Красный тряпочник

— Ещё раз спасибо, товарищ полковник, — действительно, от дома, где проживал Ярослав, до главного здания Министерства внутренних дел на Октябрьской было рукой подать.

— Поставить будильник и не опаздывать, — наказал Боровиков и рванул прочь с места, когда Коломин захлопнул дверь «Волги».

Со слипшимися глазами, Ярослав устало поплёлся к родному подъезду номер четыре, не забыв набрать код от двери. На серой и грязноватой площадке Коломин вызвал лифт, который примчался практически мгновенно. Подъёмная кабина представляла собой пневматическую установку, больше напоминавшую спасательную капсулу одного из космических кораблей, бороздивших просторы Ближнего космоса. Без лишних промедлений лифт, располагающийся в вакуумной прослойке, на огромной скорости мог доставить жильцов панельного здания хоть на второй, хоть сорок второй этажи. Правда, когда он ломался, гражданам приходилось весьма туговато в плане перемещения, и желавшим спуститься проще было вызвать такси на крышу, нежели перемещаться вниз на своих двоих. Из-за сложности оборудования, сравнимого с космическим, профессия электромеханика по лифтам являлась весьма почётной и хорошо оплачиваемой. Ибо от скорости действий и качества умений этого человека зависела жизнь десятков людей, внезапно застрявших на серединных и верхних этажах.

Стенд с информацией по технике безопасности запрещалось держать в детище Щербинского лифтостроительного завода, поэтому все объявления о пропавших кошках, ближайших жилсобраниях и телефонах экстренных служб размещались на первом этаже. С этим устройством тоже всё оказывалось не так однозначно. Кнопка пятидесятого этажа была вырвана и замазана пневмогелем, но не из-за злостных хулиганских побуждений, а рациональных соображений: в здании по адресу «Ленинский проспект, дом три» предусматривалось сорок девять, а не пятьдесят этажей. Также при установке кнопочной панели механики что-то начудили, и чтобы попасть на семнадцатый этаж, нужно было нажимать кнопку восемнадцатого, и наоборот. О необходимости использования столь несколько чудноватого алгоритма свидетельствовала нанесённая на металлическую поверхность реверсивная стрелочка, соединявшая перепутанные кнопки и выводившая из заблуждения потенциальных посетителей.

— Ярослав Леонидович! Когда вы сдадите деньги на ремонт кнопок? — Сара Беньяминовна Остенбаум, соседка, старшая по подъезду и слишком активная пенсионерка, словно поджидала Коломина на лестничной площадке. Вместо одного её глаза, полностью уничтоженного катарактой, блеснуло стёклышко заменившего зрительный орган визора.

— Сара Беньяминовна, я после командировки, очень сильно устал. Давайте в другой раз? — предложил Ярослав, похожий на сильно пьяного.

— Ярослав Леонидович! — полуседые кудри пожилой женщины дёрнулись, словно наэлектризованные. Хотя, возможно, ток в них и так бушевал всю жизнь, словно в высоких проводах линий электропередач. — Вот совсем недавно гости Гришиных попали к Новорижским, а у первых была свадьба дочери. Из-за того, что гости Гришиных перепутали этажи, они по ошибке угодили к Новорижским, у которых тоже проводилось обширное празднество с множеством гостей. В результате гости Гришиных осознали собственную ошибку только через сорок минут, когда самые главные тосты в честь дочери Гришиных уже были произнесены. Вы можете себе представить недовольство и разочарование этих людей? В четвёртом подъезде дома три по проспекту самого Ленина хитрые озорники устраивают злые розыгрыши, хотя это вовсе не так! Ярослав Леонидович, вы молодой человек ответственный…

— Сара Беньяминовна, я обязательно достану эти несчастные несколько копеек, но не сейчас. — Ярослав вошёл в собственную квартиру и, проигнорировав дальнейшие возражения старушки, закрыл за собой дверь.

— Рассчитываю на вашу гражданскую совесть и ответственность, — зазывающе прикрикнула Остенбаум из-за двери.

Сбросив верхнюю одежду, Коломин прошёл в комнату и завалился спать на долгожданную кровать.

***

Сон оказался глубоким и спокойным. В полдесятого утра затрезвонил пузатый будильник «Слава». От бока часов отходила дополнительная металлическая дужка, изображавшая топливный след стартовавшей ракеты. Миниатюрная модель красной ракеты также надевалась на дужку: циферблат будильника был как будто орбитой Земли, вокруг которой совершал облёт обозначенный выше космический аппарат.

