Страница 4 из 59
Глава 4
Эльза
— А почему бы мне не ставить условия?
Как бы ни было больно, я обязана выстоять. Смело смотрела на мужа, который почему-то решил меня выслушать. Для разнообразия смягчился?
— Почему бы тебе не пойти навстречу? Это тебе нужен ребенок, Абрамов. Тебе нужна я. Так что вот она я, — развела руками, заприметив, как он тут же уперся взглядом в грудь. — Но я должна быть в этом доме на месте законной жены одна. Твое дело — как разбираться с любовницей. Или гражданской женой, кто она там тебе?
Сузил глаза, прищурившись глядя на меня, а я все больше распалялась, входя в роль.
— И в больницу я не поеду. Хочешь сделать мне ребенка — рискни, дорогой, — язвительно пропела я, — рискни взять меня без проверок на чистоту.
Когда я сказала слово «взять», в черноте его глаз вспыхнул адский огонь. А я… Я так некстати вспомнила нашу единственную ночь. Брачную ночь, когда отдавалась ему по правде.
Сердцем. Телом. Всей своей сутью. А он просто попользовался, как сделал бы с любой подвернувшейся ему женщиной.
Мысли унесли меня в прошлое…
Как сразу после свадьбы обнаружила две полоски на тесте. Сжимая в руках пластиковый футляр, неслась к мужу на всех парах. Не то чтобы я мечтала о ребенке так сразу после женитьбы, но все же была рада, что наша такая внезапная любовь воплотилась в маленьком существе внутри меня.
Оказалось, нагрянули гости. Наши с Абрамовым отцы. Сели в кабинете, о чем-то беседовали. Мне об этом сообщила домработница. А я почему-то подкралась к кабинету, желая оставаться незаметной. Подслушала на свою голову, что обо мне говорят…
— Молодец, Дава, — похвалил отец моего мужа, к которому относился покровительственно, — сделал нашу девочку послушной. Мне бы удалось ее уговорить, но провозились бы долго…
— Да что с ними возиться? — голос свекра был не так благодушен, скорее, высокомерен. — Так и так заставили бы выйти замуж. Но да, сын, ты молодец. Сориентировался. Девчонки всегда были на тебя падкими. В этом ты в меня. Как мух, всегда отгонял. Уверен, она поплыла уже от пары твоих улыбок…
«Скажи, что это не так! — взмолилась я, еле терпя боль, что пронзила сердце раскаленным шипом. — Ты же отчитаешь их за то, что смеются над нашей любовью? Любимый, ты же скажешь им, что они все это придумали, что у нас все по правде, что мы друг друга любим…»
Не сказал. Мой муж, кому я верила как самой себе, ухмыльнулся и отозвался довольно, растягивая слова:
— Она милая малышка, наивный ребенок, мне даже стараться не пришлось…
— Ну ты уж не обижай ее, — посоветовал мой отец, — не сильно афишируй свои связи, а то взбрыкнет. Она у нас девочка хоть и нежная, милая, но упрямая. Гордячка.
Говорили обо мне как о ребенке, методы воспитания которого они обсуждали.
Я привалилась к стене. Не хотела слушать, мне было больно, но я продолжала себя истязать. Знала, что это еще не все. Что еще узнаю о Давиде то, что окончательно разрушит веру в него.
— У меня нет случайных связей, я планировал жениться, — спокойно сообщил мой муж, — и те отношения я не разрывал.
— Будешь жить на два дома? — рассмеялся мой отец. — Крепкие нервы надо иметь на такое, Дава. Бабы — они такие… Одни проблемы от них. Плешь проедят и дальше по своим делам идут. А тут целых две. Не хочешь присмотреться к моей дочери? Она тебя любит. Детей тебе родит. Раз уж женились…
Такой стыд. Отец меня как товар предлагал. Горечь охватила нутро, комом собралась у горла, и меня чуть не стошнило. Не знаю, как на ногах стояла.
— Я ее не люблю, — отчеканил муж, — все мы знаем, зачем я на ней женился…
Услышала я достаточно. С того момента моя жизнь разделилась надвое. Умерла наивная девочка, и родилась сильная женщина.
— Давид! — раздался громкий визгливый голос женщины, с силой распахнувшей дверь.
С видом разъяренного дракона на пороге возникла Лина. Прервала нашу напряженную беседу.
И я даже была рада ее видеть. Иначе выплеснула бы на Абрамова всю скопившуюся ненависть. Ту боль было непросто забетонировать в себе. Она не нашла выхода. Мне пришлось это все перенести молча и ни словом не показать мужу, как он меня ранил. Я уехала, избавив его от себя. Ребенка я ему не отдам.
— Лина, — прорычал он, застигнутый врасплох, — мы не договорили.
— Вы час беседуете! Сколько можно? — возмутилась та и вела себя явно как хозяйка, кем она и являлась.
В сущности, мне было ее жаль, даже злиться на эту девушку не могла. Сколько лет она потеряла с этим мерзавцем в ожидании нашего развода, в статусе любовницы при живой жене, а теперь я приехала и нарушила все ее планы.
— Столько, сколько нужно, — придавил ее стальным взглядом Давид, явно желая, чтобы она ушла.
— Ну почему же? — прильнула я к нему, испытывая его выдержку на прочность. — Разве мы не договорились? — глянула я на него с лукавой улыбкой. — Ты ей скажешь или я?
— Что скажете?! — взбесилась белобрысая лахудра. Взгляд ее метался от меня к мужчине, в которого я вцепилась железной хваткой. — И почему вы…
— Ты правильно все поняла, Лина, успокойся и не устраивай сцен. Эльза — моя жена. Она останется в этом доме, а тебе нужно будет уйти.
Она застыла как столб. Хватала ртом воздух, глаза чуть не вылезли из орбит от такого заявления.
— Что? Что ты сказал? Да как ты смеешь, Давид? Давид! Я столько лет жду, что ты с ней разведешься, а ты… Ты меня обманывал?
Абрамов отцепил мою руку от своего локтя и пошел к своей любовнице. Интересно. Даже любопытно. Любопытно посмотреть, как легко он выбрасывает из жизни ту, кто больше не нужен. Как вещь. Другая бы на моем месте, возможно, злорадствовала. Я же сочувствовала Лине. Она не уводила у меня мужа, я не застала их вместе, все было совсем не так.
Мы с ней в одной лодке. Я разведусь с Давидом и верну его ей. Пусть забирает. Разве что сказать об этом не могу.
Однако она ко мне с таким пониманием не отнеслась.
— Что ты ему сказала? Что пообещала? — вопила она, пока Абрамов удерживал ее и оттаскивал от меня. — Ты пожалеешь! Он любит меня! Меня! Он тебя даже не вспоминал! Ты тело, инкубатор, просто никто!