Страница 20 из 80
Парень пообещал поторопиться и тут же исчез. Мои спутницы, переглянувшись, решили сходить «попудрить носики» и последовали его примеру. А я вытащил телефон, заглянул на свою страничку, проглядел названия самых популярных тем, поднятых подписчиками, выбрал самую интересную и зачитался. Слава богу, не как обычно — среагировал на возвращение официанта, притащившего тарелки с бастурмой, сыром и свежей зеленью, вспомнил, что хотел добавить к заказу говяжий язык с хреном, начал озвучивать свое желание и наткнулся взглядом на плотно сбитого китайца в строгом темно-синем костюме, обнаружившегося за соседним столиком.
Трудно сказать, что именно мне в нем не понравилось, но буквально через мгновение я оказался на ногах и отправился за девчонками. А когда приблизился к соотечественнику Джинг, убедился, что предчувствия меня не обманывают — он вальяжно встал с кресла и демонстративно сдвинул в сторону полу пиджака, чтобы я смог увидеть рукоять QCZ-29, пистолета с интегрированным глушителем, с большим удовольствием используемого киллерами и сотрудниками спецподразделений Китая. А после того, как я замер и начал поднимать руки, ослепительно улыбнулся:
— Настоятельно рекомендую вернуться на место и уделить внимание холодным закускам!
Изображать панический ужас я научился еще лет в десять, нарабатывая рефлексы, необходимые для выживания. Так что включился в «работу» чуть ли не раньше, чем идентифицировал угрозу — вжал голову в плечи, «помог» подбородку безвольно задрожать, начал опускать испуганный взгляд к полу и… «увидел что-то еще более опасное» за левым плечом охамевшего китайца.
Доли секунды, потребовавшейся ему на оценку изменений в моем поведении, хватило за глаза — я сократил и без того короткую дистанцию, вдребезги разнес квадратный подбородок, сместился в сторону, сбил с ног отключившееся тело подсечкой и нанес по нему еще три удара, ломая ключицы и неудачно подвернутую ногу. Закончив с гарантированной иммобилизацией скота, испортившего нам обед, дважды ткнул в правую нижнюю кнопку часов, подавая сигнал опасности ГБР, и сразу же сорвался на бег.
Выкладывался, как последний раз в жизни — несся вперед, сломя голову, уворачиваясь от попадавшихся на пути посетителей ТРЦ и не обращая внимания на их возмущенные вопли. Увидев вожделенную дверь, вынес ее плечом, тут же нырнул влево-вниз, сбивая прицел Кравцовой, пребывающей в боевом режиме, чуть придержал ствол, начавший было смещаться следом за моей тушкой, и раздраженно рявкнул:
— Это я, Денис! Помощь нужна⁈
В принципе, можно было обойтись и без рыка, и без дурацкого вопроса: Настя пребывала в адеквате, полностью контролировала ситуацию и была готова к любым неожиданностям. А две китаянки и китаец, обнаружившиеся в туалете, мирно лежали в стремительно увеличивающихся лужах крови и, судя по стекленеющим взглядам, готовились к следующим перерождениям.
— До подхода парней меньше минуты. К стволам косорылых даже не подходи. И заткни дуру в предпоследней кабинке — достала! — отрывисто протараторила она, не отрывая взгляда от проема, моими стараниями лишившегося самой важной детали.
На истошные вопли насмерть перепуганной «дуры» мне было плевать с высокой горки — я перепрыгнул ближайшее алое пятно и вихрем понесся вдоль кабинок. Бледную, как смерть, крашеную блондинку лет сорока пяти, в ужасе забившуюся в угол между перегородкой и унитазом, проигнорировал. Зажмурившейся и трясущейся мелкой дрожью девчушке лет двенадцати мягко сообщил, что все самое страшное уже закончилось, и ее вот-вот выведут наружу хорошие дяди. А когда нашел Джинг и убедился, что она в относительном порядке — то есть, не ранена и в состоянии нормально соображать — позволил себе слегка расслабиться и, наконец, озвучил мысль, которая билась на задворках сознания:
— Настен, отправь кого-нибудь в ресторан забрать «языка», которого можно будет допросить.
— О-о-о, красавчик!!! — восхитилась она. — А мои оказались настолько шустрыми, что пришлось валить их наглухо.
