Страница 4 из 11
В общем, хоть мы и прибыли утром, но весь день был потерян напрочь. Я то и делал, что принимал звонки, а сколько их было у Анны… не сосчитать.
Под вечер примчалась еще одна гостья.
— Таки ты не поц! — сразу с порога заявила Сара Абрамовна, с одобрением осмотрев меня с ног до головы, а затем, несмотря на свой преклонный возраст, умчалась пулей на поиски Анны.
Свою жену я смог увидеть лишь ночью.
— Неужели этот дурдом закончился? — устало вздыхая, выговорил я, лежа в одной кровати с ней.
— Кажется, — не меньше моего устала Анна. — Вот никогда бы не подумала, что устану от телефона.
— Это тяжелее, чем кажется, — выдал я свой вердикт. — Мне в Радужном Разломе было легче.
— Тебе там всегда максимально комфортно, — повернулась она ко мне и поцеловала в губы. — Ты не такой, как все, — проговорила Анна с улыбкой и полными глазами радости. — Там, где людям тяжело, ты отдыхаешь, а вот простая бытовуха тебя пугает.
— Наверное, ты права, — не стал с ней спорить.
— Кстати, а почему ты спишь в полной боевой экипировке? — вдруг решила она задать этот вопрос.
Хороший вопрос, кстати. Что ей ответить? Что у меня чуйка? Смешно же.
— Скажем так, я полагаю, что сегодня нас будут не только поздравлять.
— Аааа… ясно, — понятливо ответила она. — Если что, тогда разбудишь.
На этом она повернулась на бок и уснула. А вот я спать не мог до самого утра… Все думал о ребенке, и как жить дальше.
Утром я пришел к выводам, что если не было еще Охотниц, то это не значит, что это невозможно.
— Скажите мне, собаки… Как это, вообще, возможно? Почему мой личный враг, вместо того, чтобы валяться в собственных кишках, сейчас спокойно разъезжает по миру и делает отпрысков?
Хан не говорил, он орал не своим голосом, и от этого многие жалели, что сегодня именно их смена.
— Я говорил вам, что он, и все, кто ему дорог, должны умереть⁈ — когда он кричал, то аж слюна брызгала изо его рта. — Почему он все еще жив? С каких это пор мои слова перестали восприниматься всерьез?
Все промолчали. Никто в здравом уме не хотел сейчас открывать рот. Один такой герой, который посмел сообщить новость о беременности жены их врага, уже лежал здесь с отрубленной головой.
Впрочем, Хан и сам прекрасно знал ответ. «Верность» он потерял, и вместе с ней лояльность своих людей, как он думал. Но правда была в другом. Увы, но страх перед ним слишком велик, чтобы сообщить Хану, что его сын жив… Мало того, что Ашик сумел выжить, так он еще переметнулся к врагу. Именно этот факт знающие люди скрывали, как можно тщательнее.
Если он узнает про Ашика, то, скорее всего, их табуны в этот же день без подготовки могут пойти в набег. А триста тысяч «всадников» это грозная мощь даже для Империи. Другое дело, что половина из них может не вернуться. И они понимали, что такая война не обойдется без очень большой крови.
Скорее всего, даже закончится уничтожением кого-нибудь одного. Не все разделяли мнение Хана по поводу союзников. Он местами верил им больше, чем своим собственным людям, и не брезговал исполнять их идеи, которые те приносили, щедро присыпанные золотом и подарками. Таким образом, личная армия Хана имела лучшую технику и вооружение, и само собой ни один из его людей не отправился на штурм «Верности». Он все планирует ее вернуть, но не своими руками.
Не стоит говорить, что такие вот события и привели к тому, что в темных шатрах стали шептаться о слабости Хана. Глупый хан — слабый Хан.
— Как всегда, вам нечего мне сказать. Трусы! — обозвал он своих людей и уселся на свой трон. — Ничего. У меня еще есть советники Драконов, которые обещали придумать решение.