Страница 45 из 101
Михаэль еще долго что-то рассказывал ей, но Анита не слышала. Она снова и снова прокручивала в голове вчерашнюю ужасную сцену, и чувство безумной вины все больше охватывало ее душу. Наконец, она очнулась и трепетно спросила:
— А где сейчас Четан?
Михаэль недоуменно замолчал, а потом смущенно переспросил:
— Четан?
— Я имею в виду, где сейчас этот индеец? — поспешила исправиться Анита, тревожно вглядываясь в лицо Михаэля.
— Ну… дядя Джон занялся им… я думаю…
Но Михаэль не успел договорить, как Анита вскочила с кровати и выбежала из комнаты. Она стремительно спустилась по лестнице, спеша в кабинет Джорджа Бернса, но, когда подбежала плотную ко входу, услышала голоса.
— Он точно мертв! — зычный голос Джона Бернса, дяди Михаэля, звучал очень громко. — Мои люди всегда ответственно выполняют свою работу…
— Но ты точно убедился, что он апач, а не команч? — послышался в ответ голос его брата.
— Джон, обижаешь… Конечно, я все проверил еще с самого утра! Я нашел в баре одного старого индейского проводника и сразу же привел к нам после инцидента. Он очень опытный! Он сразу же сказал, что этот краснокожий — апач! Поэтому не было никакого смысла дальше держать его у тебя. Он и так был еле живой после сапог моих солдат, поэтому какой мне был резон с ним церемониться?..
— Ты приказал его убить?
— Конечно! Если он выживет, то может начать мстить. Правда, второй дикарь все-таки сбежал — мы так и не нашли его тело, но, в любом случае, дело сделано! Мои люди вернулись и доложили, что благополучно вывели его в прерию и пристрелили…
Дальше Анита не слушала, а просто упала на пол. Этот звук привлек внимание братьев Бернс, да и Михаэль как раз спустился вниз со второго этажа.
— Мисс Хоффман! — воскликнули все хором и подбежали к ней, но она не отвечала. У нее был шок. Четан умер! Она убила его! Ощущение невосполнимой потери и безумного чувства вины грозили сделать ее безумной.
«Господи! Я — чудовище! Забери мою жизнь…» — в отчаянии подумала она и потеряла сознание снова.
С тех пор прошло две недели, но Аните становилось все хуже. Доктора говорили, что она не проживет и двух месяцев, если не выйдет из такого состояния. Она отказывалась от еды и ни с кем не разговаривала. Даже бабуля Флоранс не могла достучаться до ее сознания, потому что Анита больше всего на свете хотела умереть.
— Почему, почему я не сказала ему, что прощаю его??? Если бы я сделала хотя бы это, он бы ушел с миром!
Отчаяние и гнев на саму себя потихоньку отнимали у нее жизнь. Она стала бледной и сильно исхудала. Ее большие глаза стали еще больше, а вместо округлых милых щечек появились болезненные впадины.
Михаэль, ежедневно навещающий Аниту, стал терять надежду.
Когда девушка в очередной раз сидела возле окна и вытирала свои воспаленные от слез глаза, он тихонько постучал и вошел в ее комнату.
Его лицо было не менее бледным, чем у нее. Он отчаялся, видя, как его любимая женщина погибает у него на глазах.
— Анита, — надломлено проговорил он, — Анита, поговорите со мной!
Но она не отвечала и даже не повернулась в его сторону. Тогда он подошел к ней вплотную и сел рядом.
— Анита, — снова обратился он к ней, и на лице его отражалась мука, — я больше не могу видеть ваши страдания! Правда! Я готов сделать все, что угодно, чтобы вам стало легче! Попросите меня, и я все сделаю! Я обещаю!!!
Впервые девушка среагировала и повернула свое измученное лицо к нему.
— Я хочу в прерию… Отвезите меня туда, пожалуйста!
Михаэль немного удивился странной просьбе, но потом обрадованно закивал.
— Конечно, конечно! Все, что захотите!
На следующий день, рано утром на двух лошадях они отправились по узким улочкам прочь из города. Михаэль хотел ехать в фургоне и с охраной, но Анита настояла на другом. Михаэль сразу же на все согласился, радуясь хотя бы тому, что она начала хоть как-то взаимодействовать с окружающими.
