Быть женщиной из писем

Подруги, не выпуская писем, пошли в сторону кухни, чтобы такая необязательная часть дня, как завтрак больше не отвлекала их от удивительной истории, которая с каждой строчкой становилась все интереснее. Вчера они так зачитались, что кажется так и уснули, каждая в своей комнате, но мыслям там, в старых историях.

– Не знаю, хорошо это или плохо то, что она убрала часть писем Максима, получается, что мы не узнаем всей истории, – заметила Соня. Она решила начать блокнот, куда будет записывать все, что знала о Максиме и Виолетте и теперь, не зная начала, понять, какие они? Их друзья из прошлого?

Ольга постучала чайной ложкой по обратной стороне передних зубов и посмотрела на кухню, отраженную в оконном стекле. Обе барышни быль внешне похожи. Только у Сони волосы были светлые с еле заметной коньячной рыжиной. И она клятвенно обещала подруге дать адрес салона, где эту рыжину ей помогли сделать, а у Ольги темно-русые, с проседью. Они обе были невысокого роста, чуть полноватые, миловидные, подвижные, с темными глазами и уже обозначающими морщинками вокруг глаз, обе любили улыбаться и носили очки. Почти сестры, соседки по новым жизням.

– Каждый имеет право на прошлое. И у нас с тобой обеих тоже оно есть. И может быть Виолетта, помня свое прошлое, решила дать возможность Максиму сохранить свое. Может быть, там было что-то, что могло бы бросить на него тень.

Соня зябко повела плечами, – тогда правильно. Пусть он побудет пока идеальным мужчиной.

Про свое прошлое, она не забывала. Оно обеспечило ей богатый опыт, умение быстро считать и не только карты и привычку не брать трубку на незнакомые номера.

Все равно те, кто может позвонить, вряд ли предложат тортик и покататься на лошадке, как в известном анекдоте про оптимиста и пессимиста.

Прошлое Ольги, то, о котором бы она, пожалуй, никому не говорила, но и не забывала, началось, во время ее второй экспедиции. В первой к ней приглядывались, изучали, думали, можно ли доверять, а во время второй ее пригласили в кают-компанию и положили на стол небольшой конверт

– Контрабанда?? – Удивилась Соня, когда Оля рассказала ей. Контрабанда была в духе ее отца, но никак не спокойной и чуть отстраненной от мира вокруг Ольги, которая не видела необходимости скрывать от подруги, чем она занималась в плавании.

Та снова чуть улыбнулась уголком губ, – ничего запрещенного на самом деле. В экспедициях мы часто находили ископаемые. Чаще всего кости динозавров. Пару раз мне попадались наконечники стрел кремневые, это не по моей части, но я была в курсе, потому что они провозились у нас на корабле. Уже достаточно давно в моде украшать дома костями динозавров или делать какие-то сувениры из разных древностей. Настоящих. Вот этим мы и занимались. Однажды, даже несколько кусков метеорита вывезли под видом находок. Геология для непосвященного очень расплывчатая наука.

Геологоразведовательное судно, вместительное, с огромным количеством уголков, где можно припрятать то, что можно обозвать «образцами». А так как все бумаги заполняла я, то так и получилось, что мне пришлось остаться. Ты осуждаешь меня, да?

Соня весело рассмеялась, – Оль, это мне тебя осуждать? Напомню, что я игроман со стажем, пошла в папеньку и спустила в казино то, что он не доспускал. И теперь я каждый день живу как на пороховой бомбе, в долгах, как шелках и судорожно думаю, чем запомнить спущенную мною за полгода неудачного замужества в Праге в казино, семейную кубышку, хранителем которой я была.

Ольга улыбнулась уголком губ, чуть оттаивая, – подожди, ты была замужем?

