33

Взгляд Захарова метнулся с физиономии следователя на прапорщика. Полицейский не понимал, о чём шла речь, но авторитетно хмурился.

— Я вот всё думал…. — Между тем, продолжал следователь, делая шаг через порог дома. — Жена моя, знаете ли, теребит меня относительно мобильника.

— Какого мобильника?

Захаров отступил, пропуская нежданного гостя. Он был сбит с толка и смотрел исподлобья, не зло, но настороженно.

— Переговорного аппарата без проводов… С кнопочками вместо крутилки.

Следователь мило улыбнулся. Добродушие обезоруживает и ослабляет бдительность. Это позволило Антону непринуждённо пройти вперёд и встать так, чтобы собеседник оказался прямо между двумя полицейскими.

— Я знаю, что такое мобилка… — прорычал окружённый Захаров.

— Она самая… А какой она у вас марки? Крутая небось? Японская?

— Точно. — Буркнул тот.

— Так я и думал! — Не отставал Антон. — «Самсунг»?

— Верно…

Захаров не успел добавить «Галакси» как замолк от неожиданности. На него в упор смотрело дуло Глока. Его лицо застыло в немой ярости.

— Ответ неверный! — Процедил сквозь сжатые зубы следователь. — То была стиральная машина.

— Какая машина?..

— Стиральная… Та, что смешивает грязные шмотки с чистой водой, порошком и отбеливателем. Помните, Анна Николаевна взялась за стирку окровавленного барахла?

— О чём вы? — выдавил из себя Захаров. Он упирался, хотя вполне осознавал то, что следователь раскусил его. Тот, словно читая его мысли, кивнул головой.

— Вы понятия не имеете о том, что стиральная машина в этом доме издаёт особый звук по окончании работы и приняли его за рингтон своего телефона… Вернее, не своего, а того что взяли у Надежды Томиной или нет… тот, который раздобыли на квартире Лилоева. Неувязочка! Вы так запутались в телефонах…

Здесь Антон сделал паузу. С умыслом. Если Захаров был тем, за кого его принимал следователь, то тот должен попасться на этой самой паузе.

— Пф! — как и ожидалось, Захаров клюнул на уловку. — А вот у Лилоева-то я мобильник не брал, зачем мне старье…

Только Дубильщик мог сказать такое! Он осёкся, но поздно. Антон перенёс большой палец на предохранитель Глока.

— Где она?

— Кто?

— Ох, не злите меня! — Рявкнул следователь. — Татьяна! Вы подвезли её с дня рождения Давыдова, сюда, в дом… Ну же!

— Внизу, в подвале…

— Знаю, что в подвале и знаю, что где-то между туалетом и залой… Это она скреблась всё это время о трубы, а не крысы! Но площадь погребов более пятисот квадратных метров… ГДЕ именно?

— Вход с кухонной хозяйственной комнаты, что ведёт в дровяник.

— Ясно. Потому-то вы и не желали показывать место хранения дров, когда гости собрались растопить камин.

На это пленник ничего не ответил. Он, казалось, сдался. Отдал связку ключей и напряг скулы.

— Спрячьте его в «обезьяннике». — Скомандовал Антон Синяеву. — Вызовите «Скорую» для Татьяны и наших ребят. Я сейчас…

Прапорщик без хлопот обыскал преступника, прихватил за плечо и повлёк к УАЗику. Следователь постоял немного, смотря парочке вслед. Как всё просто получилось, а счастья почему-то не чувствуется. Не верилось в успех или нечто иное?..

Раздался позывной Димыча.

— Ну? — Лениво ответил Антон.

— Относительно вашего запроса о Саше и Андрее. — Пропел помощник. — Первая всегда училась в Питере, второй — в Пскове. До приезда Андрея в Петербург в январе этого года, их пути никак перекреститься не могли. Вот.

— «Тётя Таня» говорил… — Прорычал следователь, возвращая трубку в карман брюк. — Пацан! Видно, она тебя также, как и «Тромбона» подцепила. … Ладно, и с тобой разберёмся…

Тридцать вторая.

Дровяник, сухое просторное местечко в подвале, оказался наполнен поленьями деревьев разных пород, запахом смолы и смрадом мертвечины. Источником последнего являлись тела пяти сдохших собачек в предбаннике. Очевидно, Дубильщик отравил их ещё в пятницу вечером.

— «Молочко, мяско́, рыбка» он говорил… — Проворчал Антон. — Мне следовало сразу раскусить его на том, что мужик ничего в питании мопсов не смыслит.

Он прошёл по череде комнат, украшенных деревянными панелями с гидроизоляцией, кирпичом и трубами. Всё новенькое, чистенькое. Прохладно. Металлическая дверь легко поддалась ключу и бесшумно открылась.