Приняв душ, умывшись после долгих перелёта и поездок, позавтракав яичницей с беконом и выпив чёрного чая, Ярослав немедля оделся и устремился вниз на лифте-капсуле. Но устремился он не на первый, а на минус первый этаж.

На бескрайней подземной стоянке дома номер три хранились десятки машин самых различных марок, моделей, габаритов и цветов, которые только могли производиться в Советском Союзе — самой, наверное, аэромобилизированной стране мира после Соединённых Штатов. Слегка ёжась от подземной прохлады в ворот усиленного плаща, Ярослав двинул к месту, закреплённого за его квартирой. Здесь в белом прямоугольнике полувиртуальной защиты с надписью «Невладельцам не подходить! Работает антиугон» стоял его белый красавец. Двухместный спортивный ЗИЛ-113Л, или просто «Метеор».

Модель номер сто тринадцать производства Завода имени Лихачёва изготавливалась специально для участников проекта «Зевс», а именно — для носителей одноимённого прибора, анализаторов из Экспериментального отдела. Круглые фары основного освещения и поворотов располагалась точно на началах плавно изогнутых крыльев, почти полностью обнажавших передние сопла и нижнюю часть аэрокара. В этой нижней части виднелась тройка спаренных труб, уходивших глубоко в чрево машины. Крылья незаметно переходили в узенькие дверцы с изящными серебристыми ручками. На необычно длинном капоте, изогнутом вверх подобно волне, располагался специальный воздуховод, прикрытый металлическим павильоном. Чёрная прямоугольная решётка радиатора походила на оскал кита.

ЗИЛ-113Л, в отличие от своего чисто гоночного «собрата» номер сто двенадцать, литера «С», имел достаточно существенных отличий.

Во-первых, сам аэрокар предназначался для милицейских операций, а поэтому собирался из пуленепробиваемых материалов, что резко повышало его живучесть на не всегда спокойных городских улицах.

Во-вторых, переднее водительское стекло также сваривалось из более прочных и качественных компонентов и обладало парой дворников, благодаря которым дождь или снег больше не являлся помехой для водителя.

В-третьих, «сто тринадцатый» обладал твёрдой убираемой крышей и регулируемыми дверными стёклами, поэтому при благоприятных погодных условиях можно было наслаждаться потоками свежего воздуха и панорамными открытыми видами, а во время слякоти или мороза — полностью укрыться в уютном кожаном салоне. С холодом или жарой боролась превосходная система климат-контроля, состоящая из вентиляции, кондиционеров и печки.

В-четвёртых, производитель существенно расширил багажник, и теперь, помимо запасного сопла, там могли размещаться другие полезные вещи.

В-пятых, от аскетичности и минимализма салона ЗИЛа-112СЛ не осталось и следа: работниками завода в эту модель машины внедрялись приборы с подсветкой на панели из вишнёвого дерева, подставка для стаканов, милицейская рация с оперативными частотами, навигатор ГЛОНАСС, более глубокий бардачок и микроЭВМ «Искра» производства СКБ ВТ[2] «Искра». ЭВМ могла отслеживать важнейшие показатели аэрокара и давать водителю полезные советы; на неё также возлагались функции внутренней противоугонной системы. По желанию владельца включался мужской или женский голос, настраивалась базовая или расширенная версия операционной системы «Заря».

Наконец, в-шестых, грубый непритязательный руль, представлявший из себя простой симметричный крест в круге, в данной модели заменялся на эстетичную, сложной формы баранку с фирменным логотипом «ЗИЛ» на кнопке гудка, за которую держаться было одно удовольствие.

Однако наиболее отличительной особенностью «Метеора», способного разгоняться до трёхсот километров в час, являлся спасательный контур «Бронеседло», разработанный совместными усилиями зиловцев, НПП[3] «Звезда», МВЗ[4] Миля и ОКБ[5] Камова. «Бронеседло» включало большую часть кабины и фактически являлось эвакуационной капсулой, способной в экстренной ситуации спасти жизни водителя и пассажира. При разработке и создании устройства задействовались технологии, используемые в военном вертолётостроении. ЗИЛ-113Л предусматривал две опции: либо «Искра» сама решала, когда возникла крайняя опасность, и отстреливала «Бронеседло» по безопасной траектории, либо функция автоэвакуации отключалась водителем, который в критический момент сам должен был нажимать надёжно укрытую красную кнопку.