Соня беспечно махнула рукой и решила, что надо, наконец, встать с ковра, где она так хорошо устроилась, играя с Дамбой, которая категорически не шла в руки, но очень любила сидя в свой клетке наблюдать за людьми, – это был глупый брак. Фарс. Мужчина, известный музыкант, любил другого мужчину. Тоже музыканта. Таким музыкантам нужны жены. Это социальный заказ. Поэтому я была женой-прикрытием. В новой стране все было хорошо, кроме меня. Я оказалось в жесткой депрессии. И казино было очень кстати. Лучше бы я ела, ну честное слово! Стала бы обаятельной пышечкой. А тут даже гастрит себе заработала. Хотя нет, точно. Лишние килограммы тоже были. Ну… Сказать по правде, с бывшем мужем мы до сих пор хорошие друзья. Это было очень мило. Не считая того, что я постоянно чувствовала себя там лишней. Я до сих пор люблю Прагу. Но большего символа красивой, но не настоящей, а такой… Открыточной жизни для меня нет. Но казино там, было шикарное. На Целетной площади.

Ольга взяла с кресла маленькую подушечку и тоже легла на ковер, так как доме было очень жарко. Отопительный сезон начался раньше, и как-то с разгона перейдя в режим адского котла и так было всю зиму и начало весны. Поэтому все три дамы сидели на полу. Там, хоть немного тянуло свежим воздухом из открытых окон. За окном уже вовсю цвели деревья, а отопление еще работало. И силнее всего от этого страдала Дамба. Ей было жарко в клетке на подоконнике, а на столе неудобно и дуло.

– Продует, – лениво сказала Соня, водя пальцем между прутьями клетки Дамбы.

– Да, наверное. То есть ты считаешь, что обжорство лучше игромании?

– Ну, вес можно сбросить.

– Деньги заработать.

– Да, но сложнее. И пока ты их зарабатываешь можно или заработать лишний вес на стрессе и плохом питании или похудеть… Тоже и от того же.

Они устроились на полу каждая, думая о своем. Хотелось снова уткнуться в истории Максима и Виолетты, но лучше сделать небольшой перерыв «на подумать».

– Но ведь это же еще не все? – Спросила Ольга, неожиданно.

Соня повела плечом, – ты о чем?

– Еще не вся твоя история. Было что-то еще? Я заметила, что ты иногда оставляешь телефон, так, словно боишься его и на улице, тоже. Ты боишься кого-то? Кредиторов отца?

– Не совсем. У отца была другая семья. Жена с маленьким ребенком.

Соня встала и поежилась, вспоминая ту историю.

– Отец задолжал действительно большую сумму денег. К его жене его кредиторы не пошли. А вот ко мне, как уже к человеку самостоятельному да. Кирилл придумал, как он считал идеальное решение. Он стал бомжом. Продал квартиру, машину, деньги отдал молодой жене с ребенком, а сам стал жить на улице. На меня переписал вторую машину. И когда мне позвонили его… Так называемые бывшие коллеги, то не оставалось ничего другого как взять его долги на себя.

– Зачем??

– Ну, чтобы не пришли к маме, и чтобы не убили его. Я тогда неплохо получала, была большим руководителем и думала, что я быстро все выплачу. Глупая была. Сейчас бы подумала. Но, знаешь, наверное, у меня и выбора-то особого не было. В общем, первым делом, я продала его машину. И еще у меня оставались украшения, остались от бабушки, фамильные. Стоили достаточно дорого, их я тоже продала и все деньги перевела. Папаша отчего-то думал, что я как сыр в масле катаюсь и денег у меня много. А потом поняла, что просто боюсь. Боялась всего. Телефонных звонков, шагов на лестнице. Это был какой-то психоз. Я начала играть, потом проснулась какая-то шопомания, покупала просто… ну вот пришла в магазин и там покупала самую глупую ерунду, которая мне нафиг не была нужна. Но делала. Вместо того, чтобы погасить долги, как ты понимаешь, я только увеличила их.

Соня вспомнила себя тогда. Это было странное время, когда она вроде бы была собой, но, в тоже время, нет. Жила в каком-то странном полусне, тратила деньги легко вместо того, чтобы скопить деньги и вернуть долги она тратила все больше и больше, постоянно думая о том, что раз теперь она много получает, то заработает еще.

– В общем, все странное. Но в этом плюсы нашего возраста.

– В том, что к этому времени уже можно накопить много всего странного?

– И в этом тоже. И в том, что нам все еще говорят на улице «девушка», но мы уже со знанием толка можем критиковать молодежь за аморальный образ жизни, – рассмеялась Соня, переводя тему.