Страница 97 из 101
Но кухарка вернулась ни с чем и что-то тихо прошептала пастору Моуди на ухо.
— Что? — изумился он, а потом обратился к Аните и Хоте:
— Вы давно видели Софию?
Лица брата и сестры вытянулись, а Анита испуганно сказала:
— В последний раз я видела ее вчера вечером, когда Лео только нашли. Она помогала доктору при перевязке. А потом…
Хота тут же взволнованно вскочил на ноги. Анита воскликнула:
— Лео! Тебе нельзя резко двигаться!
Но он не слушал. Хота поспешил в комнату, где жила София, но нашел лишь пустое помещение. «Где же она? — заволновался он не на шутку. — Она же пообещала, что не уйдет!».
Хота осторожно присел на пол и задумался. Он знал, что она серьезно относится к обещаниям и не ушла бы просто так. Значит, что-то ее заставило? Но что? Когда его ранили, она еще была здесь и даже помогала доктору…
И тут его обдало жаром от пришедшей ужасной мысли: она увидела его шрам от прошлого ранения и догадалась, кто он на самом деле! О нет! Хота поднялся на ноги, немного сморщившись от боли, и нервно заходил по комнате. Неужели это правда? Это же катастрофа! Если она узнала правду, то… она его никогда не простит!
Хота выскочил из комнаты и поспешил к себе.
— Я еду искать Софию, — бросил он пастору Моуди и Аните, но те ужаснулись и яро запротестовали.
— Лео! Тебе никак нельзя! — вскричала Анита. — Ты ранен! Лео! Прошу тебя!
Хота подошел к ней и ласково обнял.
— Сестренка! Доверься мне! Со мною все будет хорошо, а вот с Софией… неизвестно…
— О чем ты говоришь? — удивленно проговорила Анита, поднимая на него тревожный взгляд.
Хота горько вздохнул.
— Ты не знаешь, я не рассказывал тебе… Мы с Софией давно знакомы, а я… а я сильно обидел ее. Поэтому она ушла! Я должен найти ее и исправить свою ошибку!
Анита и пастор Моуди были сильно ошарашены этой новостью, но Хота пообещал, что расскажет им все позже. Он чувствовал себя ослабленным, но смог быстро переодеться и выехать на скакуне в город. По адресу, данному пастором, он нашел тетю Рэйчел, а та слезно рассказала, что София уехала сегодня рано утром, одевшись в мужскую одежду и забрав все свои вещи. Хота не на шутку забеспокоился. Судя по всему, она выехала из города в неизвестном направлении, а это могло быть очень опасно!
Хота проехался вдоль улиц, спрашивая, видел ли кто-либо симпатичного мальчишку, одиноко ехавшего к окраине города. К счастью, пара человек заметили такого и указали примерное направление.
Хота выехал в прерию. Где же ее искать? Он направился в ближайшее поселение. Его раны ощутимо болели, но он старался не обращать на боль внимания. Ему нужно было найти Софию как можно скорее! И как можно скорее получить ее прощение!
Солнце быстро склонилось к закату, и вскоре наступила ночь. Хоте пришлось остановиться на ночлег. Он развел костер и попытался согреться. Его самочувствие значительно ухудшилось, но, как истинный воин, он стойко держался и просто лег отдохнуть. С рассветом Хота отправился дальше. К обеду он добрался к соседнему поселку, но там никто не видел похожего по описанию мальчишку. Хота купил немного еды и одеяло, потому что в спешке ничего не прихватил с собой.
Он целый день блуждал по разным маршрутам, но ничего не нашел. Еще через пару дней он повернул коня в сторону одного знаменитого места, которое все в округе считали запретным. Оно называлось Волчья Скала, и никто из путешественников уже много лет не решался забредать туда.
Существовала легенда, что когда-то там жил один человек, прославившийся своими большими охотничьими навыками. Но однажды он подстрелил волчицу, которая пыталась спасти волчат, и она прокляла его за бессердечность. Вскоре охотник умер страшной смертью: его нашли растерзанным в собственном доме, который стоял у подножия черной скалы. Эта легенда давно укоренилась в умах как белых, так и индейцев, и этот участок земли все старались обходить стороной. Поговаривали, что после случившегося там постоянно пропадали люди, потому что дух волчицы все еще требовал возмездия…
Хота, конечно, не верил в правдивость этой истории, но все же побаивался, что София может сейчас находиться именно там, поэтому поспешил к подножию Волчьей Скалы.
