Страница 93 из 101
София обследовала ногу коня. Это был сильный ушиб. Производя все необходимые манипуляции, девушка постоянно разговаривала с животным, а тот, словно понимая ее, смирно терпел все ее действия со своей больной ногой.
— Ты такой хороший! Ты молодец, мой сладкий! Ты мне так понравился сегодня!..
Хота покрылся испариной, а сердце его дико застучало. Картина из его многолетнего прошлого вдруг так ярко возникла перед глазами, что он погрузился в тот особенный момент всем своим разумом. София тогда нежно поглаживала его по щеке, проводила по волосам и тихо проговаривала: «Ты такой хороший! Ты мне так нравишься!..». Он вдруг испытал свои прежние чувства и понял, что тогда был ею по-настоящему очарован. Но сейчас он боялся любить кого-то! Любовь в его глазах была зависимостью, которая его пугала! Впрочем, ему же не трудно любить свою сестру? Почему же другие отношения так отталкивают его?
Хота так задумался, что не заметил, как София уже закончила, повернулась к нему и встретилась с ним взглядом. Он еще несколько мгновений смотрел ей прямо в глаза, а потом пришел в себя. Наполненный волнующими воспоминаниями, он вдруг ощутил нереальное для себя смущение и неожиданно прерывисто произнес:
— С-спасибо!
Это прозвучало так неуверенно, что Хота изумился, как никогда в жизни. София удивилась не меньше. Леонард был не похож на самого себя. Видя, что он сильно смутился, она поспешила откланяться и выйти из конюшни.
«Что с ним такое?» — размышляла София и так сильно углубилась в себя, что просто замерла на месте. Хота же, глубоко вздохнув и тряхнув замороченной головой, подошел к своему коню и начал снова поглаживать его по спине. «Приди в себя! Приди в себя!» — твердил он себе мысленно и старался переключиться на своего четвероного друга. Чтобы вернуть себе былую уверенность, он начал разговаривать со своим скакуном и не заметил, что заговорил на наречии апачей. Хота гладил коня по гриве и рассказывал ему о тех подвигах, в которых они обязательно поучаствуют вместе.
Софию вывели из ступора необычные звуки. Она прислушалась и ничего не поняла. Это был голос Леонарда, но она не понимала ни слова. Девушка осторожно повернула обратно и подошла ко входу в конюшню. Заглянув вовнутрь, она увидела Лео, который говорил с конем на… языке индейцев! Она однажды слышала подобную речь, когда доктор Фрост лечил нескольких индейских женщин, попавших к нему прямо из плена. Тогда из язык показался ей очень необычным и странным. И вот сейчас она четко и ясно слышала подобные слова из уст Леонарда!
Снова! Опять она видела перед собой не Леонарда Хоффмана, а апача по имени Хота! Они были индентичны внешне, у них были одинаковые амулеты, а теперь еще оба разговаривали на языке апачей. Но… как это возможно? Это же абсолютно невозможно! Как Хота мог быть здесь, среди белых людей, если он — индеец, дикарь? Правда, у него зеленые глаза, а значит, он апач только отчасти. Неужели Леонард — это Хота, вернувшийся на родину одного из своих родителей? Но ведь известно, что Леонард — это сын миссионеров и никак не индеец.
Но если вдруг каким-то чудом это все правда, то… то Хота даже бровью не повел при встрече, а значит, он… ненавидит Софию! Предположение казалось совершенно нелепым, но даже его хватило, чтобы снова причинить Софии боль. Если Леонард — это Хота, то, ко всему прочему, он ещё и влюблен в Аниту! Эта мысль стала еще более ужасной для Софии. Она тут же развернулась и стремительно убежала прочь, пытаясь как можно скорее спрятаться на своем излюбленном балконе второго этажа.
***
София сидела на полу в полумраке комнаты, поджав по себя ноги и опираясь спиною об стену. Эта комната была ее домом последние три месяца. Здесь давно был окончен ремонт, но она так привыкла к ней, что не захотела переезжать в гостевой дом. К тому же, там теперь жила Анита, а с ней Софии меньше всего хотелось встречаться.
