Предвестник

- Блин, Чубаров, харе издеваться: за три боя десять тысяч долларов превратились в двести девяносто, и я не могу принять такой подарок!

- Голикова забрала одолженную тебе десятку? — спросил я, заранее зная ответ.

- Да, но…

- Никаких «но»: мы остались при своих, а ты чуток заработала.

«Старшая сестричка» пошла красными пятнами:

- Чуток⁈ Ты вообще представля-… Блин, нашла, кого спрашивать. Ладно, и на что я буду тратить такие сумасшедшие деньги⁈

- А я откуда знаю? Я ж мужик, а у нас потребности совсем другие.

- Чума, харэ издеваться, я на нервах уже час с лишним!

Я перестал валять дурака, уперся в край стола-тумбы и уставился Афине в глаза:

- Эти деньги — один из плюсов вовлеченности второго уровня, о которой я тебе говорил в самолете. Пользуйся ими со спокойной душой. Единственное — не сливай все сразу, ведь с боями я завязал, а значит, зарабатывать на ставках не получится. По крайней мере в ближайшее время.

Богиня Войны сглотнула, некоторое время нервно теребила поясок на шортах, а потом пошла красными пятнами, опустила взгляд и перешла на крайне неуверенный шепот:

- Мне нужен… совет. Вернее, два… Только не смейся, ладно?

- Не буду. Обещаю.

- Первый касается Лени… в смысле, Заката. Он иногда… оказывает мне… знаки внимания. Если я… ну… пойду ему навстречу, то это никак не отразится на твоих планах?

- Я буду только рад. Честно.

Она благодарно кивнула, спрятала взгляд за ресницами, как-то уж очень долго собиралась с духом и, покраснев еще гуще, на одном дыхании выпалила несколько предложений:

- Я всю жизнь мечтаю сделать сиськи, отпечатанные на биопринтере из моего биологического материала. В хороших клиниках такое удовольствие обходится тысяч в сорок-пятьдесят евро и вместе с восстановлением после операции занимает порядка двух месяцев. Подготовительный период длится порядка полугода плюс очереди. В общем, если я внесу предоплату и сдам биоматериал до конца года, то успею согнать лишние мышцы и лягу под нож хирурга где-то в августе-сентябре, то есть, после того, как оклемается Полунина. Разрешишь?

В ее эмофоне смешалось так много страха, стеснения и надежды, что я задавил рвущуюся наружу шутку и просто кивнул:

- Конечно. Только не экономь, ладно? Решила делать — сделай так, чтобы все вокруг передохли от зависти!

«Старшая сестричка» даже не улыбнулась:

- Чубаров, это мечта всей жизни, за которую я готова продать Родину оптом и в розницу или продаться в рабство. Делай выводы!

Охренев от изменений в ее эмофоне, я заглянул в лабиринт «Может быть…», обнаружил единственную нить, тянущуюся в будущее, и подвел итоги беседы, дабы Афина не вздумала забыть о «первом совете»:

- Клинику ищи через Линду — она всю жизнь крутится среди местной элиты и наверняка найдет выходы на самого толкового пластического хирурга. Далее, насчет даты операции не задуряйся: получится лечь раньше — ложись, Людка не пропадет. И последнее: Закат жаждет попасть в команду. Привяжешь его к нам — хорошо. Нет — найдем тебе мужика потолковее. Договорились?

- Еще бы!

- Тогда бери ноги в руки — и домой: нам надо построить девчонок, собраться и выйти в океан. Чтобы уйти из Майами еще затемно, лечь в дрейф около острова Большая Багама, а с раннего утра отправиться по дайв-спотам…

Глава 22

28 декабря 2042 г.

…Стремительно увеличивающееся белое пятно осветило снежную круговерть без четверти двенадцать ночи. Я передал оба ящика с коньяком, которые нес к самолету, Триггеру, только-только сбежавшему по трапу, и попросил отправить ко мне кого-нибудь из девчонок. Потом отошел в сторону и помахал рукой мини-кортежу из двух черных «Цитаделей», пробившихся сквозь метель. Водитель первой машины чуть довернул руль, описал небольшой полукруг и остановил внедорожник прямо передо мной, а вторая тачка, с охраной, тормознула чуть поодаль и высадила вооруженный «десант». Впрочем, обращать внимание на ФСО-шников, добросовестно выполняющих свои обязанности, мне было некогда — я дождался появления Еремеева, шагнул ему навстречу, поздоровался и пожал протянутую руку.

