Семейные тайны

"Запах у духов,- поправляет его Расулов зам, кому поручено опекать,- а у коньяка аромат".

Экспрессия, накал. Гость был в ударе, стоял под куполом мечети на своих бесформенно массивных ногах и, чуть заикаясь, читал рожденные в аэробусе ("Меня вдохновили алмазные лезвия гор!") сонеты. "Я ж говорил,- шепчет Аскер Никбин на ухо свояку Расулу,- с шербетом он и двух слов не связал бы!"

Накануне приезда гостей Расул строго наказывал своему заму: "Ни капли! С этим строго!.." - пригрозил. А собственный голос протестует: "Почему именно ты?" И Аскер Никбин, как узнал о запрете, пожал недоуменно плечами: "О чем ты, Расул?! Без этого никак нельзя! Сдался ему твой шербет!"

Когда с помощью Айши и Устаева Расул после свадьбы и пышных проводов уехал с Лейлой в столицу, ибо запрос был (здесь, где им вскоре дали квартиру, не жарко, да и зимы странные - то мороз, то оттепель), поначалу играл роль щедрого на угощения южанина: лилось вино, на скатерти красовались рога, звучали тосты, и непременно пили за "Шемаханскую царевну", случались споры (?), и разом говорили все, а чаще - обнимались, как обычно всюду и везде, и лобызались, клялись в дружбе, а когда в бочонке не оставалось, новые бутылки шли, как витязи.

Но неотступно, помнит Расул, в глубинах глубин мысль-предательница: как будет потом расценена его щедрость? Ибо слышал однажды на службе, как гости меж собой, в перекур, когда трезвые: "Братцы, а откуда это берется?! Ведь факт: не покупается! Ах земляки, ах собственные виноградники!.. Ох, погубит это нас!" (И снова приходили, как позовет их Расул в гости.)

Да, хорошо Расулу нос утерли! И зам, как только Расул обнялся с толстогубым, щека холодная и потная,- сердце? - сказал в пику Расулу: "Я вам свое угощение поставлю!" На пастбище, где ночевали, утром чуть свет на столе дымится хаш, золото так и играет, а мясо, а мясо!.. И тут же музыканты: тарист, кеманчист, певец, который, приложив ухо к бубну, |1ел песню на слова толстогубого, строки ломались, врывались в народную мелодию.

Но сначала хаш с водкой. И с чесноком. Гора зелени! А потом форель на вертеле, с дальнего озера привезли.

"Учтите,- говорит зам Расула,- это я вас угощаю! Мой баран, моя форель, мое трио!"

"А питье?"

"Тоже мое! Тутовка! Процежена трижды! Как слеза!"

Да-с, аврал!.. Лейла не сразу приехала к Расулу, он сам просил,- пока обживется, то да се; да и как бросить квартиру, если она даже на сигнализации? Но увидела мужа, ахнула: осунулся!! Однажды надо было фотографию на документ с трудом подобающее выражение нашел фотограф.

Такая жаркая пора наступила, уцелеть бы! Часто сжимает кулаки и бьет в воздух: кого? И аллергия на людей. Вдруг, как нежелательный разговор с замом, который предложил поехать на охоту,- холодеют руки, ноги, болит горло, даже корни волос болят, лихорадка такая, что свалится и не встанет, а отругает кого - и все в порядке.

Ну вот, снова на ковер вызывают: надо держать ответ перед Джанибеком.

- Ты должен выдать тысячу...- Задумался Джанибек, слово ищет.- Ну, камышей! Кровь из носу!

Расул изумлен: "Как он смеет так говорить?!"

Но перед этим Джанибек вынул у Друга Детства голыми руками, как индийский маг-врачеватель, его душу (красного цвета: партийный билет),- и в сейф! Иди гуляй, как чучело соломенное. Чтоб припугнуть, ибо успокоится - вернет (как бы Не так: что-нибудь да придумает, к примеру, аукцион!).

- Нет, не в квартал! - продолжает стращать Джанибек.- И даже не в месяц! Каждый день! Как и откуда ты возьмешь эти...- снова умолк, чтобы вспомнить,да, да,- ему понравилось именно это слово, привычное уху,- камыши, знать не хочу: сдай в срок, иначе!!

У друга детских лет, он же ББ, испуганный вид: шутка ли - душа в сейфе; он должен был выдать тоже тысячу чего-то необычного, не припомнит никак Расул, а ведь только что слышал! Не железное, а что-то деревенское: шерсть? рога? хвосты?.. Не вспомнит! Кому из уст в уста и с глазу на глаз, кому при всем честном народе, кому письмо с нарочным, а к нему Джанибек нежданно нагрянет сам, и переполох.

