Страница 5 из 11
Глава 2
Странно… Но нападения не было… А я почти на все сто был уверен, что в день, когда все узнают об этом, точно захотят устроить мне подлянку. Тут такое дело, что многие люди любят преподносить свою месть в какие-то знаменательные даты.
Впрочем, не случилось, так не случилось… Так как я ждал до самого утра, то спать мне уже было поздно ложиться, и я решил пойти и набрать немного энергии для себя. А то прошлые битвы меня слегка вымотали, и не ровен час, когда в Империи на еще одного Абсолюта станет меньше.
Блин… Вспомнил про Вербицкого, когда мысли привели к Абсолютам. Вот вроде все правильно сделал, что оставил ему его жизнь, и даже можно сказать, спас… Но осадочек остался. Этот человек предал Империю, и заслуживал он, пожалуй, того же, что и все предатели, а именно смерти.
Ну, ничего. Турнир бывает раз в жизни, а вот случайная встреча может произойти и раньше. И он ее точно не переживет. Возможно, это случится очень скоро. Надо бы смотаться в Тибет, я не забыл про «подарок» от «мамашки», да и Распутин наверняка какую-то херню задумал. Не зря говорят, что лучшая защита — это нападение!
Когда спускался в подвал, то столкнулся с Одином, который как раз поднимался по лестнице.
— Господин! — учтиво склонил он голову.
Один был весь заляпан кровью, и по его внешнему виду можно сразу сказать, что ночка у него была веселой.
— Вижу ты зря время не терял, — похвалил я его и двинулся дальше.
Слишком много мыслей в моей голове, и мне срочно нужна разрядка. Ну, и зарядка…
Добрался до входа и улыбнулся.
— Выходи! Я знаю, что ты здесь! — сказал я в пустоту.
Один по всей видимости передумал идти отдыхать, а решил последовать за мной.
— Можно с вами? — выйдя из-за угла, спросил он у меня.
Я лишь махнул рукой, приглашая его, и дальше уже пошли вместе. А затем сражались вместе. Как же это замечательно, когда твари не заканчиваются.
Не знаю, думали ли когда-нибудь мои предки, что их детище выйдет из под контроля, если не будет кому следить за популяцией Разломов, но я им благодарен за них. В любой момент можно пойти и отвести душу, а главное, есть законная отмазка для всех, мол, я пошел дом защищать. Не факт, что в нее кто-то верит, но все же.
С другой стороны, это еще никакие твари посерьезнее не вылазили оттуда, чтобы представлять угрозу.
Сегодня не повезло слепым кабанам, которые там жили. Мы всех их истребили. Также не совсем удачный день был у гоблинов, которые только-только оборудовали свой лагерь. Видно, что их Разлом открылся совсем недавно, выплюнул их, а затем снова закрылся.
Огры тоже выгребли по самое «небалуй», и при этом Один даже толком не вступал в битву. Вместо этого он тихо стоял за моей спиной, и вел записи в своем блокноте.
В какой-то момент мне стало интересно, и я отправил Шнырьку проверить его рукописи. Они были такого характера: «Господин применил филигранный вложенный удар, убив противника», «Прямой удар был настолько хорош, что мне нужно больше тренироваться», «Даже когда врагов десятки, господин видит их всех, мне нужно быть внимательнее».
Он просто записывал каждый мой шаг и удар, и при этом не забывая нахваливать. Вот интересно, а что будет, если вдруг через сотню лет он превзойдет меня в мастерстве? Смысл его жизни будет утерян? Или тогда мы схлестнемся с ним в битве, и в живых останется только один. А может Один решит, что теперь он, как заботливый самурай, должен заботиться о слабом господине еще больше.
Правда жизни такова, что у нас, сильнейших, нет пенсии или старости. Мы просто не умеем жить в другом потоке, и заботиться о нас уже не нужно. А еще меньше человек, поставивших свою жизнь силе, могут дожить до этой самой старости.
Сразу вспомнился случай, когда один Архимагистр Жизни повторял одну и ту же фразу… «Отстаньте от старого и больного человека!» Это он говорил, когда его доставали работой, а ему, и правда, было больше шести сотен лет.
Вот только выглядел он, как пацан лет восемнадцати, и это было не его желание. Просто в одном ритуале по молодости он прям СИЛЬНО накосячил, отчего его слова невозможно было воспринимать без смеха.
После того, как я набрал уже достаточное количество душ, как планировал, на часах было уже двенадцать, и мне было пора идти. Назад возвращался я уже сам. Один сказал, что ему есть над чем подумать и что отработать. Пожав плечами, я направился в дом.
— Ну, наконец-то! — стоило зайти мне в гостиную, как встретил меня возглас Андросова. — К нему тут гости приехали, а он где-то шляется.
Благо, я уже привел себя в порядок, так как Шнырька показал мне момент, когда гости прибыли.
— И я тебя рад видеть, скотина… Иди сюда! Я тебя крепко обниму! — оскалился я и, раскинув руки, стал наступать на него.
— Эй!!! Ты чего! Я вообще-то твой друг! — по глазам вижу, что все он понимает.
— Вот я и говорю, — улыбаюсь еще шире. — Дай, обниму друга!
Андросов подорвался с места и стал отступать. Он явно предполагал, что я могу его сломать.
— Не хочу я с Абсолютами обниматься! Я еще не настолько крутой Лекарь, чтобы пережить такое, — попытался он мне довести свои доводы.
Я же его не слушал и наступал.
— Ничего… Ты парень смелый… Переживешь… Интервью же пережил, и это переживешь.
В общем, Андросов был морально подавлен, и обнимать его не пришлось. Только загнать в угол, чтобы он раскололся. Стал говорить, что груз ответственности за сестру побудил его на такое выступление. А еще на них стали давить другие Рода и обвинять в обмане. В общем, сделал он только это с лучших побуждений.
— Ладно, успокойся… — хмыкнул я, глядя на него. — Завтра мы с тобой идем в Разлом, и после этого в расчете.
— Да, вообще, не вопрос! Хоть два Разлома!
— Если ты оттуда выйдешь… — зловеще усмехнулся я.
— Э-э-э! Ты чего? — округлил глаза друг.
— Да я шучу, — добро улыбнулся я и друг расслабился, после чего я добавил. — Но это неточно!
Еще несколько моих фраз, что «кидали» его от одной эмоции к другой. И когда наконец-то я почувствовал удовлетворение, то прекратил. Поставил я его перед фактом, а он облегченно выдохнул. Однако расслабился он раньше времени, что и понял по моей улыбке.
— Стой… А куда мы пойдем? — прищурил он взгляд, глядя на меня.
— А вот об этом ты узнаешь завтра. В двенадцать чтобы был у меня. Мы идем только вдвоем.
— Хорошо!