Страница 10 из 19
«Так… Я снова с ним… Снова Лиза… Я всё ещё его жена? А что делаем?.. Куда-то летим?– и медленно перевела взгляд на других сидящих за столом.– А это кто?»
– Я в резиновых перчатках сижу в аэропорту и пью вино,– нервно усмехнулась, чувствуя, что мышцы лица всё ещё дрожат.
Макс и его собеседники как-то напряжённо переглянулись.
– Лиз, с тобой точно всё нормально?– спросила женщина-азиатка.
Конечно, всё это снова мне чудилось, но общая заторможенность мешала сосредоточиться и включиться в происходящее как участнице, а не как сидящей статуе где-то за мутным стеклом. И всё, что сейчас двигалось быстрее, чем мои взгляд и мысли, – это кровь в венах: пульсация в ушах была громче, чем окружающий шум.
«Ну что ты молчишь? Сыграй уже что-нибудь!»– пинала себя я, но язык не поворачивался что-либо ответить. Снова посмотрев на Макса, прищурила слезящиеся от яркого света глаза и проронила:
– У-у… меня так… больно кольнуло в груди… Простите…
Для большей убедительности хотела коснуться груди, но, вспомнив, что руки в хозяйственных перчатках, вновь спрятала их под стол, аккуратно стянула инвентарь и бросила на пол.
Макс обнял меня за плечо, две женщины и мужчина сочувствующе кивнули, огляделись и вернулись к разговору. Но на слух их речь звучала странно. Я уверенно понимала, о чём они говорят, и всё же что-то было не так. А когда раздалось новое оповещение о прибытии самолёта, вдруг осознала, что все вокруг говорят на английском. И Макс тоже. И я…
Прислушалась. Тон беседы был напряжённым. Говорили о каком-то перевороте и шансах выбраться из страны первым же рейсом в Россию. В мыслях эта информация мало укладывалась, вроде бы никаких революций в мире не происходило, и я стала украдкой озираться. И неожиданно поняла, что люди вокруг не просто снуют туда-сюда, они тревожно собираются в группы, перемещаются с одного места на другое, расходятся в поисках чего-то или бегут, будто опаздывают на рейс… Только в свете разговоров за столом казалось, что люди не просто опаздывают, они отчаянно спешат спастись… Атмосфера вокруг какая-то накалённая. Никто не смеялся, не читал книжек, не ел и не пил расслабленно. Дети жались к матерям в чёрных хиджабах…
Увидев детей, почувствовала, как тянет низ живота. Какое-то беспокойство надолго задержало взгляд на них, но так и не смогла уловить ускользающие ощущения. Кожу стало покалывать, как иголочками. В этом сне было крайне неуютно: слишком много чужих, много испуганных лиц, навязчивая тревога, цепкий и беспокойный взгляд Макса… Даже если это сон, хотя что-то неуловимое вызвало сомнение в этом, всё равно было не по себе. Я не знала, как себя вести и чем всё это может закончиться. Ничего лучше, как выйти в уединённое место и осмыслить происходящее, не нашла.
– Простите, мне нужно выйти!– проговорила нерешительно, улыбаясь единственному, кого знала, и поднялась. Но голова закружилась, и пришлось крепко ухватиться за плечо Макса, чтобы не упасть.
Тот поднялся вместе со мной и, напряжённо сведя брови, взял за локоть.
– Тебе плохо? Ты только что выходила…
– Ну да, такое случается от волнения… В туалет хочу,– прошептала ему в лицо, поднявшись на носочки.
– В любую секунду может начаться посадка,– тоном ниже проговорил он.
– Ты хочешь, чтобы я описалась?– возмущённо нахмурилась и уже недовольно проворчала:– В конце концов, это мой сон!
– Твой – что?– сморщил лоб Макс и окинул меня таким взглядом, будто окончательно признал, что я полоумная.
Я аккуратно отняла руку и торопливо вышла из зоны кафе.
Увидев указатель WC, поспешила за угол коридора. Распахнув дверь женского туалета, испуганно отпрыгнула назад: прямо на полу на ковриках сидели несколько мужчин и молились.
– Sorry,– кивнула я и закрыла дверь. Уставившись в стену напротив, недоумённо нахмурилась:– У нас что, апокалипсис?
Рядом оказалась комната матери и ребёнка. Я ветром влетела в неё, а обнаружив, что здесь никого, сразу заперла дверь на щеколду и уже облегчённо сползла спиной по стене.
