Страница 44 из 59
Я простила Давида. Ведь и он тоже не винил меня больше за побег.
Пока Абрамов прилаживал колесо, я сбежала в спальню, пора приготовить кровать к ночевке.
Этот невинный поцелуй горел на моих губах. Это совсем не то, когда муж проявлял инициативу, жадно набрасывался. Именно сейчас я почувствовала нежность, с которой начинаются отношения между мужчиной и женщиной.
И я чувствовала, что именно сейчас между нами зарождается что-то настоящее, какая-то непреодолимая потребность именно в этом мужчине. Если бы Давид потребовал от меня четких ответов, что я чувствую к нему, я бы артачилась, упрямилась и не облекла в слова эти новые чувства, чтобы не дать ему власти над собой, чтобы он не заявлял потом, что я очень быстро сдалась.
Но Абрамов вел себя правильно. Не давил, ничего не требовал, он просто медленно, но верно приручал меня к себе. Мне нравилось это ощущение быть рядом с ним и чувствовать, что он тоже наслаждается нашим общим временем.
Даже все свои дела отложил и поехал на машине как самый простой путешественник…
К вечеру следующего дня мы увидели море. Не доехав до дома, который снял для нашей маленькой семьи Давид, решили помочить ноги в морских волнах.
Оставили машину на дороге и спустились на берег. Некоторое время просто стояли и наслаждались морским бризом. Давид держал на одной руке своего сына, другой обнимал меня за плечи.
— Я об этом всю жизнь мечтала… — вырвалось у меня поневоле.
— О чем? Увидеть море? Ты его видела вроде, и не раз, — усмехнулся муж.
— Но не вот так, с тобой и сыном. Об этом иногда мечтала… — Я вдруг смутилась, выдав свою мечту. — А у меня нет купальника!
— Ловко ты перевела тему! — рассмеялся муж, отпуская Матвейку побегать возле воды. — Я думал, купальник есть в гардеробе каждой девушки. А у тебя его нет?
— Нет, я его выкинула… Недавно.
— Значит, сейчас поедем и купим. — Абрамов поймал меня за руку и притянул к себе, впиваясь в губы жадным поцелуем. А мне даже сопротивляться не хотелось. — Твой первый поцелуй на море. А теперь намочим ноги! Догоню-догоню!
Услышав эти слова, сын звонко рассмеялся и стал убегать, оглядываясь. Мы резвились, скинув обувь и забегая в воду.
А я все удивлялась, куда делся тот самоуверенный и самовлюбленный муж, каким он был три года назад, сразу после нашей свадьбы. Сейчас он был таким веселым, что тот зародыш любви расцвел махровым цветом.
— Поехали смотреть дом, — заявил муж, когда мы вдоволь нарезвились на берегу. — Я надеюсь, он такой же, как в буклете. Потом нужно будет еще купить продукты. И купальник!
Дом оказался огромным, целая вилла. Имелась детская комната, полностью оборудованная. Ей я обрадовалась особенно сильно. Комната была совмещена с огромной спальней, разделенная только дверью.
— Теперь ты от меня не отвертишься, женушка, — поймал меня в объятия муж и стал тихонько толкать к поистине царскому ложу. — Теперь будешь со мной спать в одной кровати.
— Нам и втроем было неплохо, Абрамов, вот согласись, — сопротивлялась я понарошку, но Давид завалил меня на кровать и стал целовать.
— Сын! — напомнила я, когда почувствовала горячие губы на шее, прокладывающие дорожку из поцелуев.
— Там столько новых игрушек, его не оторвать от них долго.
— Давид… Я так не могу… Матвейка может прибежать в любую минуту. Так что…
— Так что этой ночью жду тебя на этом месте.
Давид, деланно кряхтя, поднялся с постели. Пообещал приготовить мне кофе и исчез из комнаты. А я подхватила на руки сына, который рычал, старательно отрывая плинтус, который плохо прилегал к стене. Конечно, у нас куча игрушек, но ведь что-то поломать гораздо интереснее.
— Папочке придется возместить ущерб, — поцеловала маленького исследователя в сладкую щечку, и мы пошли осматривать дом.
Меня поразил бассейн, который располагался на втором этаже, и с него открывался восхитительный вид на море. Пожалела, что еще не купила купальник. Я бы с удовольствием нырнула в лазурную гладь.
Матвейке понравились стеклянные стены бассейна. Вокруг стен был устроен огромный аквариум, по всему периметру. Обитатели его поражали яркостью и резвостью. Мальчик бегал вдоль аквариума, хлопал по стеклу ладошками, пугая рыбок.
— Малыш, не надо так делать, — я переживала, что стекло не выдержит. — Не бей по стеклу.
— Он не разобьет стекло, не бойтесь, — послышался сзади чужой мужской голос, — оно очень прочное.
Я обернулась. Возле нас стоял пожилой мужчина в синем комбинезоне, похожий на нашего садовника.
— Михаил, — протянул мне руку, я чуть пожала его пальцы. — Я присматриваю за домом, и за этим аквариумом тоже. Мой рабочий день до семи часов вечера, если что — обращайтесь.
— Хорошо, — улыбнулась, потом увидела, что к нам приближается муж, и решила познакомить работника со своей семьей, — я Эльза. А это мой муж Давид, и наш сын Матвейка.
Мужчины обменялись рукопожатиями, и работник подмигнул нам. Подошел к Матвейке.
— А ты знаешь названия рыб? Пойдем покажу тебе самую большую. Не бойся, они не смогут выбраться наружу. Стекло очень толстое, вот такое! — Он раздвинул руки, показывая толщину стеклянной стены аквариума. — А еще мы можем их с тобой покормить.
Сынок замер и посмотрел на незнакомого дядю, потом на нас с папой. Мы кивками подтвердили, что он может продолжить разговор. Расселись тут же на шезлонгах и стали любоваться морем, попивая кофе со свежими сливками. Матвейка и его новый друг Михаил рассматривали стайки рыбок и тихо переговаривались.
— Твой сын уже поломал плинтус, — поделилась я с Давидом, чья ленивая улыбка отозвалась в теле истомой. Его большое и сильное тело будоражило, а обещание прийти ко мне ночью не давало покоя.
— Значит, мой?
— Конечно. Если набедокурил, то твой хулиган, а если хорошо себя ведет, то мамин любимый сыночек. А ты как думал? — подмигнула ему, и рядом раздался довольный мужской смех.