Страница 94 из 135
Глава 17
16 октября 2041 г.
…Надежда начать тренировки хотя бы со среды умерла накануне вечером — Вяземский, дозвонившийся до меня за четверть часа до полуночи, сообщил, что в десять утра мы всей компанией должны быть у него. И дал понять, что придется общаться с очень серьезными людьми.
К этому времени меня прилично плющило от избытка энергии, поэтому я поставил будильник на шесть ноль-ноль и сразу после подъема отправился в спорткомплекс. Плавать. Как обычно, в сопровождении трех телохранителей и Тани с Леркой, не пожелавших отпускать меня «одного».
Пока мы переодевались, Триггер с Кречетом пробежались по этой части «Атланта», убедились в отсутствии злоумышленников, убедили дежурного охранника заблокировать все двери, ведущие в занятое нами крыло, и умотали просыпаться в качалку. Так что в бассейне мы оказались вчетвером и в течение полутора часов выкладывались до предела. Первые тридцать минут в зале для ОФП, сначала разминаясь, а потом оттачивая технику выполнения гребков на специальных тренажерах, а потом и в воде. Правда, ни на что не отвлекаясь, работал только я. А Голикова с Рыжовой по очереди показывали Аньке заранее оговоренные упражнения и контролировали правильность их выполнения. Но вынужденный «отдых» во время таких пауз компенсировали недетским фанатизмом в отработке каждого пункта своей программы. А на последних «десяти по двадцать пять вольным стилем» с пятнадцатисекундным отдыхом между отрезками умудрились так умотаться, что не сразу нашли в себе силы, чтобы забраться на бортик. Но улыбались шире не бывает. Особенно после того, как я их похвалил и заявил, что они у меня самые лучшие.
Заваливаться в сауну, естественно, не стали — быстренько ополоснулись и рванули домой. Там Росянка, как обладательница самой короткой стрижки среди девчонок, отправилась на кухню готовить завтрак, Танька с Леркой умчались наводить красоту, а я пощупал подбородок и пришел к выводу, что придется бриться. После того, как эта мелкая проблема была решена, сгонял в спальню за своим планшетом, плюхнулся за кухонный стол и влез в Интернет. Чтобы быть в курсе последних новостей. Пару интересных статей, напрямую касающихся происходящего в Казани, даже зачитал вслух. Ну, или проорал, ибо Голикова, подбиравшая мне костюм и сорочку, переспрашивала чуть ли не каждое слово. Потом мы отдали должное невеликим кулинарным талантам Бакуниной, в темпе оделись, обулись и вооружились, а в девять с четвертью загрузились в служебный «Крузак» и выехали из гаража.
Увы, за тот час, который мы провели дома, и без того неважная погода стала еще хуже: к четырем градусам по Цельсию и низкой серой облачности, почти касающейся крыш самых высоких жилых башен, добавился противный моросящий дождик. Что, конечно же, сказалось на нашем настроении не в лучшую сторону. А потом меня основательно разозлил какой-то придурок на убитой «Мазде», пытавшийся флиртовать с девушкой на новенькой ярко-красной спортивной «БМВ», двигавшейся по среднему ряду, и тормозивший наш, левый. Слава богу, Лера, сидевшая прямо за мной, вовремя заметила, что я начинаю заводиться, и принялась разминать мне трапеции.
Со злостью она справилась, а с мыслями о том политическом болоте, в которое нас постепенно засасывает — нет. В общем, в приемную Вяземского я вошел, скажем так, несколько раздраженным. А когда наткнулся взглядом на «искреннюю» улыбку Маришки и вспомнил, чем закончился ее визит в мой номер, почувствовал, что дошел до ручки. Нет, контролировать себя, конечно же, не перестал. Просто переключился в режим ледяного бешенства. Что, естественно, неслабо напрягло генерала. Тем не менее, обмен приветствиями, поздравление с подписанием контракта на бой с Буйволом, традиционное шоу с комплиментами девчонкам и демонстрацией гостеприимства он отыграл на пять с плюсом. Зато потом посерьезнел и уставился мне в глаза:
— Ты не в духе. Есть веские причины?
— Видимо, да… — утвердительно кивнул я. — Раз ваше доверенное лицо, за плечами которого учеба в военном училище, куча спецкурсов, годы работы в ССО и лично на вас, старательно изображает влюбленную дурочку! Всем известный Станиславский сказал бы сакраментальное «Не верю», а я вот уже который день перебираю варианты, оправдывающие постановку подобной «боевой задачи», и, мягко выражаясь, недоумеваю. Ведь мы, вроде как, обо всем договорились, вы убедились в том, что я выполняю данные обещания, и все такое.
Вяземский добродушно усмехнулся и попробовал пошутить:
— То есть, в проснувшиеся чувства к кумиру миллионов ты не веришь?
— Личности, способные потерять голову из-за проснувшихся чувств, в эту структуру не попадают.
— Так и есть… — согласился он, почувствовав, что отшучиваться я не расположен. И решил воспользоваться самым очевидным объяснением из всех возможных: — Но существование любой структуры, подобной нашей, завязано на принцип «Доверяй, но проверяй». Мы проверяем все и вся. Причем не по одному разу. Стараясь минимизировать вероятность появления всякого рода неприятных сюрпризов.
— В карточных играх есть такое понятие, как перебор. А в математике — тезис «Необходимо и достаточно». Я философски отношусь к проверкам на базе; практически не снимаю «Амик», позволяющий отслеживать мое местонахождение, писать все то, что происходит рядом, и контролировать реакции организма на любое действо; привык к постоянному присутствию рядом аж трех телохранителей и так далее. Но терпеть любые телодвижения, способные поставить под угрозу мои отношения с Татьяной и Валерией, не собираюсь. Равно, как не собираюсь закрывать глаза и на очередное появление «жучков» в моей квартире: если мы равноправные партнеры, то давайте друг друга уважать. В противном случае ни о каком сотрудничестве не может быть и речи.
Анатолий Евгеньевич демонстративно нахмурился, но знал, что в этих вопросах он обязательно «подвинется». Поэтому продолжал давить:
— Вы наверняка выучили аналитические записки психологов службы наизусть и знаете, что ломать меня через колено абсолютно бессмысленно — я в принципе не умею сдаваться и так или иначе возвращаю сторицей все, чем меня «радует» окружающий мир.
Фразу «так или иначе» я интонацией не выделял. Но генерал прекрасно понял этот намек и выставил перед собой ладони в знак капитуляции: