Преступник

Джевдет улыбнулся.

«Адвокат сразу и не узнает меня. Подумает, что я грабитель. Ну и пусть! Я и виду не подам: „Руки вверх!“ И как только адвокат поднимет руки, прогрохочу: „А ну, выкладывай денежки!“ Пусть только попробует не дать!»

Джевдет быстро нарисовал в своем воображении картину. Он выхватит пистолеты и поднесет их к самому носу адвоката. Тот, конечно, начнет умолять его о пощаде. Но он и слушать не захочет, будет требовать только деньги. Тогда, поняв, что спасения нет, адвокат отдаст ему все до последнего куруша. Он сначала возьмет деньги, а потом рассмеется. Адвоката поразит такая перемена. Тогда он, Джевдет, оглядываясь по сторонам, спросит: «Не узнаешь меня?»

Адвокат удивится еще больше. Внимательно посмотрит на него, но все равно не узнает. Тогда он скажет: «Забирай назад свои деньги и клади в карман! Понятно, что ты меня не можешь узнать. С тех пор прошло десять лет. А теперь слушай! Знаешь, кто я? Джевдет! Но в Америке меня никто не зовет этим именем. Там я — Храбрый Томсон. Обо мне много писали в газетах, ты разве не читал?»

Адвокат, конечно, читал. Он не мог не читать! Известный всему миру Храбрый Томсон! «Да, да… — заикаясь, пробормочет он. — Так, значит, это вы тот самый… Вы турок? Постойте, Джевдет… Вы говорили: ваше настоящее имя — Джевдет?»

Гордо улыбаясь, Джевдет скажет: «Да, мое настоящее имя — Джевдет. Десять лет назад вы спасли меня из тюрьмы и не взяли денег за ведение дела!»

Адвокат сразу вспомнит его. Страшно обрадуется. Удивлению его не будет конца. И не только адвокат, все-все будут поражены. И Эрол, Айла… И остальные…

Джевдет вздохнул. Да, он обязательно поедет в Америку, что бы ему ни говорили, как бы ему ни мешали это сделать, он все равно поедет и вернется оттуда знаменитым ковбоем, которого все будут бояться, который всех удивит. Когда у него будет много денег, он пойдет по тюрьмам, наймет адвокатов для всех ребят, попавших в тюрьму, как и он, ни за что. Будет с форсом вынимать из карманов узких брюк деньги и раздавать беднякам. И, конечно, щедро рассчитается с адвокатом. Отблагодарит не только его, но и Хасана, и Кости, и Джеврие!

Джевдет снова вздохнул.

А сейчас главное — выбраться отсюда. Только вот опять дело затягивается.

Шло время. Джевдет прислушивался к завыванию ветра в карнизах крыши тюрьмы, к пронзительным гудкам проносившихся мимо поездов, к рокоту моря. Ходил взад и вперед по коридору, мечтая об Америке и Храбром Томсоне. А когда сгущались сумерки, с нетерпением ожидал возвращения из столярной мастерской Мустафы.

Так наступил Новый год. В новогодний вечер мальчики «пытали счастье» на игральных костях и веселились кто как умел. А Джевдет не вставал с постели, погрузившись в мечты об Америке и Храбром Томсоне. В последнее время они захватывали его воображение, как огромный разгорающийся пожар. В эти минуты Джевдет забывал обо всем на свете. Для него не существовал никто: ни Хасан, ни Кости, ни Джеврие.

Он не проявлял ни малейшего интереса к столярной мастерской, о которой Мустафа только и говорил, пропускал мимо ушей рассказы о добродушном мастере и его шутках, от которых подмастерья покатывались со смеху. Мустафа считал, что Джевдету совсем не обязательно выходить из тюрьмы. Вот если бы он стал вместе с ним работать в столярной мастерской! Уговорить начальника нетрудно. И не все ли равно, где обучаться ремеслу: на воле или в тюрьме. Самое главное — через несколько лет можно стать настоящим столяром. Эта мысль крепко засела у него в голове. Ведь после выхода из тюрьмы он сможет работать по-настоящему и полную неделю. Мастер увлек Мустафу чтением. Каждый вечер он приходил в камеру с газетой. Ночью, лежа в постели, мальчики прочитывали ее всю, строили разные предположения, волновались. Джевдета больше всего интересовал раздел «Полиция и воры», а Мустафу — спортивная хроника.