— А погодка-то шепчет! — усмехнулся он после того, как пожелал мне доброй ночи. — Твои парни взлетать не побоятся?

Я пожал плечами:

— Как сказал командир экипажа, «А че не так-то? Погодка как погодка!»

Виктор Викторович довольно хмыкнул, развернулся к своему «Аурусу» и требовательно помахал рукой.

Обе правые двери тут же открылись, и наружу выбрались две фигурки, упакованные по погоде. Та, которая чинно слезла с заднего сидения, была невысокой, под метр семьдесят, а вторая, спрыгнувшая с переднего, доросла до ста девяноста с небольшим гаком.

— Светлана Николаевна, моя любимая супруга! — с теплом в голосе и эмофоне представил первую Еремеев и приобнял ее за плечи. Потом мотнул голову в сторону парня лет пятнадцати, прикипевшего ко мне восторженным взглядом, и хохотнул: — А этот фанат смешанных единоборств и отдельно взятых Великих Чемпионов — мой младший сын Егор.

— Рад знакомству. Денис… — улыбнулся я, снова снял правую перчатку и протянул «фанату» руку.

Рукопожатие оказалось неожиданно крепким, и я задал вполне логичный вопрос:

— Чем занимаешься?

— Киокушин-карате. Второй кю. Через четыре месяца смогу сдать на первый! — четко отрапортовал он.

— Значит, шестнадцать лет? — спросил я, получил подтверждающий кивок и пошутил: — Как раз догонишь Аню Ростовцеву — она в свое время смогла дорасти только до коричневого пояса.

Мальчишка аж задохнулся от возмущения:

— Как это⁈ Она запросто порвет и четвертых, и пятых данов!!!

— Порвет. Но экзамен на черный пояс не сдавала, так как поступила в военное училище… — сообщил я, затем развернулся на месте, представил Еремеевым Голикову и дал ЦУ: — Сейчас она проводит вас в «Гольфстрим», познакомит с командой и поможет устроиться. А мы с парнями быстренько закидаем продукты в грузовой отсек, отпустим машины и присоединимся к вам.

— Я помогу! — вспыхнув нешуточным энтузиазмом, воскликнул Егор, среагировал на взгляд отца и поправился: — После того, как подниму в самолет сумки с нашими шмотками.

И ведь помог. Сначала, как заведенный, бегал от наших внедорожников к люку грузового отсека, а потом под чутким руководством Заката центровал груз внутри. В процессе перезнакомился со всей мужской половиной нашей компании, вместе со мной проводил до машин парней, остающихся в Москве, а после того, как четыре внедорожника сорвались с места и растворились в метели, поинтересовался, почему они не летят.

— В наш самолетик все желающие не поместятся. Ведь Тимур берет с собой трех сестричек, а Миша, Костя и Игорь — своих девушек. Поэтому эта компания прилетит в Улан-Удэ рейсовым самолетом тридцатого декабря. А мы сгоняем за ними на «Астон-Мартинах» огневой поддержки.

— Спасибо за ответ… — вежливо сказал парнишка, но я почувствовал, что он расстроился, допер до причины и мысленно усмехнулся:

— Эти «конверты» дожидаются нас на авиабазе, соответственно, на озеро и обратно ты будешь лететь на одном из них. Вопросы?

Вопросы, конечно были. Как и желания типа «А можно будет им порулить?» Но задавать их он постеснялся — отрицательно помотал головой, следом за мной ломанулся к трапу, поднялся на борт, снял пуховку, прошел в первый салон, огляделся по сторонам и потерял дар речи.

— Сын, про подписку о неразглашении помнишь? — лязгнул сталью его отец, обнаружившийся на диване с бокалом коньяка в руке.

— Конечно, пап! — торопливо кивнул Егор, оторвав взгляд от аппаратуры спецсвязи, и вежливо поздоровался с Кнопкой, Афиной и Зимой, которые заканчивали накрывать на стол.

Я представил ему эту троицу, заставив себя озвучить настоящие имя и отчество Богини Войны, к которым пока не привык, затем жестом показал Зиме, что можно взлетать, дал ей пройти мимо себя и отправился во второй салон. Проверять, как там Мадонна. Тусовавшихся с нею Голикову, Рыжову и Ростовцеву отправил к гостям, попросил Люду встать и с интересом оглядел с ног до головы.