Страница 27 из 71
— Салазар говорил, что население Теро — пятьсот миллионов.
— Если бы, если бы… — Элфорд помрачнел. — На самом деле — пятьсот тысяч.
— Салазар врал во всем?
— Почти во всем. Если хотите, я расскажу вам правду. Прямо сейчас, на ходу — зачем терять время?
— Попробуйте.
— Довольно давно, в годы моей юности, Теро столкнулась с проблемой. Технический прогресс замедлился, — заговорил Элфорд, шагая по коридору.
Женька слушала внимательно, одновременно запоминая дорогу. Подземный коридор оставался безлюдным, но за дверями по его сторонам, явно шла жизнь — там раздавались голоса, гремели тяжелые ботинки. Таблички с надписями на эсперано выглядели солидно. «Биологиа дангеро» [биологическая опасность (эсперанто)], «менсай тестой»[психические тесты (эсперанто)]. Навстречу прошагал еще один робот-паук.
— Итак, у нас возникла проблема, — продолжил Элфорд, ловким движением побогнув паука. — Наличной энергии не хватало на воспроизводство вещей, Все, что предки создавали простыми, так сказать, натуральными методами, мы делали слишком сложно. Вместо бумаги использовали голографическую проекцию текста, вместо ручного ввода информации — ментальный интерфейс… Наши машины обслуживались другими машинами, труд в физическом смысле исчез. Терайа массово погрязли в удовольствиях и развлечениях.
— Можно подумать, вы лично сейчас не развлекаетесь.
— It’s been a long time since those events… [с тех пор много воды утекло (англ.)]. Сейчас на планете всего пятьсот тысяч терайа, включая супервиро, и ресурсы имеются в избытке. Однако, в годы моей юности население достигло пяти миллиардов, и многие из них не занимались ничем. Не находя себе применения, эти люди получали все блага. Потом средств на бездельников перестало хватать, пришлось сократить удовольствия. Мы искали новые виды энергии, и мы их нашли, но технологии уже деградировали. Мы все еще знали многое, но умели все меньше. Терайа постепенно погружались в пассивность и апатию. Зачем напрягаться, когда свой кусок хлеба все равно имеешь?
— Силы людей нужно использовать вовремя. Вы могли осваивать дальний космос.
— О, да… некоторые страны даже пытались начинать такие программы, но…
— Что «но»?
— Существовало и другое мнение — нужно упростить общество и сделать достижения прогресса уделом избранных. Излишнее население заставить заниматься физическим трудом в гармонии с природой. Свернуть технический прогресс.
— Вернуться в темные века?
— Ну, Джинни, зачем так грубо… Впрочем, о предпочтениях не спорят. Это наша планета и мы имеем право распоряжаться ею, как нам угодно… Свертыванием технического прогресса занималась тайная организация «Стальные триады», членом которой стал и я. Если бы нас схватила служба безопасности Лиги Теро, моя карьера завершилась бы бесславно, но…
— Вас не разоблачили.
— Не успели. Никто не заподозрил безобидного владельца компании «Рacific Treats»… Я наслаждался риском и не только им. В те годы я женился на красивейшей из женщин, генотип которой сконструировали искусственно. Альда была настоящей супервириной — высокая, гибкая, с идеальным лицом… Крайне амбициозная, она любила смелые эксперименты.
— Хотите сказать — опыты на людях или что-то другое?
— Опыты на людях. Все прочее — тоже.
— Понятно. Что дальше?
— У нас была дочь, не рожденная, но искусственно созданная из моих и Альды генов. В двадцать лет Агнис чрезвычайно походила на мать, которая совершенно не старилась. Вместе они выглядели сестрами…
— У вас была счастливая жизнь. В вашем, по крайней мере, вкусе.
— Если бы! Альда и Агнис тоже вступили в «Стальные триады». Они легко увлекались, любили адреналин и работали крайне дерзко.
— На что вы намекаете?
— На создание пси-мутации, на выращивание телепатов ну и, наконец, на синтез нового возбудителя.
— То есть, вы хотите сказать, феро создали ваша жена и дочь?
— Да, — ответил Элфорд совершенно спокойно.
— И вас это не волнует?
— Мои волнения закончились много лет назад.
