Неспящие

Кана»

Рем взглянул на время. Был почти полдень. Молодой человек подумал было завалиться и немного доспать. В конце концов, не каждый день удаётся поспать на мягком диване, который как будто обнимает тебя своими изгибами, так что ты даже собственных костей не чувствуешь. Но желудок требовательно завыл.

Рему и самому было интересно, что можно найти на кухне. Она была такой большой, что на несколько секунд молодой человек растерялся, не зная, какую из многочисленных дверей открыть первой. Он начал аккуратно исследовать стол. В пузатом стеклянном графине обнаружился кофе. Настоящий, горький и немного кисловатый. Ничего общего с маслянистой сладостью растворимого, которым они запивали таблетки в Нижнем городе. Напиток уже давно остыл, и все же Рем выхлебал его весь, морщась от скрипевшего на зубах жмыха. Рот стянуло от горечи, желудок завязался узлом. Казалось, что это схлестнулись не кофеин и желудочный сок, а голод и жадность.

Жадность быстро победила. Спазм прошёл. Рем выпрямился, отчего-то осмелел и направился к холодильнику. Белый электрический свет озарил холодную камеру, больше напоминавшую пещеру с сокровищами из сказок. Там были пучки зелени, ярко-красные томаты, баклажаны, какие-то продукты были замотаны в бумагу, и Рем боялся коснуться их даже взглядом. Он остановил свой выбор на сэндвиче, одиноко лежавшем на тарелке. Хлеб успел засохнуть, да и зелёный лист уже напоминал забытую в раковине тряпку, но запах от него был такой… пряный, солоноватый. Рем осторожно откусил и почувствовал, как на язык упало что-то гладкое, волокнистое. Он осторожно приподнял кусок хлеба и чуть не вскрикнул. Между хлебом и овощами был зажат огромный толстый шмат ветчины. В следующую секунду Рем жадно вгрызся в сандвич, закатывая глаза и постанывая от удовольствия.

В последний раз настоящее мясо он ел с полгода назад, когда в клуб привезли контрабандную партию. Ему тогда достался обрезок сплошь из жил и жира. И вот теперь он вгрызался в этот обмазанный соусом кусок ветчины, забыв напрочь о хлебе и овощах.

Кажется, он в жизни так не возбуждался. Даже в подростковые годы, когда гормоны хлестали во все стороны, и любой девке с сиськами навыкате было достаточно просто появиться в поле зрения, чтобы член попытался отвесить ей приветственный поклон.

«Теперь у тебя встает на ветчину. До чего мы докатились?» — думал Рем. Ветчина нырнула в заполненный кофе желудок. Следом молодой человек начал пропихивать остатки сэндвича. Как ребенок, помогал себе пальцами протолкнуть как можно больше еды за раз. На секунду ему даже перехватило дыхание, в глазах потемнело. Ему показалось, что сейчас он умрет самой дурацкой смертью, но через секунду все прошло. Комок из хлеба и зелени, царапая горло, двинулся дальше к желудку. Только Рем отдышался и собрался снова заглянуть холодильник, все тело пронзило ощущение, предельно ясно дававшее понять, что кофе достиг финальной точки своего маршрута. Рем ломанулся в ванную.

Там он провел, по ощущениям, вечность. С глуповатой улыбкой и четкой уверенностью, что он ни о чем не жалеет.

Затем настала очередь душа, раз уж Рема занесло в этот райский уголок с теплым полом и мягким светом. Как и все в доме, душ умный и управлялся с сенсорной панели на стене. Регулировать можно было все: температуру, напор воды, освещение, даже музычку включить. Вот только, сколько бы электронной приблуды туда ни напихали, стоило Рему включить воду, его, как дома, сперва облило ледяной водой, потом ошпарило кипятком. Он отскочил прямиком в полку, на которой стояли всевозможные банки и склянки, те с грохотом повалились на пол. Кабину тут же начало затягивать плотным паром. Рем сделал еще полшага в сторону и тут же почувствовал, как под ногой предательски перекатилась одна из бутылок. В следующую секунду Рем был прижат лопатками к мокрому полу. В лицо била мощная струя воды. Можно сказать, что в первом раунде душ победил нокаутом.

