Страница 11 из 12
В течение недели Серж передал мне адреса всех студентов из моего списка, за исключением трех человек, которых нельзя было увидеть по причине их смерти. Среди последних, к моему большому сожалению, оказался и месье Даниэль, о котором упоминала мадам Вайолет. Правда, мы не могли знать точно, жив он или умер, но обнаружились сведения о том, что в сорок втором году он пропал без вести. А я так надеялся узнать от него подробности из жизни Николя, особенно послушать воспоминания об экспедициях. К тому же, он все-таки был единственным, с кем дружил Легранж. Но, увы, месье Даниэль пропал во время оккупации. Такое нередко встречалось… Шла война.
Остальных сокурсников Легранжа я успешно опросил. К сложившейся картине практически не прибавилось новых деталей, за исключением еще нескольких фотографий Николя в студенческой обстановке. Завершив последний диалог, я договорился о встрече с Сержем Тарассивье, чтобы поделиться с ним всей собранной информацией.
– Похоже, дело приобретает неожиданный оборот, – выслушав мой доклад, сказал друг, разглядывая фотографии настоящего и мнимого Легранжа. – Что будем делать?
– В первую очередь, попробуй разузнать по своим каналам о судьбе настоящего Легранжа. Вдруг что-нибудь прояснится? И неплохо было бы узнать о профессоре Люмле. Сейчас он вряд ли жив, но, может, остались какие-нибудь бумаги и документы об этих экспедициях. Мне кажется, что это звенья одной цепи.
– Опять чутье… Длинный нос?
– Ну, посуди сам, человек половину своей жизни живет под другим именем. Ни один сокурсник не признал в нашем герое Николя Легранжа, и, самое интересное, что они даже понятия не имеют, кто такой этот мнимый Легранж. Но как такое может быть? По всему видно, что эти два Легранжа были знакомы раньше, причем явно хорошо знали друг друга. Иначе откуда же этот лже-Легранж во всех подробностях знает биографию настоящего? Мол, учился в университете на историческом факультете, в экспедиции ходил, даже на острове Пасхи побывал. А каким образом у него появились семейные фотографии разведенных родителей? Он же сразу предъявил их сестре при встрече, так сказать, в качестве доказательства, что он действительно ее брат. Причем, сейчас понятно, что никакой зажигательной бомбы не было и в помине, это наверняка он и сжег загородный дом вместе с семейным альбомом настоящих Легранжей. Потому что уж слишком он отличался внешностью от оригинала, оставлять улики было рискованно. И, видишь, это сработало.
– Да согласен я, – сказал Серж. – Ты считаешь, что он заранее готовился, так сказать, исчезнуть, с возможностью неожиданного воскрешения?
– Скорее всего. Уж слишком много продуманных, а не спонтанных действий с его стороны. Правда, ему приходилось и импровизировать на ходу – это я о порезанных сухожилиях на руке. Он не ожидал, что мадам Шатобриан-Рене поинтересуется причиной его странной привычки – набирать письма на печатной машинке.
– Похоже, действительно, тут след тянется со времен войны… Если не раньше. Впору бы уже нам браться за это дело.
– Вот этого и боюсь, – возмутился я. – Заберете расследование, засекретите… Нет уж, идите-ка вы… Знаешь куда? Подсказать?
– Ладно, не кипятись ты! Никому я докладывать пока не буду. По большому счету, нет пока достаточных оснований. Посмотрим, как дальше будут развиваться события.
– А я сегодня переговорю с шефом.
По моей задумчивой физиономии месье Бернар сразу понял, что я нарыл что-то очень важное, и в свойственной ему слегка хамоватой манере попросил секретаршу не беспокоить нас по пустякам.
– Ну, не томи, рассказывай, что у нас там, – с нетерпением шеф уставился на меня, нервно покачиваясь в вертящемся кресле.
Практически не перебивая, месье Бернар внимательно слушал мой отчет о расследовании, лишь только изредка вставляя реплики. Два раза я замолкал на несколько минут, пока Люси приносила нам кофе в кабинет.
– Не ожидал такого поворота событий! – выслушав меня, шеф откинулся в кресле и уставился в потолок, словно разглядывая несуществующих мух на светильнике с длинными люминесцентными лампами. – Я тогда еще говорил и сейчас повторяю – как только мы поймем подлинную причину эмиграции этого Легранжа, тут же и разгадаем нашу загадку. Мне почему-то кажется, что это было просто запланированное бегство, с последующим возможным возвращением. Почти тридцать лет прятался в другой стране…
– А что, если он все это время и вовсе не покидал Францию? – возразил я шефу.