В последнем я нисколько не сомневался, так как успел обратить внимание и на вдребезги разбитые зеркала, и на россыпь характерных отверстий на дальней стене туалета, и на выбитую из плеча левую руку мужика, вне всякого сомнения, ворвавшегося в помещение уже после того, как Кравцова завалила его… хм… подружек:
— Главное, что выкрутились. А остальное — мелочи, которые можно вынести за скобки…
…Если бы не творческий дуэт очень высокооплачиваемых адвокатов Горина, прибывших в «Европейский» через сорок минут после полиции и быстро унявших нездоровый энтузиазм перевозбудившихся силовиков, то разборки по поводу «чрезвычайного происшествия» затянулись бы как минимум до утра. А так мы дали все необходимые показания, подписали вменяемое количество бумажек, пообещали не покидать города в течение двух недель и уже в начале двенадцатого отправились домой. Само собой, не одни, а в сопровождении двух автомобилей все той же ГБР. Пока неслись по ночному городу, Настена дозвонилась до ресторана «Ирыстон», заказала доставку сразу восьми пирогов с картошкой и сыром, а после того, как сбросила звонок, принялась расписывать достоинства осетинской кухни. Рассказывала очень красиво и настолько вкусно, что я, сидевший на заднем сидении и баюкавший в объятиях перенервничавшую Джинг, чуть не захлебнулся собственной слюной. Увы, китаянка оказалась куда толковее, чем хотелось бы — выслушав описание двух первых блюд, она благодарно сжала пальчики на моем запястье и грустно улыбнулась:
— Я уже почти в норме! Да, ненависть к уродам, почему-то решившим, что я их личная собственность, и они имеют полное право распоряжаться моим будущим так, как им заблагорассудится, никуда не делась. Но страха, почти парализовавшего меня в туалете, уже нет: я понимаю, что меня все равно когда-нибудь выкрадут, запрут в каком-нибудь подвале и заставят лечить богатое старичье, но…
— Извини, что перебиваю, но почти уверена, что эта попытка похищения была последней! — на миг повернувшись к ней, без тени улыбки сообщила Настена.
— Почему? — хором спросили мы с Линь.
— Ты работаешь на Алексея Алексеевича, и он считает тебя своей. Само собой, в хорошем смысле этого слова. В тех кругах, в которых вращается наш работодатель, любая попытка наложить лапы на чужую собственность считается личным оскорблением, а вариантов реакций на подобное хамство не так уж и много. Вывод напрашивается сам собой: в ближайшее время в Китай прилетит группа очень непростых ребятишек, и быстренько объяснит всем заинтересованным лицам их неправоту. Да так доходчиво, что о тебе побоится вспоминать даже глава твоего рода!
— Хотелось бы верить… — с надеждой выдохнула Линь.
Кравцова насмешливо фыркнула и посмотрела на нее через зеркало заднего вида:
— Джинг, я знакома с Гориным уже не первый год и, между нами, девочками, говоря, принимала участие в нескольких объяснениях неправоты!
Китаянка ощутимо повеселела:
— Значит, мне остается разобраться с последней проблемой…
— С какой именно?
— Подобрать слова, которыми можно выразить тебе и Денису всю мою благодарность!
— Может, попробуешь обойтись без слов? — ехидно поинтересовалась Настя и вызвала крайне неоднозначную реакцию: не успев дослушать эту фразу, Джинг обхватила руками мою шею и впилась в губы! Целовалась крайне неумело, но вкладывала в этот поцелуй столько души, что я не рискнул его прервать. А после того, как оторвалась и перевела дух, удивила снова:
— Шутки на тему близости с Денисом меня больше не смущают! Я решила, что с сегодняшнего дня буду жить текущим мгновением, напрочь отпустила тормоза и подарю себя нашему парню уже этой ночью. Вопросы?
— Солнце, мне вполне доста-… — начал, было, я, но был прерван на полуслове:
— Я знаю, что нравлюсь тебе, как личность, и что ты не собираешься делать ни одного шага навстречу, чтобы ненароком не затоптать росток зарождающейся дружбы. Но одной дружбы мне уже мало: я хочу стать одной из двух женщин, с которыми ты разделишь свой Путь!