Художник кошмаров - 3

Глава 4

Вероятно, кому-то было бы интересно, в чём вообще заключался план засады на засаду. В конце концов, всё произошло так резко и неожиданно, что оставалось лишь диву даваться, что мы все ещё были живы.

Сим, бывший друг Рамода, считал себя очень опытным человеком. И не будь с нами Лилит и Лиан, у него вполне бы могло и получиться. Не привыкшие к шпионским играм, монахи оказались слабы в поимке предателей. К счастью, прошедшая жесточайшую школу жизни имени Пожирающей Тьмы Лиан Хао сумела вовремя нас предупредить чуть ли не в последнюю секунду.

Когда мы заняли позиции, я до последнего думал, что что-то пойдет не так, и уже мы станем жертвами какой-нибудь засады на «засадную засаду». Звучит более чем глупо, но когда ты лежишь в каком-то отнорке и не можешь даже повернуть голову, то тебе ежесекундно чудится чей-то нож, вспарывающий сзади твою глотку.

Появление сил Шехара ровно там, где мы их ждали, стало настоящим благословением. Можно было бы послать молитву Кошмару, но я сомневался, что ему было хоть какое-то дело до копошащихся бактерий.

По плану мы должны были ударить изо всех сил по Шехару и его командирам, дабы расстроить порядки монахов, после чего Рамод собирался призвать их к сдаче, дабы минимизировать потери от обеих сторон.

Но знаете, что? Сражение как шло, так и шло! Никто почему-то не бросил оружие и не стал призывать к миру. Все продолжили убивать друг друга и план полетел к черту.

По окончанию Боя мои творения убили столько монахов и практиков, что мой четвертый уровень разом вырос аж до шестого. Очевидно, убийство людей давало мне куда больше, чем охота на, пускай сильных, но животных.

Самое же «забавное» во всем это было то, что Шехар и впрямь погиб практически в самом начале этой заварушки. План Рамода увенчался успехом — у него получилось прикончить своего оппонента, но если бы не появившаяся принцесса, то плодами своей победы воспользоваться у него бы не вышло.

Впрочем, в скором времени у Рамода должен был появиться второй шанс на убеждение своих бывших товарищей.

Шин Чан Ди недвусмысленно дала понять, что не потерпит продолжения резни. Её солдаты явно не шутили и готовы были пустить оружие в ход в любой момент и наличие двух парящих над полем боя избранных их ничуть не смущало. И может быть Таймин с Лиан получили немало дармовой силы, что возвысила их над рангом возвышенных, но они ещё не научились этой силой пользоваться.

Таймин пыталась спорить, на что принцесса предупредила, что в случае негативной реакции со стороны любой из избранных, об этом будет доложено их непосредственному начальству. Последнее окончательно решило вопрос и золотой свет начал постепенно стихать.

Чувствовал ли я что-то после боя? О да. Проще всего это можно было назвать, мрачной готовностью.

Очередное никому не нужное сражение, вновь и вновь куча смертей к итак гигантской горе трупов целого, мать его погибшего города. Убитых жителей было так много, что даже объевшиеся до пуза звери не успевали поглощать всю плоть, от чего амбре над Денали стоял ещё тот. А уж что стояло в некоторых подземных районах даже представить страшно. У некоторых монахов стояла четкая и недвусмысленная цель, сдувать воздух из ряда туннелей прочь, чтобы он не проникал в те залы, где обосновались мы сами.

И самое страшное, что я ко всему происходящему как-то неожиданно привык. Да, умерли, да, плохо. Образовавшаяся внутри пустота злила, словно я лишился чего-то невероятно ценного, но даже сам теперь не понимал, что это вообще было.

Однако отсутствие сожалений отнюдь не лишило меня главного — понимания, что со всем происходящим стоит кончать. Все эти сидящие на самом верху могущественные практики не успокоятся. Они будут раз за разом метать в друг друга «мякину» из людей, пока никого не останется. Лишь в таком случае они спустятся сами и наконец перебьют друг друга, чтобы дать этому миру ещё пару тысяч лет мнимого спокойствия.

Решение напрашивалось лишь одно — следовало создать единую прослойку абсолютно верных друг другу людей, что не допустили бы возвышения новых чудовищ. Словно садовники они бы выкорчевывали монстров, для которых уничтожение городов и стран было бы лишь игрой. Этот, назовем его, орден, не мешал бы войнам и обычному человеческому противостоянию. Также он не стал бы мешать общему росту сил людской популяции, но он бы напрочь убирал тех, кто слишком силён для общего уровня.

Стало бы это решением? Далеко не факт, но и оставлять всё как есть, я тоже не хотел. Конечно, в теории существовали такие варианты, как создание абсолютно нового типа общества, индустриализация и последующие за ней экономические строи.

Вот только я был обычным художником, который ни черта не разбирался в столь высоких материях. Я не читал экономических книг, как не пытался разобраться в философии. Я был обычным человеком, который по какой-то извращенной причине был засунут в игру, правил которой мне не рассказали.

Однако ключевая и самая уязвимая часть моего плана заключалась в верности тех, кого бы я выбрал на место «судей». История видела бесчисленное количество примеров, когда власть уничтожала самые крепкие узы дружбы и любви. Полагаться в столь масштабном проекте на человеческий фактор было бы ошибкой, следовательно, надо было связать этот мир с чем-то, что стояло выше людей, но при этом не было заинтересовано в их полном подчинении.

Кошмар не был идеальным выбором, но он был, и этого было достаточно. Отдавать мир жаждущему меня грохнуть Свету или Тьме я как-то не особо желал. Был ещё некий Хаос, но как я понял, к нему вообще лучше было не лезть, если ты хотел что-то спасти, а не уничтожить с особым цинизмом.

Именно поэтому, когда меня пригласили в личные покои, а по факту, обычную комнату для проживания принцессы, я был совершенно спокоен. Важное решение было принято, остальные сомнения были не нужны.

— Признаться честно, вы мне неприятны, — без обиняков призналась, откинувшаяся на кресло принцесса, чем разом подтвердила ходящие о ней слухи.

Шин Чан Ди была многим хороша. Она была гением, способным дорасти до ранга возвышенной за какие-то жалкие несколько десятилетий, она умела и любила держать своё слово, более того, она была умна. В конце концов, она имела больше прав на престол.