Страница 58 из 101
— Кэчина Кими, — обратился он к ней приглушенно, — я давно хотел сказать тебе, что очень благодарен за спасение моих соплеменников!
Анита нерешительно подняла на него глаза. Он выглядел таким торжественным, когда говорил это! «Как он все-таки отлично говорит по-английски!» — подумала она и вдруг, неожиданно даже для себя самой, произнесла:
— Давно ли ты говоришь на моем языке?
Он задумался, что-то, видимо считая, а потом ответил:
— Если по летоисчислению белых людей, то с тринадцати лет…
«Что, с тринадцати??? — изумилась Анита. — Значит тогда и в Долине Холмов и в ее рабстве он… понимал ее??? Но… но почему он это скрыл? Почему никогда не заговаривал с ней, почему???».
Аните стало печально. Он не хотел с ней общаться? Он считал недостойным общаться с рабыней? Он не доверял ей? Она изумленно посмотрела в его лицо, а Четан смутился от ее очередного странного взгляда. Какая она непредсказуемая и загадочная! Исполнившись непонимания и печали, Анита вдруг выпалила:
— Скажи, ты так сильно ненавидишь бледнолицых?
Четан замер от неожиданного и прямолинейного вопроса и несколько мгновений не знал, что ей сказать.
— Я раньше ненавидел, — наконец проговорил он, — но женщина, которую я люблю, помогла мне избавиться от этой ненависти…
Женщина, которую он любит?..
Перед глазами мгновенно возник образ прекрасной индианки с двумя черными косами, которая со счастливой улыбкой смотрела на Четана, а он отвечал ей тем же. Женщина, которую он любит…
«А чего ты ожидала? — взорвался внутри нее решительный, но жесткий голос. — Убежала из деревни, предала его безбожно, фактически отдала на поругание врагам, а теперь смеешь на что-то рассчитывать? Ты должна ему поклониться до земли за то, что он вообще способен иметь дело с бледнолицыми после того, что ты натворила! Держи себя в руках и не позорь свое нынешнее имя — Кэчина Кими! Лучше будь для него достойной Кэчиной Кими, чем ничтожной предательницей Анитой!». Эти мысли смирили ее. Но в разуме вертелся последний вопрос. Она не понимала, зачем ей это знать, но все-таки задала его:
— Как зовут ту женщину, которую ты любишь?
Четан действительно удивился ее вопросу, но потом неожиданно улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, и тихо произнес:
— Я называю ее Табо — Маленький Кролик…
Эти слова звучали так нежно, что у Аниты все перевернулось внутри. Ее сердце пронзила острая боль. Он так сильно любит ее! А она так завидует ей, что сил не терпеть!!! Анита опустила глаза, а потом подавленно произнесла:
— Я отойду в сторону. Мне нужно поговорить с моим Богом…
И, не дожидаясь ответа, поднялась на ноги, прошла с десяток метров, а потом опустилась на колени в траву. Она с опустошением в душе обратилась к Тому, Кто Единственный мог в тот момент утешить ее разбитое сердце.
— Господи, — произнесла она приглушенно, чувствуя, что в душе разливается окончательное опустошение, — мне так плохо! Я знаю, что во всем виновата сама! Я знаю, что мне не на что жаловаться, но… — она замолчала, чувствуя, что горло сжалось от горечи, — я чувствуя себя ничтожеством!!! — Боже! Я устала жить!!!
Последние слова она выпалила слишком громко, и Четан встрепенулся. Его острый слух, которому позавидовала бы любая дикая кошка, уловил ее отчаянный возглас: «Я устала жить!!!».
Парень вздрогнул от глубины боли и ее страдания, которые он услышал в этих страшных словах. Он изумленно посмотрел на Кэчину Кими, силуэт которой казался высеченным из камня на фоне восходящего солнца. Почему эта удивительная таинственная женщина не хочет жить?
Вдруг в его памяти всплыли свои собственные трагические воспоминания. Он тоже не хотел жить после того, как обидел свою Табо… Он столько лет не мог простить себя и жизнью своей действительно не дорожил. Может, она переживает что-либо подобное?
До его слуха донеслись другие ее слова:
— Иисус! Господь Иисус! Я так виновата!!! Дай мне сил!..
Четан взволнованно встал на ноги. Она тоже верит в Иисуса! Кэчина Кими — христианка? От этого она стала ему еще роднее.
Он подбежал к ней, тяжело дыша, и остановился прямо за ее спиною.
