Преступник

— «Путешествие по Северной Америке»! — пробормотал он и повернулся к Мюфиту-эфенди: — Очень интересная книжка! На галицийском фронте[65] мы не выпускали ее из рук. Читал, наверно, раз десять.

Мюфит-эфенди наморщил лоб: «Пошли, аллах, память!» Ну, конечно! Ведь и у него была такая книжка. Вернее, ему дал почитать ее один грек по имени Спиро еще во время службы в Управлении оттоманского долга.

— В ней рассказывалось о приключениях дочери миллионера, — продолжал Мюфит-эфенди, — не могу вот только вспомнить, как ее имя, — и каких-то мексиканских индейцев!

Джевдет не вытерпел.

— У этих краснокожих было два вождя. Одного звали Желтая Змея, другого — Черная Стрела! Желтая Змея был большим негодяем. И если бы не храбрый Буфало Билл… Но самый знаменитый в мире ковбой — Билл из фильма «Отряд „Красный шарф“». Я зову его Храбрым Томсоном!

Джеврие радостно захлопала в ладоши:

— Молодец, Джевдет-аби! И ты станешь таким, как он, правда?

— Да замолчи ты! — прикрикнул на нее Джевдет.

Джеврие нехотя подчинилась. Пусть бы только попробовал крикнуть на нее кто-нибудь еще, она бы ему показала! Силенок у нее не так уж много, зато камни она бросает метко.

Мальчики постепенно разошлись: им надо было идти в школу.

Парикмахер Лятиф пошел брить клиента, Хасан Тахсин отправился на рынок.

Джевдет остался с Мюфитом-эфенди.

— Смотри, не натвори глупостей, Джевдет! — строго сказал старик. — В Америке люди режут друг друга на каждом шагу!

В разговор снова вмешалась Джеврие:

— Нет, мы поедем, Мюфит-амджа! Правда, Джевдет?

— Я все-таки тебя отлуплю… — он сжал кулаки.

Мюфит-эфенди вздохнул и заговорил об Ихсане-эфенди. Хороший был человек, достойный… И, конечно, мальчику сегодня же надо сходить на могилу отца.

— А как я ее найду? — тихо спросил Джевдет.

— Это не твоя забота, сынок. Сегодня пятница, я иду помолиться в мечеть Эйюп. Пойдем вместе.

— Хорошо.

Через час они вышли из кофейни. Время полуденного намаза[66] еще не наступило. Поэтому сначала пошли на кладбище. Медленно поднялись по лестнице, заросшей по обеим сторонам высокой крапивой и бурьяном. Мюфит-эфенди, бормоча себе под нос молитву, шел впереди. Наверху он остановился, внимательно вглядываясь в могильные камни.

— Вот она, сынок! Вот здесь…

Джевдет посмотрел в ту сторону, куда показывал Мюфит-эфенди, но ничего не увидел. У других могил, даже если они были разрушены, в изголовье и в ногах лежали камни. На могиле отца надгробия не было.

Джевдет, не отрываясь, смотрел на маленький, едва возвышавшийся над землей холмик и не мог поверить, что там, под ним, лежит его бедный отец. В памяти возникло лицо Ихсана-эфенди. — Улыбаясь, отец смотрел из-за своих овальных очков.

На обратном пути, у мечети, они расстались с Мюфитом-эфенди.

Джеврие поймала Джевдета за руку.

— Почему ты на меня разозлился в кофейне, Джевдет-аби?

Джевдет нахмурился.

— Зачем болтаешь?

— А разве мы не поедем?

— Аллах свидетель, не возьму тебя!

Джеврие остановилась.

— Меня?!

— Тебя!

— Хорошо, а кто же будет Прекрасной Нелли?

— Не ты одна на свете!

Джеврие со злостью отдернула руку и, надув губы, пошла по обочине дороги.

— Значит, не одна я на свете? — немного погодя проговорила она.

— Да!

— Не одна?

Джевдет улыбнулся:

— Если будешь болтать всем — ничего не выйдет! Никуда не уедем!

— Почему?

Джеврие подошла к нему ближе.

— Очень просто. Узнает полиция, и тогда пиши пропало!

— Почему?

— Не пустит!

— А полиции-то какое дело?

— Как какое? Ведь мы поедем без паспорта!

— А что такое паспорт?

— Это такая книжечка, разрешение уехать за границу.

— Мы достанем деньги, Джевдет-аби! Разве мы не сможем его купить?

Джевдет улыбнулся:

— Нет, не сможем. Паспорт не продается на рынке. Ты сейчас брось об этом. Давай-ка лучше перекусим чего-нибудь!