— Они использовали свою разработку?
— Конечно… только я в этом не виноват. Все, что следовало сделать постепенно, они решили сотворить, уморив часть населения Теро. У Альды имелось лекарство, она планировала начать пандемию, а потом остановить ее, сделать управляемой… не вышло. Лекарство, которое хорошо работало в лаборатории, на практике многим не помогало. Результат вы знаете. Мы пережили десять кошмарных лет, пандемию и гражданскую войну, бросили большую часть обитаемых территорий и все крупные города. Уцелевшая горсть терайа живет, потребляя лекарство, синтез которого дается с огромным трудом…
— Но вы все это позволили!
— Нет. Поначалу я не имел нужной власти. Потом, конечно, наказал виновных. Хотите взглянуть?
Не дожидаясь согласия, Элфорд обычным механическим ключом окрыл одну из боковых дверей, на этот раз безымянную, без надписи.
Женька вступила внутрь и замерла, пораженная. Два больших саркофага в центре комнаты хранили в себе обнаженные замороженные тела. Две женщины, очень похожие друг на друга. Формы идеальных статуй. Белые как снег классические черты лиц, обледеневшие, но когда-то черные волосы. Агнис. Альда.
— Ваша семья мертва?
— Технически — нет. Они заморожены в криогене, а перед этим насильно заражены феро.
— Жестко. И бессмысленно. Зачем нужен феро, если они все равно лишены жизни?
— Ради воздаяния, Джинни… И чтобы утихомирить мою боль. Кстати, ваш коллега, офицер с «Алконоста», сейчас в таком же состоянии.
— Вечеров? Мы его спасем.
— Возможно, спасете, если сумеете. А вот Альда и Агнис останутся здесь навсегда. Саркофаг нельзя открыть, а при попытке взлома он уничтожит осужденных. Как видите, справедливость в моем исполнении все-таки существует.
Женька замерла, рассматривая жутковатую картину.
— Вы сами тоже заражены? — севшим голосом спросила она.
Элфорд коротко кивнул.
— Заражен, но немедленная смерть мне не грозит, только жизнь под дамокловым мечом. В то день, когда мы не сумеем синтезировать лекарство, начнется и мой обратный отсчет.
— Так чего же вы хотите от меня?
— До недавнего момента хотел ребенка, сконструированного из ваших генов.
— История с Агнис вас ничему не научила.
— Как раз напротив, научила. Следует быть разборчивым, заботиться о душевном совершенстве. Десять лет назад я знал одну девушку, вашу вылитую копию. Она была моим противником, но физически и ментально безупречна.
— Где она сейчас?
— Пропала без вести во время гражданской войны. Я хочу вернуть ее, использовав ваши гены.
— Это бесчестно.
— Почему?
— Вы хотите соорудить себе игрушку. Посмертно манипулировать чужой личностью.
— Не судите меня строго… Вы не испытывали все то, что испытал я. Ваш мир не рушился. Вам не приходилось воевать с бывшими друзьями.
— Хватит. Мои гены — все, что в хотите?
— Не все. Вдобавок — сотрудничество «Алконоста».
— Какое именно?
— Я пойду против воли императора, дам вашим медикам все сведения по феро и образец сыворотки. Врачи «Алконоста» улучшат ее при помощи земных технологий, излечат больного офицера, а потом вылечат меня. Я амнистирую вашего склочного друга Мартинеса, позволю ему вернуться на Верум вместе с вами. На этом наше сотрудничество закончится. Каждый пойдет своим путем. Согласны?
— Я должна подумать.
— Думайте быстрее.
— Вы собираетесь лечить других терайа?
— Конечно, если лекарство на мне сработает, — твердо заявил Элфорд, и в этот миг браслет на Женькином запястье впервые дрогнул.
Правитель Теро солгал, его нежелание ликвидировать пандемию выглядело странным и по меркам Земли крайне аморальным. Женька молчала, лихорадочно соображая и надеясь, что не выдаст себя невольной мимолетной гримасой. 'Если я сейчас откажусь, мне не выбраться отсюда и не выручить Андрея. Мое тело окажется в каком-нибудь пустующем саркофаге, никто не предупредит Сибирцева, и супервиро ударят по «Алконосту».