Иван III

(Несколько слов о месте, на котором разворачивался весь этот скандал. Дело происходило в Детинце, как ласково называли псковичи свой Кремль. Здесь, на высоком мысу у впадения Псковы в Великую, красовался опоясанный могучими каменными стенами Троицкий собор — главная святыня города. «Псковское вече… сделало Детинец центром вечевого управления, местом вершения важнейших государственных дел и связанных с ними обрядов. Вблизи Троицкого собора помещались сени, где заседал псковский правительственный совет, были канцелярия и архив веча, велось летописание, хранилась государственная казна, печати, грамоты, государственные договоры и копии частных документов» (147, 28). Впрочем, продолжим далее текст древнего летописца.)

«…Поехал князь псковской Василеи Федорович и с посадники псковскими с Левонтьем Тимофеевичем и со иными посадники и со псковичи на немцы на свею, а ехали на Запсковье месяца сентября в 6 недельный под обед (воскресенье, 6 сентября 1495 года. — Н. Б. ); а были у свей 15 недель…» (40, 81). Другая псковская летопись уточняет срок пребывания русских войск под Выборгом: «Под городом стояли до Рожества Христова» (41, 251).

Скандал с псковскими попами, которых вопреки традиции хотели заставить выставлять ратников с церковных земель, по-видимому, объяснялся тем, что для шведской войны Иван III потребовал от Пскова очень большого числа воинов. Возможно, была даже названа какая-то конкретная цифра, для исполнения которой местные власти вынуждены были пойти на крайние меры. Согласно шведским источникам, численность армии, осаждавшей Выборг, составляла 60 тысяч человек (161, 145). Для того времени это была небывалая сила.

Иван III придавал огромное значение осаде Выборга. В случае успеха он мог рассчитывать на сговорчивость шведов в вопросе о снятии ганзейской блокады с Ивангорода. В сущности, под стенами Выборга решалась судьба всего балтийского проекта — любимого детища московского государя. Все это заставило 55-летнего Ивана лично сесть в седло и по скверным осенним дорогам отправиться в Новгород — поближе к месту основных событий.

Во вторник, 20 октября 1495 года, князь Иван выехал из Москвы. Одна из летописей (Вологодско-Пермская) сохранила удивительно подробное описание того, как великий князь отправлялся в этот поход. Несмотря на будний день, он совершил торжественный и пышный ритуал, начавшийся богослужением в Успенском соборе и завершившийся пешим прохождением государя через весь Кремль к Троицким воротам.

«Того же месяца в 20 день, во вторник, на память великого мученика Артемия, на исходе седьмаго часа (около 3 часов по полудни. — Н. Б. ), после обедни поехал князь великии Иван Васильевич к Новугороду, а с ним князь Юрьи, сын его, да внук его князь Дмитреи. А из церкви соборныя Пречистыя князь великий шел пешь из города подле полату свою болшую, мимо митрополич двор да в ворота за Конюшенной дворец. И шел чрез стену и всел на конь за Неглинною противу Богоявленские стрельницы у Троецкого двора. И хлеба ел тогда у князя у Ивана у Юрьевича (Патрикеева. — Н. Б. ) на Любохорине, в Третьякове селе Володимерова. То первой стан его от Москвы, а осмои стан его во Тфери» (32, 290).

Официально великий князь ехал в Новгород всего лишь «посмотрити своея отчины». Вероятно, именно так объясняли суть дела и московские дипломаты, отвечая на вопросы иностранных дворов. Здесь вновь проявилась столь характерная для Ивана установка: достигать своих целей незаметно, всегда оставлять возможность для преуменьшения значения происходящего, истолкования большой войны как незначительного порубежного конфликта, захвата целых областей — как возвращения когда-то ненароком утерянной вотчины. На первый взгляд такая игра кажется наивной и бесполезной. Однако не забудем, что с этой своей замоскворецкой хитростью князь Иван действительно сумел незаметно создать крупнейшее в Европе государство.

Государя сопровождали в новгородском походе его второй сын от Софьи Палеолог Юрий и внук Дмитрий (сын умершего в 1490 году Ивана Молодого), которому незадолго перед тем исполнилось 12 лет. В Москве осталась княгиня Софья и ее старший сын Василий с братьями.

Путешествие оказалось долгим. В Новгород Иван въехал лишь через месяц — во вторник 17 ноября. Примечательно, что в те же сроки Иван ездил в Новгород и осенью 1475 года. Но тогда он въехал в город во вторник 21 ноября, «на Веденьев день» (30, 195). В тот же праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы Иван явился под Новгород и в 1478 году. Вероятно, тут сказывалась старая привычка русских князей: летом заниматься южными делами, а зимой — северными.

Новгородский владыка Геннадий со своим духовенством, московские наместники в Новгороде князья Даниил Александрович Пенко и Семен Романович, вся новгородская знать встречали государя далеко за чертой города. По обычаю он начал свое пребывание на Волхове с литургии в Софийском соборе и торжественного обеда в палатах владыки. «И бысть тогда в Великом Новегороде радость велика о приезде государя великого князя», — сообщает официальный московский летописец (38, 170). (Если это не обязательная этикетная фраза, — то перед нами еще одна старинная русская привычка: со страхом и надеждой ждать приезда «барина».)

Но ни прибытие великого князя в Новгород, ни какие-то меры, предпринятые им для поддержки своих войск под Выборгом, не смогли изменить положения. Осада окончилась неудачей. Отступив от крепости в конце декабря, воеводы в январе 1496 года вернулись в Новгород.

Усталые и замерзшие (зима 1495/96 года отличалась свирепостью) участники выборгского похода надеялись отдохнуть на зимних квартирах. Однако великий князь рассудил по-иному. Уже 17 января, в воскресенье, он отправил их в новый поход — на южную Финляндию. На сей раз во главе войска (большого полка) Иван поставил старого сослуживца и двоюродного брата Даниила Щени — князя Василия Ивановича Косого (Патрикеева). Вместе с будущим вождем нестяжателей в поход был послан (вторым воеводой большого полка) боярин Андрей Федорович Челяднин. Вновь летописец дает полную роспись воевод по полкам: «В передовом полку князь Александр Володимерович Ростовской да князь Иван Михаилович Репня (Оболенский. — Н. Б. ), а в правой руке Дмитрей Василиевич Шеин да Григорей Федорович Давидовича, а в левой руке Семен Карпович да Ондрей Иванович Коробов» (20, 242). Здесь уже не те воеводы, которые штурмовали Выборг. Очевидно, это свежие люди, прибывшие в Новгород вместе с Иваном III уже после начала выборгского похода. Впрочем, дело было не только в этом. Несомненно, государь следил за тем, чтобы среди его полководцев не появлялось незаменимых. К тому же постоянная ротация кадров поддерживала в среде воевод дух состязательности.