«Хоть бы кусок мыла оставила, ну в самом деле», — думал Рем, вытираясь полотенцем. Оно было таким белым, что в его сторону даже было страшно дышать. Он долго вчитывался в надписи на этикетках, пытаясь понять, что и чем нужно мыть. Но он так и не понял, на кой черт Кана держит в ванной соль и масло. На любительницу есть в душе она не очень похожа, хотя, кто ее знает.

От Рема теперь пахло смесью всего и сразу. А вот одежде повезло меньше. После «освежения» в каком-то умном шкафу ткань стала расползаться. А запах… омбре напоминало вонь от прокипяченной старой тряпки. Втискиваться в свою одежду после купания в горячей воде, сытного сэндвича и настоящего кофе было непривычно. Ему казалось, стоит натянуть свое выстиранное шмотье, и вся магия исчезнет. Он проснется где-нибудь на полу в «Mamma Bruxa» с пробитой головой. Но других шмоток у него не было.

Он завалился обратно на диван. Его разморило и снова начало клонить в сон. Рем положил руку на раздувшийся от еды живот, лениво гоняя в голове текучие мысли. Сквозь затонированное стекло он смотрел на жителей соседних домов. Кто-то выбрался на террасу с планшетом, чтобы поработать на свежем воздухе. Какая-то женщина скакала на лужайке и хлопала в ладоши то перед собой, то над головой. Потом улеглась на спину и принялась просто пялиться в небо, блестя от пота. Рему даже показалось, что ей плохо и надо бы позвать помощь, но из дома вышел мужчина и принес ей стакан какой-то зеленой жижи. Еще странная парочка в спецодежде кружила вокруг куста, просвечивая его странными датчиками и замеряя его лазерными указками, чтобы в конце концов срезать одну топорщившуюся веточку. Это было так странно и забавно.

Он уже начал проваливаться в сон, как вдруг на дорожке между дома появились трое. Он сначала не узнал Дези: на ней был халат, вроде того, что Кана носила накануне. Но Дез была меньше ростом, поэтому подол волочился, как бы она ни старалась его удерживать. Волосы она собрала под платок, на глазах — огромные темные очки. Кана вела ее под руку, как провинившегося ребенка. На ней был строгий наряд, такие же очки на пол-лица, ярко накрашенные губы сжаты в тонкую нить. По другую руку от Дези шел мужчина, Габриэль Тимидо. Его лицо периодически мелькало в новостях, когда советник объявлял о своих планах улучшить жизнь Нижнего города. Это был высокий человек с рыжеватыми волосами, зализанными до глянцевого блеска. Он улыбался и махал рукой соседям, оттягивая на себя внимание, которое привлекали девушки. Вот только Рему это позерство все равно не нравилось.

Рем сошкрябался с дивана и рванул в коридор, как псина, услышавшая шаги хозяина. Когда дверь распахнулась, он схватил Дези в охапку и принялся то ли обнимать, то ли душить, повторяя «идиотка хренова» и «дура конченая». Как он ни старался, даже это звучало ласково. Дези в долгу не оставалась и тоже отсыпала ему свою долю вежливостей. Кана и мистер Тимидо вошли в дом и закрыли дверь.

Рем выпустил сестру и осмотрел ее. Когда она сняла халат, платок и очки, показались смятые, разорванные на локтях шмотки. Пришитые волосы свалялись комком, а бровь была рассечена.

— Это что такое?

— Упала, когда пыталась сбежать от копов, — фыркнула Дези. — Ты думал, я просто так дамся?

— Идиотка, — выдохнул он и перевел взгляд на Кану и мистера Тимидо. — Спасибо.

Он попытался впихнуть в это слово всю свою благодарность, но все равно получилось как-то недостаточно. Он порылся в карманах, достал таблетницу и протянул Кане.

— Это все, что есть. Возьми, вдруг для исследований пригодится.

Кана округлила глаза и замотала головой.

— Благодарю, не стоит. Рем — это господин Габриэль Тимидо. Советник, — она указала на гостя.

— Спасибо вам за помощь. Мы пойдем, больше проблем вам не доставим.

Он сжал было руку на локте сестры, но советник Тимидо что-то сделал. Посмотрел как-то так, что Рем понял — хрен они куда уйдут. Словно в подтверждение, он сказал: «Надо поговорить» и направился в гостиную. Брат с сестрой последовали за ним. Мужчина указал на диван, предлагая им сесть. Кана ушла на кухню, а через несколько секунд вернулась с четырьмя чашками горячего кофе.