Страница 39 из 115
— Если бы вы знали, как рада вас видеть! — пропустив оба комментария мимо ушей, выдохнула Росянка и пробудила «Систему». Дожидаться, пока я насмотрюсь на мягко мерцающую зеленую сферу, конечно же, не стала и задала вопрос, которого не было ни в официальном сценарии, переданном через Вяземского, ни в неофициальных инструкциях, отправленных на «левую» почту: — Кстати, зачем вы приехали сразу на двух «Доджах»?
Голикова ощутимо напряглась:
— Наше предложение перебираться в Москву с концами подразумевало необходимость забрать из ДОС-ов ВСЕ твое имущество.
— Я и забрала. Получилось два стандартных армейских баула и рюкзачок.
У Таньки мгновенно испортилось настроение. Да и Рыжова помрачнела. Пришлось вмешиваться в обсуждение и озвучивать единственно верное мнение:
— Главное, что она уволилась и прилетела. А все, что потребуется, купим.
Продолжать обсуждение всякой ерунды, да еще и стоя на аэродроме, я не собирался, поэтому подхватил бывшую телохранительницу под локоток и вместе с ней сходил за шмотьем. Закинув оба баула в багажное отделение, помог девушке забраться на пассажирское сидение, обошел внедорожник, залез на свое, закрыл дверь, тронул машину с места, вырубил конференцсвязь и включился в работу. В смысле, принялся отыгрывать роль, написанную специально для генерала:
— Ну, и как теперь тебя звать-величать?
— С левым именем мне, как ни странно, повезло. Поэтому Ростовцевой Анной Игоревной.
— Обижаетесь?
— Есть немного… — «признала» она. — Но даже так лучше на «ты». Чай, не чужие.
— Извини, я поступил очень некрасиво. Но это было не просто так — дело в том, что я зациклен на уважении. С того самого дня, как попал в детдом и был вынужден там выживать. А во время того разговора с Анатолием Евгеньевичем вдруг понял, что в любой момент могу стать посмешищем для всего мира, испугался и…
—…обрубил хвост, который однозначно вышел бы боком. Наплевав на мои чувства и забыв о том, что я не раз и не два прикрывала тебе спину! — желчно усмехнулась она, выдержала театральную паузу и озвучила «свое решение»: — Разумом я тебя понимаю, а сердцем как-то не получается. Поэтому задание командования буду выполнять от и до, но на прежний уровень доверия можешь не рассчитывать.
Я поморгал фарами парням, стоящим у КПП, выехал с аэродрома и вздохнул:
— Блин, Ань, я сделаю все, чтобы…
— А зачем? — не дав мне договорить, воскликнула она. — Я не подведу! Правда, не тебя, а свое начальство. В смысле, буду изображать влюбленную женщину, заглядывать тебе в глаза и поддерживать во всех начинаниях. Но на близость можешь не рассчитывать — привыкай обходиться услугами Тани, Леры и Линды. Вопросы?
— Вопросов нет… — «нехотя буркнул» я.
— Тогда задвигаем эту тему куда подальше и начинаем привыкать к новым ролям…
К этим самым ролям мы «добросовестно привыкали» всю дорогу домой. По второму разу связавшись с девчонками и добросовестно, по шагам, обсудив первоначальный вариант вечернего шоу. При этом о моем «предательстве» даже не заикались — я «из гордости», а Аня, вероятнее всего, «из врожденного благородства». В том же ключе вели себя и после того, как выбрались из машин в подземном гараже — я деловито подхватил баулы и молча ломанулся к лифтам, а Танька с Леркой вспомнили о нереальном аскетизме подруги и начали планировать большой шопинг.
На эту тему бредили до завершения инструментальной проверки моей квартиры. А после того, как я дал понять, что все чисто, Росянка отыграла последний акт «обязательной программы», заявив, что ей надо принять душ, умотав в ванную и сняв с себя всю «заряженную» электронику. Зато потом вернулась в гостиную в одном белье, сгребла в объятия попавшуюся на пути Рыжову и грустно улыбнулась:
— До сих пор никак не могу поверить, что у нас все получилось. Все эти две недели ожидания я тихо зверела от безысходности и успокаивала себя тем, что альтернативы у Вяземского, вроде бы, нет.
— В каком смысле? — не понял я.
Она на пару мгновений прикрыла глаза, собралась с духом и решительно поймала мой взгляд:
— На меня есть серьезный компромат. В двенадцать лет меня изнасиловал один из хахалей мамы, а в свой первый отпуск в «Яровите» я смоталась домой и завалила этого урода. Сработала чисто, как учили. Но через пару лет, на одном из награждений, генерал дал понять, что подобные мероприятия надо планировать тщательнее. Потом несколько раз использовал в качестве личного ликвидатора, соответственно, непоколебимо уверен в моей лояльности…
…В «Акинак» мы приехали за полчаса до полуночи. Припарковались на одном из служебных мест, поднялись в кабинет Горина и добрых двадцать минут отвечали на каверзные вопросы Вяземского, решившего убедиться в нашей готовности к предстоящей пресс-конференции. Судя по итоговой реакции генерала, не разочаровали. Поэтому в двадцать три пятьдесят две вышли в лифтовый холл и спустились в клуб на служебном лифте. А там разбежались — Алексей Алексеевич, Анатолий Евгеньевич, Росянка и я пошли в сторону сцены, а Таня с Лерой умотали в ВИП-зону. Наблюдать за нами со стороны.
К публике, как следует разогретой ведущим вечера, вышли уже втроем, оставив «влюбленную женщину» за кулисами. И под восторженный рев моих фанатов опустились в кресла, поставленные полукругом.
Забавно, но стоило мне оторвать ладонь от подлокотника, как в зале установилась мертвая тишина. Я оглядел море лиц, выискивая человека, которого должен был прислать Джеральд Миллер, потом сообразил, что трачу время на ерунду, так как на пресс-конференцию наверняка заявится какой-нибудь незаметный человечек из американского посольства и с первой до последней минуты будет изображать статиста, прервал затянувшуюся паузу и улыбнулся:
— Спасибо за теплый прием. Впрочем, здесь, в «Акинаке», другого и быть не могло. Я тоже искренне рад вас видеть, поэтому с большим удовольствием отвечу на все ваши вопросы и порадую парой интересных новостей. Но о последних мы поговорим чуть позже, а пока я познакомлю вас с личностями, без помощи которых моя карьера в ММА могла пойти лесом…