— Кэчина Кими! — выпалил он взволнованно, даже не пытаясь, как обычно, спрятать свои эмоции под маской бесстрастности. — Иисус простил тебя! Я не знаю, почему ты страдаешь, но хочу сказать: живи! Если ты виновна перед кем-то, попроси у него прощения и прими прощение Божие. Если этот человек далеко, просто помолись Иисусу и отдай Ему свою боль. Я могу помолиться вместе с тобой!
Анита изумленно и затаив дыхание слушала его поразительные слова. Это говорит Четан? Невероятно! Он говорит, как настоящий христианин!
Она поднялась на ноги и с изумлением повернулась к нему. Он выглядел необычайно взволнованным! Анита едва узнавала его.
— Кэчина Кими! Я… я верю в единого Бога! Он всегда помогал мне! И Он хочет помочь тебе, ведь ты тоже в Него веришь! Давай молиться вместе!
И не дожидаясь ее ответа, он резко опустился на колени, поднял руки к небесам, закрыл глаза и начал горячо взывать к Иисусу на языке своего народа.
Шокированная Анита не сводила с него глаз. Четан молится Богу? Он действительно христианин? Не может быть! Но… ведь он индеец, он воин… Как же он может быть воином, убивать людей и при этом быть христианином?
На лице Четана отражалась масса эмоций, и даже это было удивительным зрелищем. В прошлом он был зажат и тщательно скрывал эмоции, как того требовал индейский кодекс чести, но сейчас… сейчас, перед Всевышним, он был открыт, как дитя. Анита почувствовала еще больший укор совести. «А я предала его… — подумала она снова с большой болью. — Нам лучше расстаться как можно скорее…»
И хотя это решение казалось ей совершенно справедливым, но причиняло огромную боль. Он был так близок, что ей безумно хотелось сорвать с себя маску, упасть на колени и попросить прощения. Но лицо красивой индианки, его «любимой женщины», стояло перед ее глазами и не давало возможность отдаться желанию сердца.
Анита тихо прошептала:
— Прости меня, Четан, прости! Будь счастлив! Я… отпускаю тебя…
Он не слышал ее, да и она сама не хотела, чтобы он об этом знал. Просто попрощалась с ним сама в себе. Навсегда.
Четан поднялся с колен через несколько минут, и глаза его светились торжеством. Он посмотрел на Кэчину Кими и широко ей улыбнулся.
— Кэчина Кими! — радостно проговорил он. — Все у тебя будет хорошо! Иисус позаботится о тебе! Не грусти! Я буду защищать тебя!
Анита удивленно посмотрела на него. Что он имеет в виду под словом «защищать»? Они ведь расстанутся по приезду на ферму, и он отправится к своей «любимой женщине». Радостное лицо Четана причиняло Аните только боль, поэтому она смущенно попросила его поскорее отвезти ее домой.
Когда он, уже сидя на мустанге, протянул ей руку, чтобы помочь взобраться на коня, Анита смутилась. Мысль о том, что она сейчас поедет фактически в его объятиях, вызывала естественное волнение. Но другого варианта не было, поэтому она покорно подала свою руку, и Четан быстро подтянул ее наверх.
Они помчались вперед довольно быстро. Анита чувствовала, как его волосы скользят по ее плечам, ощущала уникальный аромат трав, исходящий из особого мешочка, висящего на его шее, и ее сердце трепетно сжималось. Еще пару часов, и они расстанутся также стремительно, как и встретились. И вообще, он не принадлежит ей, поэтому весь свой трепет ей нужно нещадно искоренять.
Забудь о нем! Эта встреча не должна была произойти!..
Ферма встретила их тишиной. Анита занервничала, но поспешила спрыгнуть с мустанга и, повернувшись к Четану, смущенно пробормотала:
— Спасибо, что спас меня. Я… пойду…
И стремительно убежала прочь, не дав ему сказать ни слова. Четан смотрел ей вслед со смешанным чувством печали и тревоги. Мустанг пританцовывал на месте, желая отправиться в путь, и Четану приходилось сдерживать его на месте, потому что он еще не решил, как же ему поступить. Отчуждение и неясные страдания Кэчины Кими говорили ему о том, что здесь ему не место. Но все его сердце требовало остаться и помочь ей. Нужно ли оставаться? Угодно ли это Богу? В конце концов, Четан, откинув назад непослушную прядь волос, развернул мустанга и поскакал в сторону своей деревни. Он решил предупредить жителей своей деревни, что будет отсутствовать какое-то время.