Страница 49 из 80
— У меня внезапно нарисовались кое-какие срочные дела в Нью-Йорке. Улечу сразу после того, как высажу вас. Вернусь во вторник или в среду. Де-юре старшим оставлю Алферова. Ему же подчинил и Курта Майера, который будет исполнять обязанности связующего звена между вами и сотрудниками «Овердрайва», официального переводчика, юриста, гида, снабженца и тэдэ. Однако и тот, и другой предупреждены о том, что в любой спорной ситуации последнее слово остается за вами, Анастасия Олеговна.
«Самая верная фанатка» коротко кивнула:
— Поняла. С Куртом уже работала. Еще до пластики лица и голосовых связок. Но общий язык найду и в новом образе.
Пока я тихо дурел от неожиданной новости, кстати, объясняющей много непоняток в поведении этой девушки, Горин дотронулся до бокала с заказанным напитком, но поднимать почему-то не стал — бездумно провел подушечкой пальца по ободку, ласково погладил «пузатую» стенку, коснулся тоненькой и коротенькой ножки, а потом посмотрел на меня:
— Ты не болтлив, не импульсивен и не самонадеян. Но вокруг этого промоушена вьются такие монстры журналистики и теневого бизнеса, что их побаиваюсь даже я. Поэтому прошу на все время пребывания в Вегасе напрочь забыть о знании английского и общаться со всеми, кроме членов команды, только через Майера или свою личную помощницу. Кроме того, не подписывать ни единого клочка бумаги без согласования с нею же, не соглашаться даже с самыми «выгодными» предложениями и воздерживаться от дискуссий на темы, к которым тебя не готовили.
Его абсолютная уверенность в порядочности Настены, или как ее там звали на самом деле, заметно успокоило мятущуюся душу. Поэтому требуемое обещание я озвучил предельно серьезным тоном. Чем и успокоил, и порадовал работодателя:
— Отлично. А теперь озвучу пару интересных новостей…
Первая, откровенно говоря, напрягла: я помнил о перфекционизме Алексея Алексеевича, но не предполагал, что он захочет познакомить со мной всю Россию, организовав участие в интерактивном предновогоднем развлекательном ток-шоу «НТВ» с говорящим названием «Мерило успеха»! Каюсь, представив себе съемки дурацкой передачи в каком-нибудь дурацком павильоне, да еще и в ночь с тридцать первого декабря на первое января, я начал подбирать как можно более вежливую формулировку для отказа. Однако вовремя вспомнил условия подписанного контракта и ограничился одной-единственной фразой, сопровождаемой тяжелым вздохом:
— Откровенно говоря, предпочел бы отпраздновать дома.
— Верю! — вполне удовлетворенный такой «откровенностью», кивнул Алексей Алексеевич и даже пошутил: — Надеюсь, я еще не отбил у тебя желание победить?
— А что, если я лягу под Носорога, меня в студию не запустят? — отшутился я.
Работодатель развел руками:
— Зрителям интересны только победители. А проигрывать они умеют и сами.
— Заманчиво, однако… — продолжил веселиться я. — Но отказываться от вожделенной цели из-за страха перед злобными режиссерами и тупыми вопросами ведущих я не готов.
— И слава богу! — улыбнулся он, пригубил коньяка и опять посерьезнел: — Кстати, о съемках. Те, которые сорвались из-за последнего прилета Грейси, перенесены на середину января, ибо терроризировать тебя сразу после прилета из Вегаса я отказался и выбил вам две недели нормального отдыха в Австрии. Правда, с последующей экспроприацией отснятого там материала. Кстати, как у тебя с горными лыжами?
— Вроде, нормально… — вспомнив поездки с родителями, чуть суховато ответил я. И тут же исправился: — Поставили на них еще лет в пять. И не жалели средств на инструкторов все последующие годы.
Горин заметил, что я на миг ушел в себя, и грустно поинтересовался:
— Помнишь, где именно вы катались в последний раз?
— В Ишгле.
— Если хочешь, могу устроить вам отдых именно там. Чтобы ты прошелся по знакомым местам и вспомнил все, что с ними связано.
