев писал, что Россия не пережила период гуманизма и Возрождения, как Западная Европа, но намного острее пережила кризис гуманизма, так как «русский гуманизм был христианским, он был основан на человеколюбии, милосердии, жалости, даже у тех, которые в сознании отступали от христианства» [5, с. 16]. В своих работах Бердяев не столько занят проблемой систематизации исторических типов культуры, сколько рассматривает развитие духовной культуры в конкретно-историческом аспекте. Его книга «Истоки и смысл русского коммунизма» посвящена анализу эволюции социально-политических теорий в России и их влияния на духовную жизнь русского общества. Одной из животрепещущих проблем для философов и публицистов в России было определение сущности такого слоя общества, как интеллигенция, и обозначение ее роли в духовном развитии страны. Определяя интеллигентов как «лучших людей своего времени», Бердяев смог с удивительной точностью предсказать пути развития России в XX веке, трагическую судьбу русской интеллигенции.
В традициях русской религиозно-философской мысли складывалась теория П.А. Флоренского (1882–1938), который считал, что в основе «культуры» лежит «культ», который он понимал как ту часть реальности, где соединяется земное и божественное, а «культура» во всех ее проявлениях – это «боковые побеги» культа.
В конце XIX – начале XX века происходит поворот от изучения философии культуры к проблемам социологии культуры. Предметом изучения для культурологов становится общество.
Проблемы эволюции европейской культуры как эволюции идеальных форм политического устройства рассматривает Макс Вебер (1864–1920). Вебер ищет рационалистические основы развития культуры. На это направлено его изучение экономических основ религиозной жизни («Протестантская этика и дух капитализма»). По Веберу, в социальных науках, как и в естественных, основу составляют научные абстракции, которые он называет «идеальными типами». Таковыми являются «феодализм» и «капитализм», «город» и «село», «государство» и «церковь». Кроме того, Вебер обращается к проблеме метода социальных наук. Рассуждая о методе, Вебер приходит к выводу о единстве методов исследования естественных и общественных наук.