– Нет, я нутром чувствую, что удрал из страны, и причем именно в Канаду… Естественно, под другой фамилией.
Прямо как персонаж какой-нибудь книги с названием «Исчезнувший». И он, наверняка, вовсе не собирался возвращаться.
– В общем-то, я тоже так думаю, – согласился я с месье Бернаром. – На эту мысль наводят его открытки без марок и письма без конвертов. Мне кажется, что он впопыхах сварганил всю эту переписку. Если бы он готовился заранее к возвращению во Францию, то более качественно подготовился бы. Все состряпано прямо как на коленке.
Они вернулись
– Месье Бернар, – неожиданно обратилась по селектору к шефу секретарша Люси. – Просят к телефону месье Горнье.
– Я же вас предупреждал, – рявкнул шеф. – Нас ни в коем случае не беспокоить…
– Но это очень срочно, – испуганно промямлила девушка. – Некая мадам Надин Черепанофф из Монпелье, безотлагательно хочет поговорить с месье Андрэ. И отказывается объяснять причину срочности…
Не успела Люси договорить, как я быстро схватил трубку и прокричал:
– Алло, я вас слушаю, мадам Черепанофф. Говорите…
– Как хорошо, что я до вас дозвонилась, – прозвучал в трубке испуганный голос Надин. – Я опять видела их… Только что.
– Простите, не понял, кого вы видели? – в недоумении переспросил я у мадам Черепанофф.
– Седого и компанию! Ну, помните, я вам рассказывала про подозрительную троицу на черном тонированном BMW? Так вот, они опять здесь… Поглядывают на окна дома Флоры.
Меня как током ударило от услышанного.
– Немедленно звоните в полицию, ссылайтесь в разговоре на инспектора Кантона, а я ближайшим поездом к вам выезжаю. Вы меня поняли? Сейчас же звоните в полицию.
– Да, да, поняла. Ждем вас!
– Что случилось? – взволнованным голосом спросил шеф после того, как я положил трубку телефона. – Что за спешка?
– Мадам Черепанофф, соседка напротив, опять видела Седого. Несколько минут назад он со своими сподручными разглядывал окна мадам Флоренц. сестры Легранжа. Мне надо срочно ехать. Дело принимает угрожающий оборот, а надеяться на местных полицейских – себя не уважать.
– Люси, – шеф нажал кнопку на селекторе. – Узнайте, пожалуйста, когда отправляется ближайший поезд до Монпелье. – Затем снова повернулся ко мне:
– Извините, что перебил. Продолжайте, Андрэ.
– Что-то мы упустили. Они опять засуетились. Надо там еще раз все внимательно осмотреть. Особенно в доме. Я тогда почему-то решил, что они больше не вернутся. Думал, что при обыске все нужное нашли. Тайники в письменном столе были пусты, но, похоже, я ошибся. К тому же, и самого Исчезнувшего, как вы метко назвали его, больше нет.
– Ближайший поезд сообщением Париж-Монпелье отправляется через два часа, – обиженным голосом сообщила секретарша по селекторной связи.
– Отправляйтесь, Андрэ, будьте осторожны и держите меня в курсе, – напутственно сказал шеф.
Всю дорогу в поезде я продолжал размышлять о неожиданном телефонном звонке мадам Надин. Я нисколько не сомневался, что она не ошиблась и точно опознала Седого. При первом знакомстве сразу было видно, что в проницательности и наблюдательности ей не откажешь. Под мягкое покачивание вагонных рессор я пытался проанализировать все прошедшие события с самого начала – со звонка в Париж мадам Шатобриан-Рене. Возвращаясь утром из магазина, она застает «брата», лежащего бездыханным на полу среди разбросанных вещей: репродукций картин, книг, журналов, одежды и так далее. Сразу же вызывает полицейских. Но у тех через некоторое время появляется основная версия, что это сам Легранж в нервном припадке устроил у себя обыск – видимо, искал лекарство или еще что-нибудь, но, не найдя, получил на фоне расстройства сердечный приступ, от которого не смог оправиться. Лечащий врач Легранжа подтвердил полицейским, что, в принципе, такое возможно, мол, немолодой человек, всякое может быть. Инспектор Кантона, ведущий расследование, не придал значения словам мадам Надин о группе подозрительных лиц на черном BMW.