– Вот занесло! После такого рабочего дня даже поспать спокойно не могу.
Я умыла лицо ладонями и поднялась. Нужно было успокоиться и понять, что со мной происходит. Почему чувствую непрерывную тревогу, и всё снова так детально. Как это не похоже на сон, но и реальностью быть не могло.
Подойдя к зеркалу, с опаской взглянула на себя. Но это была всё та же я, только без очков, с высокой причёской, размалёванная, как кукла, и в дорогущей одежде. На мне надето красивое короткое платье с глубоким декольте, на ногах – босоножки со стразами.
– Ну что ж, по ходу, я звезда! Немного толстая, без меры и стиля, но звезда…– закатила глаза своему отражению.– Шедеврально!
Размяв спину от напряжения, прошлась по периметру комнаты, рассматривая надписи и каждый угол. Из динамиков в потолке лилась спокойная арабская музыка. Трудно сказать, где я находилась, но по всем признакам можно предположить, что где-то на Востоке. На пеленальном столике кто-то забыл косметичку. Я заглянула и заметила флакон с масляными духами. Не смогла преодолеть соблазн понюхать их. Аромат был такой невероятный, что даже выдавила капельку на палец и мазнула за ушами.
Подперев стену напротив зеркала, снова окинула себя с головы до ног и усмехнулась, а потом вдруг замерла: на правом бедре красовался большой синяк. «Ну вот, Гановский со своими дебильными шутками!– и коснулась бордово-синего пятна пальцами.– Это он ещё не пожелтел…»
Одёргивая подол, сквозь музыку услышала грохот, а потом и нетерпеливый стук в дверь.
– Лиза, ты здесь?!
На секунду замерла, а потом прислонила ухо к двери. Но резкий стук по металлической обшивке заставил отпрянуть.
– Что такое, Макс?– открыла дверь, узнав мужчину.
Тот, едва завидев меня, быстро схватил за руку и дёрнул на себя.
– Нам надо бежать! Иначе не выберемся…
– Какого?..– успела выкрикнуть я, едва успевая перебирать ногами на высоченных шпильках, и заткнулась, чуть не подавившись воздухом.
Никогда не бегала на каблуках да ещё в узком коротком платье. Но Макс был не на шутку встревожен, и его настроение передалось мне. Мы выбежали в зал и устремились к другому концу аэропорта.
В щиколотках начали гореть связки. Я чувствовала, что ещё немного, и просто подверну ногу или сразу обе, тогда уж точно никуда не смогу даже просто идти. Впереди маячил единственный выход на посадку, а перед ним стояла вооружённая охрана, отпихивая всех, кто стремился перейти за ограждение. На перепонки давил невыносимый шум из криков и какого-то необъяснимого гула.
Я не понимала: если всё это сон, то зачем нужно так убиваться, ведь мне было больно бежать, а если не сон, то не знала, что нас может спасти, поэтому резко остановилась и выдернула руку из захвата Макса.
От скорости он не сразу остановился, но затормозил, скользя подошвой туфель по полу, оглянулся и испуганно крикнул:
– Лиза, быстрее!
Тяжело дыша, я прибилась к пальме в огромном горшке, согнулась пополам, а переведя дыхание, покосилась на него исподлобья и крикнула в ответ:
– Мы всё ещё женаты?
Макс округлил глаза:
– Ты с ума сошла? Мы будем выяснять это сейчас?!
– Макс, я не понимаю, что происходит… Ты можешь сказать, где мы находимся, потому что, кажется, я схожу с ума!..
– Ты точно сошла с ума, если не видишь, что нам нужно срочно улетать!– гаркнул он, подбегая и снова хватая за руку.
Мы снова побежали… Нас охрана пропустила, и мы почти приблизились к выходу на посадку, где другая часть пассажиров уже садилась в автобус.
Но неожиданно с немыслимым гулом стены аэропорта задрожали, прямо под ногами треснула плита, и в полу быстро начала расползаться трещина. Макс чуть не нырнул носом, но успел перепрыгнуть её. Я же попятилась и уткнулась в стойку ограждения.
Щель стала увеличиваться с неимоверной скоростью, разделяя зал на две половины. Я замерла от удушающего жара и запаха серы, пахнувших из этой глубокой чёрной дыры, словно там – внутри – был ад. Крики, звон стекла, грохот падающих торговых стендов, кажется, дрожал сам воздух, как и всё внутри меня.