А Расул ему вопросы! Будоражить, взбурлить, врасплох.

Джанибек невозмутим: "Ну, как... камыши?!" (Или: "Но прежде - о камышах".)

"Будут",- отвечает ему Расул.

"То-то!" - И оглядывает довольно всех.

"Но у меня еще вопросы".

"Вопросы,- губы улыбаются, а глаза холодные,- после камышей. Любыми средствами! - И уже мягче, то в жар, то в холод: - Мне жаль вас, но иначе я не могу, поймите! - Всеобщее внимание, и кто-то строчит в блокнот, писарей развелось видимо-невидимо, однажды в этой роли Расул увидел и свояка, Махмуда.- И я выставлю твой портрет на обозрение! Пусть любуются на красавца Расула Саламова! А если! - И оглядывает всех.- А если!..- Умолк.- Ни брату старшему спуску не дам (а ведь поставщик кадров!), ни отцу родному (умер недавно), ни другу детства".- Только что доказал, вынув душу (и в сейф).

Джанибек тыкает, а ему выкают. Даже Друг Детства. Однажды при стечении народа, когда Джанибек напомнил, что, мол, "мне довелось с тобой прежде бок о бок трудиться",- не уточнил, где и когда, Друг Детства ему в ответ, чуть не плачет: "Спасибо вам (что вспомнили)".

Расул сорвался: и он потыкает! Один на один сошло, а при народе всем существом своим ощутил озноб, прошуршал-прошелестел зал, взоры удивлены, уста разинуты, уши торчком. Нет уж, лучше не испытывать судьбу, решил Расул,невольно избрал! - нейтральное: без обращения.

"А зачем столько... камышей, Джанибек?" - пошутил как-то, когда тот был в добром настроении. И спросить бы еще (или иначе): "Всем в руки, значит... свирель?"

Джанибек удивленно смотрит на Расула: "Нам с тобой доверен такой участок! Азбучных истин не понимаешь! А ведь ножи,- вот, вспомнил Расул: именно железное - ножи!! и никакие ни шерсть, ни мясо, ни рога! - Ножи,- как бы говорит взгляд Джанибека,- не могут зря $ежать, ржаветь начнут! Каждый нож должен вырезать,- с паузой,- свирели из камышей, тех, что ты сдаешь!"

И что дальше?! Ну, все станут играть на этих, как их? Свирелях, мысленно беседует Расул с Джанибеком. А работать кто будет?

Джанибеку жаль Расула: слаб!

"А разве ты не работаешь?"

"Я режу... камыши".

"О чем ты?" - не понимает как будто Джанибек.

"Как о чем? О камышах!!"

Абракадабра? Абсурд? Нет, чуть раньше, в столбце словарном сразу после Абажура (!! знает?). Аббревиатура.

И в слове КАМЫШ, где клоунские колпаки, архаровы арканы, мастерски музицирующие манекены (вот и разгадай, кто они: послушные клерки? чиновный люд? аппаратные служаки-службисты? а прежде, коль скоро упомянуты арканы,обуздывать коней, их дикий табун?..), шлемы, шляпы, шапки в придачу к колпакам, шпагаты, шнуры, чтоб укрепить арканы, и даже шпаги для манекенов, когда надоест музицировать и захочется поиграть в мушкетеров,- так вот, в слове КАМЫШ есть Ы, и оно, идущее в ряду букв меж мягким и твердым знаками-шифрами, закрытый, или, как говорили в старину, заповедный, товар, нечто космологическое с его парадоксами и постулатами, или космогоническое,особая зона за колючей проволокой, к чему Расул не имеет ни малейшего отношения и даже не представляет, что к чему (но если ЧеПе - первый держит ответ).

И все-таки: по всем этим аббревиатурам тащились в хвосте, а вышли в передовые, И ВЫ ДУМАЕТЕ,- с чего-то вдруг почтительно Джанибек,- Я НЕ ЗНАЮ, КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ? Я ДЕЛАЮ ВИД, ЧТО НЕ ЗНАЮ. А как с рапортом к сроку?! И лазейка на случай, если вскроется (сырые ведь, эти... камыши!! поди воткни их снова в землю, чтоб дозрели). И вес за счет влаги, если речь все же о хлопке, включаемом в Ы,- товар ведь стратегический! Ну пожурят; выговор влепят; а кто ж пойдет на скандал?! Кто? Асия?! Ее потом не остановишь, это правда, как поскачет, скандаля, по этажам, было уже - дело с купюрами в жестяной коробке,и Джа-нибек отмахивается, дескать, потом! потом! - как от назойливой мухи. Здесь-то Асия при чем?