Покинув пределы города, они въехали в прерию, которая поражала воображение своей бескрайностью и суровостью. Море травы покрывало равнину от края до края, и ветер играл с ней словно с волнами на морской глади.
Солнце пекло немилосердно, но путники всё продолжали путь. Михаэль забеспокоился: эта территория могла быть опасной.
— Мисс Хоффман! Дальше ехать нельзя, потому что начинается территория индейцев…
Анита остановилась и осторожно спустилась с лошади. Она огляделась вокруг, словно вбирая в себя окружающую красоту, а потом устало опустилась прямо на траву. Михаэль поспешил привязать лошадей к какой-то коряге, и те начали с удовольствием щипать аппетитную зелень.
Михаэль опустился рядом с Анитой, боясь потревожить ее уединение. Девушка смотрела на небо с печалью и скорбью, щурясь от ярких лучей солнца.
Наконец она тихо произнесла:
— Вы знаете, мистер Бернс, что я очень нехороший человек?..
Михаэль растерялся, услышав такое заявление, а потом тут же поспешил прервать ее:
— Ну что вы, мисс, вы замечательный человек! Самая удивительная девушка из всех, кого я знаю!..
— Вы меня не знаете, — резковато прервала его Анита, — а если узнаете, то согласитесь со мной…
— Нет! — Михаэль был настроен решительно. — Ничто на свете не способно изменить мое мнение о вас!..
Анита посмотрела на него печальным скептичным взглядом, а потом заговорила снова. В голосе ее сквозила глубокая горечь.
— Я влюбилась в дикаря — в самого настоящего краснокожего, а потом… потом убила его руками других людей! Как вам такая правда???
Михаэль замер, пытаясь переварить ее безумные, на его взгляд, слова. Наконец, он оправился от шока и осторожно произнес:
— Мисс Хоффман, Анита… я думаю, что у вас сейчас просто трудный период в жизни, поэтому вы не совсем разобрались в себе…
— Нет! — воскликнула Анита надрывно. — Это все истинная правда! Я полюбила его, когда была его рабыней… Вам уже стало противно?
Последнюю фразу она выпалила несколько агрессивно и с вызовом посмотрела ему прямо в глаза. Михаэль очень смутился и опустил взгляд. То, что говорила Анита, сильно шокировало его. Любые любовные связи с дикарями являлись невероятным позором и жестоко преследовались обществом. Принять тот факт, что его прекрасная и удивительная возлюбленная имела подобные отношения с грязным индейцем, было для Михаэля невыносимо!
— Но я убила его! — продолжила Анита с отчаянием в голосе, устремив взгляд в сторону горизонта, — я не смогла его простить за одно злодеяние, и это извратило мой разум, сделало меня жестокой и полной ненависти. И моя ненависть привела к его гибели…
Последние слова вырвались из ее груди уже с рыданиями, и она снова начала горько плакать.
— Я так сожалею! — вскричала она сквозь плач. — Но я ничего не могу исправить! Ничего!..
Дальше она уже говорить не могла, а просто рыдала навзрыд, закрыв лицо руками. И хотя Михаэль был крайне шокирован услышанным, он все же превозмог свои чувства и осторожно привлек ее к себе, позволяя поплакать на своем плече.
Через полчаса Анита затихла. Наконец она подняла свое измученное лицо на Михаэля и тихо прошептала:
— Мистер Бернс, вы очень хороший человек, поэтому прошу вас, не связывайтесь со мной. Я не достойна вашего внимания. И я не изменюсь! Я никогда не смогу забыть то, что я натворила. Прошу вас, просто отпустите меня…
— Нет, Анита! — взволнованно воскликнул Михаэль. — Все обязательно наладится! Время излечит ваши раны, а я обязательно буду рядом, чтобы вам помочь!
Анита отрицательно покачала головой.
— Время никак не аннулирует мои грехи. И вам не нужно тратить свою жизнь на безнадежного человека…
Михаэль сильно опечалился и не нашелся, что сказать. Они некоторое время сидели молча, а потом Анита, со странной полуулыбкой глядя в сторону горизонта, тихо произнесла:
— Знаете, что мне нравилось в нем? — и не дожидаясь его ответа, продолжила. — Он был невероятно талантлив! Он играл музыку, которая открывала для меня небеса…