Думы ее были очень-очень невеселые! Неужели Леонард может быть Хотой? Нет! Ну это слишком нереально! Однако их схожесть поразительна! И они оба считают ее пустым местом… София печально вздохнула. Быстрее бы сбежать отсюда! Правда, куда? На шею к тете Рейчел? Придется искать новую работу…
София потеребила край платья и устало закрыла глаза. У нее уже нет сил!..
Вдруг дверь с легким скрипом открылась, и кто-то вошел. София подумала, что это кухарка принесла ей пропущенный ужин, как делала уже не раз.
— Спасибо за ужин, — проговорила София, не открывая глаз, — поставьте на пол, пожалуйста!
Но характерного звона посуды не последовало, и девушка открыла глаза. Перед ней в полумраке комнаты стоял Леонард! София испугалась и поспешно вскочила на ноги. Она не нашлась, что сказать, и просто молча смотрела на него, не понимая, зачем он сюда пришел.
Хота первый нарушил молчание.
— София, я пришел поблагодарить тебя, — проговорил он приглушенно, — можно мне тоже присесть?
Девушка кивнула, и когда Хота опустился на пол напротив нее, тоже присела. Почему он здесь? Все внутри Софии трепетало.
— Я благодарен тебе за помощь с моим конем, — снова сказал Хота, — и хотел бы попросить тебя пока не уходить…
Воцарилось молчание. Изумленная София переваривала услышанное, а потом тихо спросила:
— Но почему?
Хота замялся. Он заранее продумал причину, но беспокоился, что она будет выглядеть не очень убедительной.
— За моим конем нужен хороший уход еще много дней. Ты хорошо разбираешься в этом, поэтому, прошу тебя, останься…
София поникла. Конечно, она нужна только коню!
— Теперь это могут сделать конюхи, — отрешенно проговорила она, а Хота раздосадовано вздохнул. Не сработало! Что же делать? Как заставить ее остаться?
На некоторое время воцарилось молчание. Хота ничего не мог придумать, поэтому просто сказал:
— София! Не уходи! Пожалуйста!
Девушка вздрогнула. В его голосе появились необычные нотки, и она это заметила. Взглянув на Леонарда, она попыталась понять его намерения, но царившая в комнате полутьма мешала ей что-либо разглядеть.
София опять помрачнела.
— Извините, мистер Хоффман, но я не могу…
— Но почему? — не унимался Хота.
— У меня есть личные причины, — пробормотала девушка, давая понять, что ничего не собирается рассказывать.
Хота начал огорчаться. Ему так сильно не нравилась вся эта ситуация! А еще больше ему не нравилась его собственная странная реакция на Софию в последнее время. Он часто думал о ней. Он постоянно вспоминал их встречи в прошлом. Он чувствовал свою большую вину перед ней. А теперь он не находил покоя от мысли, что она уйдет отсюда из-за него.
Парень чувствовал беспомощность. Что же он может сделать, чтобы что-то изменить?
Повернув голову в сторону балкона, он увидел, что звезды сегодня в небе были особенно яркими.
— Ты любишь смотреть на звезды? — неожиданно спросил он, а София снова очень удивилась.
— Да, люблю, — пробормотала она в ответ.
— Но здесь, в городе, звезды совсем не те, что в прерии! — продолжил Хота, делая тяжелый вдох, словно скучая по тому месту, о котором говорил. — А ты хотела бы посмотреть на них посреди Великих Равнин?
София тихо ответила:
— Я хотела бы жить посреди Великих Равнин…
Ее голос звучал удрученно, но искренне, и Хота удивился. Какое странное желание у белой женщины!
— Значит, пойдем, — бодро проговорил он, вставая на ноги и протягивая ей руку.
София непонимающе посмотрела на его ладонь и спросила:
— Куда?
Хота усмехнулся.
— На Великие Равнины! — и не дожидаясь ее ответа, сам коснулся ее руки и заставил встать. Он схватил ее за локоть и подтолкнул к выходу.
— Но сейчас уже ночь, — слабо попыталась запротестовать София, а Хота хмыкнул:
— А ты предлагаешь смотреть на звезды днем?..
Они взяли какого-то коня из конюшни, и Хота усадил Софию на скакуна перед собой. Девушке было невероятно неловко. Его близость заставляла ее сильно нервничать. «Неужели все это ради того, чтобы я позаботилась о его скакуне?» — подумала София, чувствуя себя снова лишь удобной вещью для использования.