Страница 11 из 19
Я зажмурилась, обняла себя за плечи и замотала головой: «Нет-нет, такого быть не может! Я сейчас проснусь…»
Не раз видела сны, которые до ужаса убеждали в реальности происходящих событий, но сейчас убедить себя в чём-либо не получалось. Я не могла дать чёткое объяснение видимому: мысли были ясные, но глаза не узнавали реальность, внутри всё переворачивалось, и от этого логическая картинка не складывалась.
Впереди была огнедышащая пропасть, а за спиной в истерии бушевала толпа иностранцев, которая вот-вот прорвёт заслон и снесёт меня с ног.
– Я не улечу без тебя, Лиза! Это последний самолёт! Ты должна успеть!– прорвался голос Макса сквозь шум. Он кричал изо всех сил, подпрыгивая и разводя руками толпу, несущую его к выходу.
И я должна была выбрать, с кем остаться, – с толпой, которая вот-вот раздавит, или с Максом.
– Ты любишь меня?– растерянно крикнула я.
– Дурочка, конечно, я люблю тебя! Прыгай… скорее!..
«Если это сон, то выживу…»– дрожащей рукой я ухватилась за кулон на груди, на секунду зажмурилась, ощутив, как печёт пальцы, будто тот раскалился, и отчаянно рванулась вперёд, надеясь перепрыгнуть широкий разрыв в полу…
Но ошиблась… Я была слишком тяжёлой и слабой, чтобы перепрыгнуть расщелину. И разогнаться мне не дала толпа, хлынувшая вперёд. С грудным криком я рухнула вниз, не сумев допрыгнуть до другой стороны и, ломая ногти, раня руки об острые прутья железобетонного фундамента в попытке хоть за что-то зацепиться, полетела в пекло…
Удар обо что-то твёрдое и горячее выбил воздух из лёгких. Судороги сковали горло и не дали вдохнуть. Испуская последний шипящий выдох, я поймала единственную мысль, врезавшуюся в угасающее сознание: «Я умираю… А как же Илья и Соня?!»
* * *
Полная темнота. Всё замерло лишь на секунду, а потом что-то заставило распахнуть глаза. Я судорожно дёрнулась и стала ощупывать себя и пространство вокруг. И поняла, что лежу на чём-то мягком, тёплом, на мне не платье – я в майке и фланелевых штанах.
Моргнув, задержала дыхание, чтобы успокоить пульс, и сфокусировалась на точке перед собой. Сквозь темноту начали проступать очертания знакомой комнаты. Я поднялась на локтях. Машинально вытянула руку вверх и нащупала кнопку бра над изголовьем. Тёплый свет озарил комнату…
Спальня… Моя… Я лежала в своей постели. Смяв одеяло пальцами, впервые за эту минуту вдохнула и с резким выдохом уронила плечи. А потом вскинула руки и раскрыла ладони, повертев ими, не увидела ни царапин, ни сломанных ногтей. Чувствовалась тяжесть в теле, взмокла, но никаких очевидных повреждений.
– Приснится же такое…– выдавила из пересохших губ и медленно спустила ноги с кровати.
Но что-то кольнуло внутри, я испуганно подпрыгнула, поднялась и босая пробежала в комнату двойняшек. Не осторожничая, распахнув дверь, остановилась на пороге и облегчённо выдохнула.
Всё было, как обычно: Соня спала раскрытая, свесив одну ногу почти до пола, а Илья, свернувшись калачиком в обнимку с плюшевым человеком-пауком, мирно посапывал лицом к стене. Я укрыла обоих и на цыпочках прошла к окну. Отведя плотную гардину, в свете придорожных фонарей разглядела, что двор снова застелило снегом. Ощупав себя, немного постояла над кроватками малышей и вернулась в свою комнату.
«Снова надо расчищать дорожки…– кутаясь в одеяло, вздохнула я, и, уже засыпая, где-то на грани сна и реальности подумала:– Улетел ли Макс?..»
Глава 7
Утром, когда позвонили в дверь, поняла, что проспала. Будильник не сработал. Еле продрала глаза, впустила тётку Ларису, быстро умылась, но принимать душ уже было некогда. Чистя зубы, вспомнила жуткий сон и взглянула на корзину с чистящими средствами. Жёлтые перчатки аккуратно свисали через край. Перевела взгляд на бортик ванны и не заметила розового лака. Наверное, всё-таки успела удалить вчера, хотя совсем не помню, как делала это. Неудивительно, ведь всю ночь бегала по аэропорту. Обрывки сна вызвали смешок. Особенно последний мой вопрос: «Ты меня любишь?»
