Страница 12 из 16
Но у неё был огромный минус, который позволил её брату обзавестись чуть ли не вдвое большим числом сторонников, и это был отнюдь не её пол. Шин Чан Ди не терпела вокруг себя идиотов, и она не пыталась этого скрывать. Надо ли говорить, что в политике, где вокруг тебя собирались далеко не самые умные люди, это было недопустимо?
В самом помещении кроме Шин было всего лишь несколько человек, вероятно, её ближний круг.
— Откровенно говоря, ты мне тоже. — бесстрастно заметил я и даже не вздрогнул, когда топор ближайшего сторонника принцессы приблизился к моей шее, почти пустив кровь. Больше меня беспокоили Баал и Лилит, что почти решили атаковать лагерь принцессы. Потребовалось немало сил, чтобы их успокоить.
— Сдохнуть захотел⁈ — рыкнула мускулистая, красноволосая женщина, одетая в довольно необычную для местных одежду из шкур и мехов. — Смотри с кем разговариваешь, червь! Перед тобой сама Императрица!
— Спокойно, Табита, дай ему договорить, — приказала Шин Чан Ди. Я взглянул на её оставшуюся половину лица, на которой мрачным светом горел единственный оставшийся глаз. — И почему же я тебе не нравлюсь? Не припомню, чтобы мы с тобой хоть раз общались.
— Потому что я в целом не люблю практиков. — признался я. — Ничего хорошего совершенствующиеся не приносят.
— Кто бы мог подумать, что у монахов получится захомутать целого избранного стихий? — насмешливо спросила сама у себя Шин, но я все же ответил.
— И к монахам я тоже не принадлежу.
— То есть ты практик, который ненавидит практиков?
— Скорее, я практик, который собирается что-то сделать с тем миром, который нас окружает.
— И ты так спокойно мне это говоришь? — единственный глаз молодой женщины опасно сузился. — Той, для кого существующий порядок выгоден больше всего?
— Естественно, ведь я твой лучший друг.
— Ха-ха-ха, — тело принцессы болезненно содрогалось, но она не перестала мрачно смеяться. — Смотри, Табита, а ведь у меня всё это время был лучший друг! Кто бы мог подумать.
— Я с радостью раскрою его от головы до пят, только скажите, госпожа. — кровожадно оскалилась, а может, улыбнулась женщина.
— Нет, мне этот разговор внезапно показался интересным. Никогда не знаешь, когда судьба поднесет к тебе необычного собеседника. Но оставим это. Скажи мне, Избранный, почему ты мой лучший друг?
— Ты и сама знаешь. — коротко заметил я.
— Порадуй меня. — стальной капкан в лице Шин захлопнулся.
— Первым, что приходит мне на ум, — не стал противиться и дальше я. — Это такие милые и притягательные страны, как Ульсан и Кайодзи. Воистину, они умеют привлечь к себе внимание. В их компании сложно расслабиться хоть на секунду. А теперь, с появлением у каждой из них своих избранных, м-м-м…
Я помахал рукой, пытаясь подобрать выражение, но так и оставил тишину. Не похоже, что кто-то стремился меня перебивать.
— В их тени Хаэн и в лучшие времена смотрелся бы не очень, а сейчас, с резвящимися по всей стране звериным приливом и гражданской войной, он буквально просится, чтобы его кто-то сорвал, словно перезрелый фрукт.
— Я так и не услышала причину, почему ты мой лучший друг. Поспеши, ведь топор Табиты уже давно не пробовал крови.
— Я так и не сказал? Моя ошибка. В твоем положении… принцесса, тебе нужны любые союзники, что помогут тебе в противостоянии с братцем. Это я не говорю уже о других империях. Я нужен тебе Шин Чан Ди, и поэтому я твой лучший друг. Прими же Кошмар, и мы поможем тебе уничтожить твоих врагов.
— Да неужели? — сарказм женщины чувствовался без каких-либо проблем. — В отличие от этих необразованных монахов, я дочь императора! Я знаю, что несет за собой, принятие над собой стихии. Такие как ты уже ходили по этой земле! Война Избранных давно прошла и большинство забыло, что это. Но я не большинство! К чему мне твои сладкие посулы, если на самом деле это горькие цепи?
— А к чему свобода мертвецу? — вопросом на вопрос спросил я. — И даже так, ты говоришь о цепях, но разве мир вокруг нас в таком случае не та же клетка? Ведь он тоже нас ограничивает и не дает делать то, что нам хочется. Если ты попытаешься вдохнуть воду, то не сможешь дышать, если ты не обладаешь водной ци. Это ли не цепи?
— Но рано или поздно можно их сбросить…!
— И много ли ты знаешь тех, у кого это получилось? — мой голос набрал силу и даже Табита молчала и ничего не сказала о том, что я перебил принцессу. — Не знаю, как ты, но я постоянно слышал о совершенствующихся, что сумел прорвать ранг полубога и стать богами. Вот только, — я приложил ладонь козырьком к глазам, будто что-то ищу. — Где они? Если надо найти полубогов, то это легко. Вон они, императорами себя называют, и ещё несколько разбросаны то тут, то там. А о богах мы почему-то не слышим. Или может, ты опять знаешь что-то, чего не знаю я.
Зловещее молчание было мне ответом.
— О чём я и говорю. Ты говоришь о свободе, но никто не знает, что эта свобода за собой несет. Те, кто её получил, по какой-то причине пропали. Может, став богами, им наскучил наш мир, и они пошли в другие. Или произошло нечто совсем иное. Мы не знаем, а значит, это не более чем иллюзии. Но Кошмар больше чем просто иллюзия, он существует и вы знаете, что он дает и что просит взамен. Здесь нет обмана и двусмысленности. Я слышал, что ты тоже этого не любишь, Шин Чан Ди.
Я говорил, но одновременно чувствовал, что прямо сейчас я отнюдь не одинок. Кошмар был здесь, и я вещал его волю, от чего мир вокруг задрожал, заставив тех, кто считает себя почти равными богам, застыть в страхе.
— Итак, принцесса Шин Дан Ди, вот тебе предложение. Прими Кошмар и стань Императрицей. Не по названию, а по сути. Позволь ужасу стать твоим другом, а грёзам оружием. Прими решение здесь и сейчас, и не сожалей по итогу. Я жду твоего ответа.
Тишина была напряженной, но не для меня. Смотря на раненную принцессу, я уже знал, что она выберет. То, как её взгляд то и дело метался к своим людям, могло говорить лишь об одном. Будучи человеком чести, Шин искренне заботилась о нуждах тех, кто вручил ей свою верность. И отказаться от моего предложения, значило оставить их без всякой надежды на спасение.
Она была в отчаянии и если она могла отказаться от своей гордости, ради спасения своих людей…
Пошатываясь, принцесса встала, жестким движением руки остановив кинувшуюся к ней Табиту. Молодой женщине было больно, но она заставила подойти ко мне и под тихие вздохи опуститься на одно колено.