Свет от люминесцентной лампы поначалу ослепил.

«Что здесь собирались устраивать?» — зажмурился Антон. — «Химическую лабораторию?»

И в самом деле! Подвал выглядел так, будто его надеялись отапливать и держать в чистоте подобно лаборатории со сложнейшей техникой и многочисленной группой высококвалифицированных работников. Нескончаемая череда помещений. Туалеты, душевые, металлические столы, табуреты и даже не простая, а профессиональная четырёх конфорочная электрическая плита.

«Опаньки…» Понял следователь. «Вот куда должно было переехать производство наркоты… Мать моя! Ужи! Эти простаки со старыми паспортами… Татьяна пригласила их в качестве партнёров по плантациям дури. А Соколов? Взялся подвозить Ужей как старых знакомых. Да «Тойотушка» у него с третьим рядочком сидений. Дорогое удовольствие! Откуда у тренера столько капустки? С тех же грядок, что и анаша… Конечно же, и Ужи, и Соколов знали настоящего Захарова в лицо, но сильно на имитатора наседать не стали. Побоялись излишне засветиться в столь сложных обстоятельствах и отсутствии главного босса, Татьяны. До поры до времени, конечненько. Впрочем, этим они и спасли себя от смерти. Отверточек Дубильщику на всех бы хватило…»

Тихий стон отвлёк Антона от осмотра комнат. Он остановился, повертел головой. Вон там, в продолговатом коридоре в складском помещении, за плитой, лежала она. Связанная, с кляпом во рту. Она пролежала здесь почти два дня без движения и еды, прикованная к одной из хозяйственных труб. Запах пота и мочи пощекотал нос следователя. Но он не спешил освобождать её. Сначала надо убедиться, что на следователя никто не нападёт пока он возится с верёвками несчастной. Прислушался… Пустые помещения легко отзывались гулом на любой даже самый лёгкий шаг и неровное дыхание. Ни шороха, ни звука. Теперь можно освободить женщину от пут.

— Здрасьте, Татьяна Анатольевна! — произнёс Антон, срезая карманным ножом тугие узлы. — Кто-нибудь ещё здесь обитает?

Та еле мотнула головой. Он уже освободил её руки и принялся за верёвки на ногах. Они были плотно намотаны от лодыжек до самых коленей. Татьяна закрыла глаза. Совсем холодная. Скверно. Он накрыл её плечи своей курткой.

«Начнём с воды.»

Антон принялся крутиться в поисках стакана.

— Вы что-нибудь помните? — по ходу спрашивал он. Нет, его не интересовали воспоминания Татьяны. Ему надо было слышать её голос, пока она находилась вне его поля зрения.

— Не-ет. — Выдавила из себя та.

— Ну ничего! — Он уже набирал воду в шестигранник из блестящего новизной хромового покрытия маленького кранчика. — Щас потянемся, выпрямимся, выглянем на свежий воздух…

«Интересный узел на ногах.» Одновременно царапалось о его утомившееся сознание вечно бодрое размышление. «Такое впечатление, что Дубильщик не просто связал жертве ноги, но и….»

Тут он глянул на потолок и от удивления открыл рот. Из него торчали крюки, подобные тем, коими утыканы сараи живодёрен.

— Это для колбас и копчёных тушек. — Поймала взгляд гостя Татьяна. — Я тут собиралась запастись под завязку…

— Ага, ясное дело. — Только и сказал Антон, помогая женщине подняться и сесть на стул.

Та, не глядя на спасителя, хмуро спросила.

— Кто вы такой?

— Вах! Забыл представиться. Антон Артурович Афонин. — Следователь печально улыбнулся и лёгким жестом руки раскрыл служебное удостоверение. — Поздравляю, вы арестованы.

— За что? — Прохрипела приходящая в себя Татьяна.

— За соучастие в убийстве Клавдии Нелидовой, жены Дениса Давыдова. Это вам принадлежала идея об устранении бывшей подруги. Вам и Ирине Соколовой. Когда Клавдия гостила у вас, вы вызвали частника, чтобы тот подвёз её до дома. Им оказался брат Ирины, Пётр Иванович Орлов. Думаю, Клавдия знала его и доверяла. Тот, как и было задумано, «сломался» в метрах ста от цели… и не надо этого отрицать, а то я завтра же из того бездельника всю правду вытрясу! — Антон сделал паузу. Татьяна отвернулась. — Поехали дальше. Клавдия решила времени не терять, а дойти до дома на своих двоих. Давыдов ожидал её у первого подъезда, на углу… Всё как в лучших сценариях случайного нападения…