— Хорошо. Но ты не уедешь без меня?

— Если не будешь болтать. Чего купим поесть?

— А где мы будем есть?

— В сквере, у пристани Фенер. Купим хлеба, брынзы, зеленого лука. Согласна?

— И вареных яиц.

— Хорошо…

Через четверть часа они уже сидели на скамейке в сквере у пристани Фенер. Был полдень, вокруг — ни души. Немилосердно жгло солнце. Рядом плескалась грязная вода Золотого Рога. Напротив в легкой голубой дымке возвышалась мечеть Касымпаша. У причалов чернели неподвижные силуэты пароходов и катеров. В воздухе было разлито удивительное спокойствие. Тишину лишь изредка нарушал гудок пароходика, медленно плывшего по серой глади залива. Вскоре пароходик поравнялся с огромным иностранным кораблем, стоявшим на рейде возле Джибали, и причалил к пристани. Высадив пассажиров, он взял на борт новую партию и все так же неторопливо поплыл дальше.

Джеврие задумчиво смотрела вслед уходящему пароходику.

— Когда мы поедем, Джевдет-аби?

Джевдет думал о том же.

— Посмотрим, — неопределенно сказал он.

— Чего же смотреть? Заберемся ночью в порту на какой-нибудь пароход — и до свидания!

Джевдет улыбнулся.

— Не на всякий пароход заберешься!

— Почему?

— Потому, что не каждый капитан добрый!

— А вот те два мальчика… Ты рассказывал о них. Ведь они смогли уехать. Даже с собакой!

— Ага. Жано и Яник!

— Они!

— Жано и Янику помог один добрый капитан. И нам нужно познакомиться с капитаном. Вот тогда уедем!

— А какой он, добрый капитан, Джевдет-аби?

Джевдет вспомнил капитана, о котором читал в «Кругосветном путешествии двух мальчиков».

— У доброго капитана — рыжая борода, голубые глаза и трубка!

— А… Я много видела таких в порту!

Джевдет покачал головой:

— Верно, я тоже видел. Видел, но…

Он замолчал. Сейчас не это самое главное. Сначала надо… Ведь у него, в тюрьме друзья. Мустафа! Как он может уехать, не навестив его, не подарив ему ничего на память, даже не узнав, как он там живет.

Ему казалось это предательством. Ведь навещал же его Хасан, когда вышел из тюрьмы? И не только приходил каждую неделю, но еще и нашел для него адвоката. Вот это по-товарищески!

Джевдет вспомнил свою последнюю встречу с Хасаном. Хасан смотрел на него исподлобья. И расстались они холодно. Ну как Хасан не может понять, что у него другие планы?

— О чем ты думаешь, Джевдет-аби?

— Ни о чем, — вздохнул Джевдет.

Джеврие взяла его за руку.

— Нет, о чем-то думаешь. Скажи!

Джевдет растерянно взглянул на нее.

— О чем, слышишь? — повторила Джеврие.

— Хасана вспомнил… — пробормотал он.

— Ну и что?

— Обидел я его. Как, по-твоему, — тогда ты тоже была там, у Кости, — обидел?

— Подумаешь… — пожала плечами Джеврие.

— Что значит подумаешь? Он сделал для меня много хорошего. Если бы не Хасан, я бы, может, так и остался в тюрьме!

— Но ведь он не хочет, чтобы мы уехали в Америку!

— Верно, не хочет. Ну и пусть! — Глаза Джевдета блеснули. — Мы все равно уедем! Так же, как Жано и Яник, заберемся ночью в порту на огромный пароход…

Он смотрел на другой берег Золотого Рога, но ничего не видел. Перед ним вдруг снова возникли бескрайные голубые просторы океана. Вот они стоят с Джеврие на палубе и наблюдают за акулами, не отстающими от парохода.

Джевдет глубоко вздохнул.

— Когда пересекают экватор, на корабле настоящий праздник. Матросы окунают в воду даже пассажиров!

— Экватор? А что это такое?

— Это середина земли!

Джеврие удивленно раскрыла глаза;

— Середина земли?

— Да. Земля похожа на апельсин. Такая же круглая! Сама вертится быстро-быстро как волчок и еще вокруг солнца вращается.

— Земля?

— Конечно, земля.

— Не смейся, Джевдет-аби. Разве может земля вертеться?

— Ни чуточки не смеюсь я… Честное слово, вертится!

65

Во время первой мировой войны в Германии и Австро-Венгрии действовали три турецких экспедиционных корпуса.

66

Намаз — молитва у мусульман, совершается пять раз в день.