Страница 59 из 101
«Я побуду рядом немного, — окончательно решил он, — ведь то, что произошло вчера, скорее всего повторится снова. Я должен защитить ее. А потом я уйду, и тогда мое сердце будет спокойно. Господи, помоги мне!».
Дернув за поводья, он ускорил бег мустанга, чтобы вернуться на ферму как можно скорее.
***
Анита с ужасом смотрела на длинноволосого молодого человека в белой легкой рубахе и длинных индейских штанах. Он усердно и с явным удовольствием очищал гривы фермерских лошадей от налипшей на них грязи. Анита замерла посреди фермы, как изваяние, и не могла сдвинуться с места.
Это был Четан! Его черные волосы блестели на солнце не хуже грив лошадей, а белая рубаха оттеняла лицо и руки, отчего кожа парня казалась еще более смуглой. «Что он тут делает???» — взвыла Анита внутри себя, а Четан словно почувствовал, что кто-то наблюдает за ним, и резко обернулся.
Анита бросила на землю корыто с вещами, которое несла, и стремглав бросилась обратно в дом, как будто увидела привидение. Уже в коридоре фермы она налетела на Джонни Монро и едва не сбила его с ног.
— Анита, что с вами? — изумленно начал он, но девушка скоропалительно зажала ему рот рукой.
— Молчи! — взволнованно зашипела она. — Не называй моего имени!
Джонни округлил голубые глаза, а потом смиренно кивнул.
Анита убрала руку от его лица и с трепетом спросила:
— Этот… индеец… он… почему он на ферме? Почему он ухаживает за нашими лошадьми???
Джонни сразу понял, о ком идет речь, потому что, кроме Четана, на ферме не было ни одного индейца.
— А, ты про Четана? — с широкой улыбкой проговорил Джонни. — Так он же наш брат! Это тот самый апач-христианин, о котором мы тебе рассказывали!
Анита изумленно замерла. Значит, Четан и есть тот самый поразительный христианин, который так сильно покорил сердца жителей фермы своей искренней верой в Иисуса? Она вспомнила его коленопреклоненную молитву в прерии, и все стало на свои места.
Анита вдруг поняла, что на самом деле очень мало знает о нем. Он поражал ее воображение все больше.
Послышались шаги со стороны входной двери, и Анита вся сжалась. Она начала панически оглядываться вокруг, решая, куда ей сбежать, но в дверях появился не Четан, а пастор Стен Батлер, и Анита облегченно выдохнула.
— Пастор, — взволнованно проговорила она, — мне нужно срочно с вами поговорить!
В кабинете Стена Анита села на стул без вежливостей и условностей, хотя раньше всегда старалась их максимально соблюдать. Стен был заинтригован ее поведением и готовился внимательно выслушать.
Анита некоторое время нервно теребила края своего белого фартука, не решаясь быть до конца откровенной. Но в этой ситуации скрывать что-либо было бессмысленно, поэтому девушка решила выложить всю правду: то, как она случайно встретила Четана в деревне и приняла его за Ангела, ведь была уверена, что он мертв; то, что она видела его вместе с молодой индианкой у реки и что это его «любимая женщина»; то, что именно Четан спас ее накануне от рук мексиканца и то, что она решила во что бы то ни стало скрыть от него свою настоящую личность.
— Я не могу сказать ему, что я — Анита, потому что… потому что я не хочу вмешиваться в его жизнь после того, как я с ним поступила, — девушка смущенно опустила лицо, продолжая нервно теребить фартук, — это будет лучше для нас всех, но… но он здесь! Почему он здесь, пастор????
Анита посмотрела на Стена несчастным взглядом и, когда увидела на его лице снисходительную полуулыбку, снова смущенно опустила голову.
— Анита, — наконец проговорил пастор-фермер, и голос его прозвучал по-отечески мягко, — я, конечно, не вправе на вас давить, но совет дать обязан: будет лучше, если вы открыто признаетесь ему, кто вы, и попросите у него прощения, чтобы груз с вашей души ушел навсегда. Мы — дети Света… Бог есть Свет, и нет в Нем никакой тьмы!..
Анита нервно заерзала на стуле, чувствуя, что совершенно не готова следовать этому хорошему христианскому совету.