Когда Хота подъехал к полуразрушенному дому, он увидел привязанного коня, и сердце его учащенно забилось. София здесь!
Он соскочил на землю и ринулся туда.
Был уже вечер, но в доме не горел свет. Толкнув двери, Хота осторожно вошел вовнутрь. На кровати кто-то лежал и тихо постанывал.
Это действительно была София, и она металась в сильном бреду. Когда Хота положил руку на ее лоб, он понял, что она на пороге смерти. Однажды в его деревне несколько человек погибли, когда они стали НАСТОЛЬКО горячими.
Сердце Хоты сокрушилось и размякло окончательно. Он вдруг осознал, что все это время всеми силами отрицал свои очевидные чувства к Софии. Он боялся этих чувств, он пытался их игнорировать и… наделал много ошибок. Парень закрыл глаза и в отчаянии прошептал:
— Боже! Спаси ее, и я обещаю, что больше никогда не причиню ей боли! Я обещаю, что буду о ней заботиться и больше не брошу в беде! Господи! Я буду служить Тебе и сделаю все, что Ты скажешь!
После этой искренней молитвы, Хота достал флягу с водой и начал охлаждать ее лоб и шею мокрой тряпкой. Потом он нашел в сумке мешочек с индейскими травами и разложил их рядом, чтобы она могла вдыхать их аромат.
А еще Хота продолжал молиться. Он совсем этого не умел, но сейчас готов был простоять в молитве хоть всю ночь, лишь бы София пришла в себя. Она продолжала метаться в бреду и тихо шептала:
— Хота! Спаси меня!..
А потом вдруг восклицала:
— Ты не придешь! Ты не придешь…
Хота весь сжимался, понимая, как сильно он ранил ее, и снова и снова давал Богу обещания, что отныне никогда не оставит Софию одну, НИКОГДА!!!
И, о чудо, меньше, чем через час на лице девушки выступили крупные капельки пота, и ее жар начал стремительно спадать. Она задышала ровнее и перестала метаться, а еще через полчаса приоткрыла глаза. Она посмотрела на него отрешенным взглядом и почти беззвучно прошептала:
— Уходи! Ты только причиняешь мне боль! Не хочу тебя видеть!
Хота весьма понимал ее чувства. Да! Он был достоин того, чтобы она прогоняла его, но теперь… теперь отныне все будет иначе!
— София, прости меня, — проговорил Хота надломленным голосом, полным искреннего раскаяния, — я виноват перед тобой! Прости, что не признался, кто я на самом деле…
София посмотрела на него более ясным взглядом, но печать большого сомнения все еще светилась в ее глазах.
— Я думаю, что ты — это просто сон, — прошептала она с трудом, — поэтому скажу тебе: да, мне дико обидно и больно, что ты постыдился меня. Но в этом есть и моя вина. Я ведь тогда, в поместье, посчитала тебя животным! Я искренне думала, что индейцы — это кто-то сродни диким зверям, а ты был такой хорошенький… — она вдруг усмехнулась, а Хота широко заулыбался сквозь горечь и боль. Теперь все понятно! Он действительно был в ее глазах просто диким зверем! Ах вот, в чем дело! Но сейчас это было совершенно не важно! Лишь бы она была жива! А потом они обязательно еще поговорят с ней о том, насколько же он тогда был «хорошеньким» зверьком!
София ненадолго замолчала, а потом тихо продолжила:
— Но однажды я осознала, что ты полноценный человек, поэтому мне стало стыдно за свое поведение. Однако ты начал меня презирать!
Последние слова она произнесла с такой горечью, что Хоте снова стало безумно стыдно. Он прикоснулся к ее руке и трепетно сказал:
— Я не презирал тебя! Поверь мне, София!
Девушка вздрогнула от его прикосновения.
— Что происходит? — недоуменно проговорила она, все более приходя в себя. — Ты разве настоящий?
Хота усердно закивал, и в лице его засветились радость и надежда. Он действительно не походил на себя самого. Исчезла суровость и высокомерие. Он был похож на провинившегося мальчишку, который слезно обещал исправиться и больше никогда не делать глупостей.