Однажды в газете появилось сообщение об убийстве. Неожиданно это преступление начало разрастаться, как снежный ком, и привлекло внимание всей тюрьмы, почти каждого, кто читал газеты. Убийца скрылся! Попытки задержать его до сих пор были напрасны. Преступник уничтожал всех, кто попадался ему на пути, останавливал грузовики, грабил и бежал, бежал…

И вот газеты начали писать о нем, называя его не иначе как «Извергом». Самые фантастические истории об Изверге заполнили столбцы газет.

Джевдет восхищался им. Настоящий Храбрый Томсон! Но сам он никогда не станет нападать на грузовики, грабить и убивать людей. Будет таким же справедливым ковбоем, какого он видел в кинофильме «Отряд „Красный шарф“».

— Ну и человек! — сказал Джевдет. — Если бы я был на его месте…

— Что бы ты сделал? — прервал его Мустафа.

— Что сделал? Уж, конечно, не стал бы разбойничать в горах!

— Сдался бы полиции?

— Что ты!

— Так что же?

— Переоделся бы и — в Стамбул!

— Ну, а потом?

— На американский пароход.

Мустафа засмеялся.

— Ведь не все верят в Храброго Томсона, как ты!

Мечты снова перенесли Джевдета в порт, к огромному океанскому кораблю.

Рыжебородый голубоглазый добряк-капитан с трубкой во рту берет его на борт, и через некоторое время пароход, подавая протяжные гудки, снимается с якоря и берет курс на Америку.

— Опять задумался, — не выдержал Мустафа.

Джевдет оторвался от своих мыслей и посмотрел на него.

— На американских пароходах такие хорошие капитаны…

— Откуда ты взял?

— Я читал об этом в книге «Кругосветное путешествие двух мальчиков». Там рассказывается, что капитаны рыжебородые, голубоглазые, всегда с трубкой во рту… И почему у нас нет таких людей?

— И в нашей стране есть хорошие люди, — сказал Мустафа, вспомнив мастера.

— Кто же, например?

— Наш мастер.

— Да, но у него нет ни трубки, ни рыжей бороды!

— Ну и что! Он все равно хороший человек…

А Изверг, как его окрестили хроникеры, бежал все дальше и дальше, порождая вокруг себя новые слухи.

Однажды газеты сообщили, что он не один. С ним женщина. Интерес к этому необычайному преступлению рос не по дням, а по часам. И хотя в прессе не было ни слова о том, кто эта женщина, воображение людей тотчас превратило ее в необыкновенно красивую дочь крупного помещика, а Изверга — в безумно любящего ее простого батрака, но тоже красивого и стройного, как молодой тополь. Девушка безумно полюбила юношу, несмотря на то, что он был почти нищим, точно как в сказке о прекрасной дочери падишаха, отдавшей свое сердце безродному бедняку. Отец красавицы не дал своего согласия на брак, страшно разгневался и прогнал пария. Тогда храбрец достал кинжал и увез девушку, перебив бросившихся по его пятам преследователей.

Маленькие узники, так же как Джевдет с Мустафой, хотели, чтобы эта история продолжалась бесконечно, чтобы красивый изверг, разбойничавший на дорогах, нападавший на грузовики и убивавший людей, никогда не попался в руки полиции.

Джевдет считал, что Изверг обязательно должен бежать в Америку. Мустафа как-то рассказал об этом в столярной мастерской. Худощавый мастер с черными усами, закуривая, спросил:

— Бежать в Америку?

— Да, Джевдет так говорит. Но разве он сможет?

Мастер вспомнил своих сыновей — ровесников Джевдета и Мустафы. До того как он попал в тюрьму (такая уж беда случилась: убил в гневе заказчика, поспорив с ним из-за долга), мальчики помогали ему в Тахтакале[56], где он торговал ящичками для посылок. Он запрещал им ходить в кино. Особенно на ковбойские картины, которые шли на Шехзадебаши. Ни за что не разрешал!

Мастер не знал Джевдета. По рассказам Мустафы, мальчик был большим фантазером. Вот приходил бы сюда, в мастерскую, работал бы вместе со своим приятелем и перестал бы думать о глупостях!

— Значит, говоришь, выйдет из тюрьмы, заберется на американский пароход — и в Америку?

Один из подмастерьев, молодой рыжеволосый шутник, варивший клей, прыснул со смеху. Мустафа разозлился на себя: и с чего это он рассказал им о Джевдете и об их ночных разговорах? Теперь вот, черти, смеются над товарищем!

56

Тахтакале — улица в старом Стамбуле.