— Но пастор, — наконец, промолвила она неуверенно, — я ведь действительно не хочу вмешиваться в его личную жизнь. У него есть женщина, которую он любит, а если снова появлюсь я, вдруг… вдруг ему это помешает…
Анита запнулась, чувствуя, что ее смущение растет с каждой минутой.
— Почему вы думаете, что открытие вашей настоящей личности помешает его личной жизни? Вы считаете, что Четан, так же, как и вы, испытывал к вам какие-то чувства?
Лицо Аниты залилось краской. Неужели ей придется признаться, что в ту последнюю ночь в рабстве Четан ее поцеловал? Этот факт Анита все это время тщательно скрывала.
— Я не уверена, но, думаю, что я ему тоже нравилась… — с трудом проговорила Анита и опустила порозовевшее лицо еще ниже.
Стен улыбнулся, а потом сделал глубокий вдох.
— Анита, — серьезно сказал он, — если этот парень действительно испытывал к вам чувства, вам тем более нужно быть с ним откровенной! Ведь в таком случае ваш побег из деревни, а потом ваше непрощение по отношению к нему могли его серьезно ранить. Старые раны нужно залечивать!..
Анита горестно вздохнула, чувствуя, что ноша откровенности для нее невыносимо тяжела.
— Но пастор, — произнесла Анита, подняв на Стена полные страха глаза, — если я ранила его, то мое признание заставит его ненавидеть меня…
Голос ее дрогнул. Стен понял, что Анита совсем не готова быть искренней. Возможно, нужно дать ей время!
— Я не давлю на вас, — вздыхая проговорил он, — просто прошу: молитесь Господу, чтобы победить всякий страх. Однако, прямо сейчас вы находитесь в несколько затруднительной ситуации, ведь Четан с самого утра явился ко мне и попросил разрешения пожить на ферме некоторое время. Я не имею никакого права ему отказать. Во-первых, он нуждается в христианском общении, ведь много лет его совсем не имел. Во-вторых, я не хочу его обидеть безосновательным отвержением, потому что, при кажущейся невозмутимости, мне он кажется довольно чувствительным и ранимым человеком. В-третьих, мы по-настоящему ему обязаны! Именно он пришел к нам на помощь при неожиданном отпоре мексиканцев, да и вы сама в порядке сейчас только благодаря ему. Поэтому, он отныне будет жить с нами…
Анита отрешенно смотрела в пустоту, чувствуя себя в ловушке. Неужели уйти придется ей?.. Эта мысль вызвала у нее панику. Ферма стала ей таким прекрасным домом, что покинуть ее означало расстаться с важнейшим местом на всей земле! Нет, она не может уйти! Ей некуда иди и не к кому…
— Ладно, — наконец, пробормотала Анита, — я буду думать… Но, пастор, прошу вас, попросите всех наших людей не называть моего имени… Мне… мне нужно еще немного времени…
Анита последние слова выдохнула с трудом.
Пастор встал, подошел к ней и ободряюще похлопал ее по плечу.
— Не волнуйтесь, — проговорил он, — будем молиться Господу, и Он нам поможет. Верьте в лучшее, благословляйте и себя, и вашего друга, и Бог вмешается в вашу ситуацию! Я попрошу всех не называть вас Анитой, но вы должны понимать, что от случайностей и элементарной забывчивости не застрахован никто…
Анита понимающе кивнула. Они вместе помолились и отдали эту проблему Богу. Анита вернулась в свою комнату очень удрученной и подавленной. «Неужели мне придется ему признаться?» — со страхом подумала она, а потом устало тряхнула головой. Она плюхнулась на свою грубую кровать, чувствуя полное бессилие. Как ей теперь выходить во двор фермы? Как обедать со всеми в столовой? Как посещать общие молитвенные служения, устраиваемые пастором Батлером каждое воскресение? Она печально взглянула на лежащие на стуле платки. Взяв платок белого цвета, она завязала им пол-лица и посмотрела в маленькое зеркало. Это выглядело странно и глупо. Женщине в светлом платье, белом фартуке и белом чепчике никак не подходил платок на лице, завязанный на ковбойский манер. Но разве у нее был выбор? Нужно решить: или она признается Четану во всем, или уедет отсюда или же будет позорить себя этим белым платком на лице.