– Вот нашла же, что спросить в такой момент!– рассмеялась, торопливо собирая волосы в хвост.– А что я ещё могла спросить? Белый смокинг, золотое платье, резиновые перчатки – вот муть! Там, наверное, на заднем фоне и верблюды рысью пробегали?!
* * *
Как назло, почти весь офисный планктон собрался на кухне: время официально разрешённого перерыва. Парни болтали за кофе у подоконника, а за столом зажигала Хохолкова, заигрывая с Брянским и Гановским. Мне же, не успевшей позавтракать, ни кофеёчка, ни сигаретки… Всё не по плану: теперь я подневольная – начальство пожелало чаю испить. А при коллегах есть не люблю: то в рот заглядывают, то говорят про трупных червей, что подавишься. Переждать бы, пока все разойдутся, но было некогда. Задачи от Самоносова сыпались в «Электронный офис» с самого утра, когда я ещё в троллейбусе на работу досыпала. Хорошо, что успела к девяти, – укора не заслужила.
Молча пройдя к шкафчику, где стояли продукты и посуда руководства, я взяла поднос и аккуратно выставила на него всё, что нужно для чаепития. Мельком глянув на угол стола, заметила жёлтые резиновые перчатки. Даже поплыла от дежавю. Перед глазами разрозненными кадрами замелькал сегодняшний сон, и узнаваемое неуютное чувство зашевелилось в груди.
В снах всегда есть нечто нелепое, то, что в реальности не сделаешь и не увидишь, но осознаешь это, только когда просыпаешься. Я же до конца не могла понять, что чувствую на самом деле. Вроде бы всё, как обычно, но внутри билось какое-то неопределённое беспокойство. Может, это нестабильное настроение, как после дурных снов?
Когда одевалась утром, невольно отметила лишь покрасневшее пятно на бедре, хотя вчера к кухонному косяку приложилась не хило. Во сне же синяк был ярко-фиолетовым и больше соответствовал силе удара. Всё остальное было полным абсурдом. Но если половина событий сна уже стёрлась, то конец помнился отчётливо: когда падала в расщелину и пыталась ухватиться хоть за что-нибудь, под ногти вонзались осколки бетона – это была дикая боль…
Отведя взгляд от перчаток, я стала пристально рассматривать свои ногти… И в этот момент над ухом пробасили:
– М-м, как вкусно пахнешь… Новые духи?
За спиной стоял Гановский. Я покосилась на него через плечо и нахмурилась: «Духи? Нет у меня новых…»– и вдруг на секунду в памяти всплыла комната в аэропорту, косметичка, духи… Я невольно потянулась к ямке за ухом и дотронулась до неё пальцем.
– Да нет… Не может быть…– выдохнула, даже зажмурилась. Я не выспалась, вот и мерещится всякое.
– Я же вчера на твой пиджак бабушкиными духами брызнула,– громко вспомнила Ксюша.
– То-то нафталином несёт,– мерзко пошутил Яша.
– Сам ты – нафталин!– ультразвуком возмутилась та и снова обратилась ко мне:– Ты, что ли, не дома ночевала: не переоделась даже?
Оба бесцеремонных замечания пропустила мимо ушей. Действительно, вчера Хохолкова демонстрировала подарок бабушке на юбилей и распрыскала по офису полфлакона, а я не сменила пиджак: в отличие от Ксюши у меня в шкафу не Нарния5. Однако сама не чувствовала ароматов ни хохолковских духов, ни восточных и выдохнула с облегчением, иначе поверила бы, что схожу с ума.
– Нафталин – мой любимый освежитель воздуха,– натянуто улыбнулась, начав раскладывать печенье на блюдце.– Ксюш, щёлкни чайник…
– Что, кофе в постель?– хохотнул Гановский, кивая на поднос.
Разговоры затихли, и всё внимание переключилось на нас.
– В нашем кабинете кофе не пьют,– ответила сухо и посмотрела в глаза хама: теплилась ли там хоть капля совести?
– Так я и не про кабинет,– пошло подмигнув, продолжил тот.
– Не завидуй,– усмехнулся Антон.
– У Генки скоро свадьба, сейчас только завидовать и можно,– засмеялся Рома.
– Было бы чему завидовать!– возмутился Гена.
– А я и не про это: теперь у Кота несгораемые бонусы будут,– поддел заводила.
5
Хроники Нарнии – фильм по сказкам К.С. Льюиса, где из шкафа открывался выход в волшебный мир.