Я сглотнул подступивший к горлу комок, закрыл глаза, покрутил в голове неожиданное предложение и нехотя отказался:
— Большое спасибо, но не хочу. Не смогу отдохнуть сам и испорчу каникулы другим.
Алексей Алексеевич согласился с этим утверждением без единого слова. И некоторое время молча смотрел в иллюминатор, видимо, пытаясь дать мне как следует оклематься. Потом поинтересовался, у кого еще из известных мастеров я бы хотел поучиться, передал привет от инструкторов тира, в который я не заезжал две недели, и высказал надежду на то, что после боя с Наджи я, наконец, смогу добить курс вождения и высвобожу время на что-нибудь еще. В общем, забалтывал. И довольно толково. А когда решил, что я отошел от инициированного им экскурса в прошлое, наконец, задал самый главный вопрос вечера:
— Как я понимаю, твой прогноз на исход этого боя не изменился?
Я отрицательно помотал головой:
— Неа.
— Что ж, это радует. Эх, если бы еще и коэффициенты были, как перед боем со Стрельцовым…
Да, было бы неплохо. Но увы — в этот раз меня восприняли если не всерьез, то близко к этому. Так что аппетиты пришлось поумерить. И ему, и мне, и девчонкам, которым я сообщил наиболее вероятный расклад. Кстати, Мальцевой не сказал ни слова. А Таня, Эрика и Дина, хоть и расстроились за подругу, признались, что не удивлены. Ведь последнее время она начала отдаляться даже от них.
На самом деле все было куда хуже, чем они представляли: еще на прошлой неделе Горин предупредил меня о том, что Яну начали играть. Причем не одну, а со всей семьей, вероятнее всего, нацелившись не на такую мелкую сошку, как я, а на раскрученный бизнес ее отца. Кстати, играли очень тонко и очень профессионально: организовали череду «абсолютно случайных событий», в результате которых в девушке вдруг проснулся интерес к давно знакомому наследнику крупнейшего медиамагната России, помогли парню увидеть в ней неординарную личность, создали целый шлейф слухов, создающих ощущение перспективы в этом браке для Мальцева-старшего, и так далее. А Алексей Алексеевич, получающий информацию от СБ-шников чуть ли не в режиме реального времени, терпеливо ждал момента, который позволит получить с этой ситуации максимальные дивиденды. И настоятельно просил меня не доверять этой подруге Голиковой ничего важного.
После вопроса о прогнозах на исход боя Горин грузил нас с Настеной еще минут десять. В основном советами, касающимися общения с функционерами «Овердрайва», бойцами этого промоушена, с которыми придется столкнуться во время тренировок в выделенном нам спортзале, местными агентами и даже сотрудниками американских спецслужб. Говорил по делу, без воды, довольно толковые вещи и, признаюсь, впечатлил. Как незаурядным умом, так и весьма специфическим жизненным опытом. Потом счел, что сообщил все необходимое, поинтересовался, нет ли у меня каких-либо вопросов или пожеланий, требующих его личного разрешения или участия, добродушно «обозвал» аскетом и отпустил нас отдыхать. А когда мы встали с кресел и двинулись к выходу из отсека, попросил еще секундочку внимания, порекомендовал Насте не тянуть со сменой статуса и напомнил о необходимости заблокировать дверь со своей стороны.
Я не понял, о чьем статусе идет речь, но счел, что не все в этой жизни имеет отношение лично ко мне, поэтому пропустил Кравцову вперед, прошел в наш отсек следом за ней, выполнил рекомендацию Горина и… слегка офигел, услышав счастливый возглас личности, которая, как оказалось, была еще большим сюрпризом, чем казалась на первый взгляд:
— Девчонки, меня можно поздравить: Алексей Алексеевич предложил узаконить наши отношения, и я согласилась!!!
«Девчонки» тоже офигели. И, конечно же, поинтересовались, о каких отношениях идет речь.
Она округлила глаза, непонимающе оглядела всю нашу шайку-лейку, захлопала ресницами, получила от меня локтем в печень и перестала издеваться:
— Он сказал, что присматривался ко мне все время, пока я де-факто исполняла обязанности личной помощницы Дениса, и пришел к выводу, что без такого чуда как я, наш золотой мальчик не проживет и дня!