Катализатор (Всадник Апокалипсиса - 5)

Обратно шли мимо штаб-квартиры Юнеско, церкви Нотр-дам дю-бон Консей, по проспекту Бретейль, бульвару Инвалидов и так далее. Любовница продолжала отрабатывать свои деньги, описывая моей «слепой дочурке» все, что попадалось на пути, и периодически пыталась затянуть нас в какое-нибудь злачное заведение, но я был неумолим. В смысле, усиленно изображал усталость и одышку, жаловался, что двужильная молодежь меня загоняла, и мечтал добраться до номера, чтобы рухнуть в какое-нибудь кресло, вытянуть ноги и посмаковать бокал хорошего коньяка.

По саду Тюильри практически ковылял, то и дело поминая неуемный нрав современных девиц, а внутри отеля перестал валять дурака, приветливо улыбнулся девушке на ресепшене и на хорошей скорости ломанулся к лифтам.

Последнюю часть Марлезонского балета отыгрывали уже в спальне. Аня ушла в туалет, а я, не дожидаясь начала инструментальной проверки, набрал девчонок. С планшета. А когда на экране появились лица Татьяны и Лерки, довольно усмехнулся:

— Ну все, треть работы, считайте, уже сделал. Да, не самую сложную, но…

— Денис, выруби, нафиг, свою балалайку и дай мне время вычистить этот гадюшник от жучков! — влетев в спальню, рявкнула «обозленная фурия» и съязвила: — Хотя зачем напрягаться? Ты ж у нас нафиг никому не нужен…

— Извини, зарапортовался! — обрывая связь, «по инерции» буркнул я, а потом «включился в тему» и «подобрался»: — Что-то нашла? В смысле, уже⁈

— Ага! Две микрокамеры, направленные на ванну, и одну — встроенную во внутренний фен биде!

Судя по эмофону, она не шутила, и я загрузился по полной программе. Ведь все сегодняшние телодвижения были рассчитаны на профессионалов, способных получить доступ к архивам уличных видеокамер, «отмотать» этот наш день в обратном направлении и разобраться, чем мы занимались. Но для их включения в игру было слишком рано, ведь мы еще не привлекли к себе внимание. Следовательно, микрокамеры, обнаруженные Ростовцевой, были установлены доморощенными папарацци, жаждущими заработать на записях, за которые особо упертые фанаты заплатят любые деньги. Впрочем, были и другие, в разы менее приятные варианты — какой-нибудь тест, проводимый особо инициативными сотрудниками новой ССО, или… слив информации из этой же конторы!

Все эти мысли промелькнули в голове буквально за мгновение, поэтому чертовски интересную последовательность чувств, сменивших друг друга в эмофоне Мадонны, я не пропустил. И понял, почему после презрения и досады появились прозрение и злое веселье: первой и единственной задачей, стоящей перед нашей командой, являлось привлечение внимания к своему появлению в Париже. А привлекать внимание можно было по-разному!

— Миш, мне нужен владелец, управляющий, начальник охраны или тот, кто в данный момент рулит этой богадельней! — рявкнул я в тактический канал, ощутил веселое нетерпение обеих женщин и добавил: — Будут что-то тявкать, можешь сообщить, что мы съезжаем к чертовой матери! У тебя десять минут на это дело, а потом заберешь наши шмотки и спустишь в машину.

— Эх, а я надеялась пожить в отеле с такой солидной историей… — криво усмехнулась Ростовцева, фоня хищным предвкушением.

— Все когда-нибудь заканчивается… — философски заметила «слепая». — Римская Империя просуществовала полтора тысячелетия, а потом погрязла в междоусобицах и разврате, ослабла и пала под натиском варваров. А отель «Le Meurice» продержался двести восемь лет, но Чума вот-вот поставит крест на его будущем.

«А не поставить этот самый крест нельзя — тогда в Интернете появится не наш мем „Чума в Le Meurice“, и это выйдет боком… — хмуро подумал я, еще раз обдумал пару альтернативных вариантов возможной реакции на появление в номере микрокамер, понял, что тяну время, и мысленно вздохнул: — Спускать такое на тормозах нельзя, ибо, как говорят французы, положение обязывает…»

После этой мысли все сомнения исчезли, как туман в летнюю жару — я снова набрал Таню и потребовал, чтобы она срочно нашла мне Линду. Через считанные мгновения изображение «поехало» в сторону, и в поле зрения появилось встревоженное личико американки.

Я коротко описал сложившуюся ситуацию и попросил, чтобы она в темпе организовала два нормальных номера в каком-нибудь приличном отеле, расположенном в центре Парижа.

— Найдет. Дайте ей четверть часа! — рявкнуло в динамике, и на экране снова возникла Голикова. — А пока вы бездельничаете, скиньте-ка мне записи с камер, встроенных в очки.

Сбросили. И сразу же предупредили, что перед заливкой в Сеть готовый видеоролик надо показать мне. Потом проверили спальню, ничего не нашли, быстренько переоделись обратно в деловые костюмы, собрали отработавшие шмотки и услышали мелодичный перезвон дверного звонка.

Общаться с «гостями» в спальне было бы не комильфо, и мы с Мадонной перебрались в гостиную, а Росянка ушла открывать дверь.

От тела, прибывшего под конвоем Триггера, так и перло недовольством. Да и на лице не было особой радости. Но вопрос «Почему вы решили съехать» оно все-таки задало.

Аня без лишних слов подключила умные очки к телевизору, врубила воспроизведение того же самого куска записи, который переслала Татьяне, а потом постучала пальцем по дужке девайса:

— Видео записано вот этой штукой, которую я в принципе не отключаю. Смотрите внимательно: вот мы заходим в ваш отель… проходим в лифтовый холл… едем… идем по коридору… открываем дверь в номер… я продолжаю движение и достаю устройство, позволяющее обнаруживать всякие-разные электронные сюрпризы. Заметили огоньки, загоревшиеся на экране? Отлично! Теперь обратите внимание, где и как располагаются микрокамеры, которых в номере быть не должно. Первая спрятана в стене рядом со смесителем ванны. Вторая — в противоположной, причем как-то уж очень аккуратно вставлена в облицовку. А третья — во-от в этой штуке! Назначение представляете?

Жирняга в строгом деловом костюме вспотел, пошел красными пятнами и трясущимися пальцами вытащил из внутреннего кармана модный смартфон. Разблокировав экран, влез в какую-то программу, бодренько нашел нужную папку в архиве, открыл один из доброй сотни «одинаковых» файлов, поставил на воспроизведение и врубил обратную перемотку.

Мы ему не мешали — деловито упаковывали в сумки свои пожитки. Так что возмущенный вопль «К вам никто не заходил!», раздавшийся минут через пять, слегка напряг и заставил Ростовцеву сузить глаза: