Смешилка — это я!

— Ваша мама, мне стало известно, прекрасный юрист.

— Адвокат она замечательный! — подтвердила я.

Официально мама адвокатом почти не работала. Но разве она плохо защищала меня от меня?

«Я пожертвовала своим образованием, своей профессией, а ты в знак благодарности…» — упрекала мама в нечастых конфликтных ситуациях. И вот представился случай вернуть маме ее профессию.

— Я и хочу предложить ей ответственный пост в своей адвокатской фирме.

— Ответственность будет не слишком большая? — осторожно осведомилась я. Хоть давно догадалась, что порой чем больше должность, тем меньше ответственности. Командовать, казалось мне, проще, чем выполнять команды.

— Не беспокойтесь, пожалуйста, — успокоил глава.

— Тогда я согласна!

Серьезные решения в семье я тоже пробовала принимать самостоятельно. Согласно своей знаменитости…

Последнее решение подсказала мне совесть. Почему, действительно, мама из-за меня должна навсегда лишиться профессии? Я уже звездой умудрилась сделаться, а она все еще отдавала себя моему воспитанию. Пора ей было отдаться себе самой! Сияя звездой, я все-таки оставалась школьницей (хоть уже заканчивала восьмой класс!). Но мама-то окончила университет с отличием… чтобы стать моей воспитательницей и домашней хозяйкой.

Откровенно говоря, нам с папой не очень хотелось, чтобы она принялась делить себя между домом и фирмой.

Но бабуля задала внезапный вопрос:

— Почему моя дочь должна сиять отраженным светом?

Имелся в виду свет, который исходил от меня.

Однако сама мама заметалась в сомнениях:

— Как же она… одна?..

— Одна? Ее на улицах узнают и со всех сторон окружают, — напомнила бабуля и добавила, что мама не родилась домашней хозяйкой. И что раз я подросла да еще и засияла звездным светом, она получила право на свой успех.

Кем мама родилась, бабуля знала точнее нас всех, потому что именно она ее и рожала.

Бабуля никогда не пользовалась старшинством, подчеркивая, что не старше нас, а старее! К тому же обычно она проявляла бабулины качества по отношению ко мне гораздо охотней и активней, чем материнские по отношению к своей дочери и моей маме. Которая сама предпочитала ощущать себя матерью, а не дочерью… И потому нежданная твердость бабулиных слов всех убедила.

Глава фирмы появился у нас с корзиной цветов. Приглашать на работу ему предстояло маму, а корзину он вручил мне. Я не смогла ее удержать — и глава услужливо мне подсобил.

— С вами я, к счастью, знаком! Впрочем, как все…

Это было преувеличением: не мог же он подразумевать всю планету! Что было бы неплохо, конечно…

«Любовь с первого взгляда» — это всего лишь фраза, которую и красивой не назовешь, потому что она замусолена. Я в своего старшеклассника, который, кстати, перешагнул в одиннадцатый класс, и то не сразу влюбилась. Но ошеломление с первого взгляда возможно… Усекая манеры взрослых, я усекла и это. Увидев маму, глава фирмы ошеломился. Тем паче что она принарядилась. На один день одолжила у соседки косметику и долго не могла понять, как с ней обращаться. Я, привыкшая к гримировкам на студии, ей помогла, не осознавая, что наношу ущерб папе.

Бабулина фраза, что ее дочь не родилась домашней хозяйкой, сильно на маму подействовала. А я не без удовольствия подумала, что теперь у нее будет меньше времени на мое воспитание.

С мамой глава лично знаком не был… Но как только она появилась в дверях, мне сразу почудилось… что он бы охотно переподарил цветы ей.

Я обнаружила, я подметила, я подумала… Нескромная буква «я» перегружает мои тетрадки. Но что поделать, если пишу от своего имени. Извинилась — и продолжаю якать…

Удивительно, но до той минуты я видела в маме лишь мать, а тут увидела женщину. Словно бы глазами нашего гостя… В глазах же пришельца появилось нечто такое, что я стала сравнивать его внешность с папиной внешностью. Результат оказался не в пользу папы… Гость был, к сожалению, выше, стройнее, и, хоть говорят, что мнение о красоте — это дело вкуса, глава фирмы был угрожающе красивее главы нашего семейства. «Зато папины внутренние качества несравнимо прекраснее!» — сказала я себе. Но внутренние с ходу не разглядишь, а внешние бессовестно выпирали.

Гость пришел предлагать маме работу, но и в гостиной, и за обедом явно оценивал ее не с деловой, а с иной точки зрения.

Считалось, что я похожа на маму, — и это на миг устремило мои мысли в другом направлении: «Надо поближе познакомить моего старшеклассника с мамой, чтобы он через нее разглядел и меня».

Любовь подсовывает и глупые, нереальные варианты… Но сближать маму с главой фирмы я не намеревалась!

Запинаться, как было по телефону, он перестал, — напротив, из него полилось красноречие. Оно затопило все наше обеденное общение.

Мама недавно перенесла операцию: ей удалили желчный пузырь — и я сочувственно сообщила об этом. Полагая, что подобное известие отдалит главу от романтического русла. Женские недуги, я от кого-то слышала, мужчин не привлекают… И даже отталкивают. Но нехватка желчного пузыря у мамы не подействовала на гостя. Тогда я известила о том, что вскоре родители отметят серебряную свадьбу. На самом же деле приближалось двадцатилетие их совместной супружеской жизни. Гость поздравил маму с юбилейной датой так, будто папа к этому отношения не имел. Она промолчала: не захотела разоблачать дочь.

Но тревожным было то, что, как я подметила, маме все же нравилось нравиться…

Бабуля и раньше в тайных беседах со мной сетовала на то, что «хоть папа умеет сильно и преданно чувствовать, но словесно слишком и даже недопустимо сдержан».

Зачем держать чувства на привязи? Когда-нибудь спрошу папу об этом… Но боюсь, что он из-за своей сдержанности мне не ответит. Вот мама, домыслила я, и соскучилась по словесным излияниям. Она не откликалась на комплименты нашего гостя, но и не отстранялась от них.

Я была убеждена, что мама жила исключительно мной и нашей семьей. Но она, оказывается, в какой-то степени жила и собой. Для меня это стало открытием. Не могу сказать, что приятным.

Мамина воспитательная роль раньше меня утомляла… и отвлекала от ее женских черт. А тут захотелось напомнить, что основной ее долг — это меня выращивать. И в том числе личным примером!

Я напомнила ей и гостю, в чем цель его визита к нам. Он сразу же объявил, что привлекательность сотрудников, и прежде всего сотрудниц, притягивает клиентов к фирме. Отметил, между прочим, что честность и порядочность тоже необходимы. Но ухаживал он не за честностью, а за мамой. О значении моего громкого имени глава вроде забыл. Ощущение опасности у самого папы отсутствовало, а у меня оно возрастало.

Когда гость уж слишком загарцевал, я поднялась и провозгласила тост: «За маму как за идеальную жену и воспитательницу дочери!» А бабуля впервые до краев наполнила мой бокал красным вином. И я его осушила.

Вслед за этим меня озарил удивительный план… о котором напишу позже. Много планов озаряло меня… Но такого еще не бывало!

Папа время от времени удалялся в соседнюю комнату, чтобы наблюдать за каким-то решающим футбольным матчем. Решающий! А что он решает? В нашей семье и хоть в какой-то семье? Папиной страсти болельщика я уразуметь не могла. Тем более что в этой своей страсти, в отличие от другой, он сдержан не был.

Почему из-за результатов футбольных баталий ликуют или впадают в отчаяние целые страны? Спасительные для людей медицинские открытия не действуют порой так сильно, как забитые или пропущенные голы… А что меняется в мире или в судьбах болельщиков из-за голов? Но голов человеческих не приведешь к полному взаимопониманию и согласию. И наверно, хорошо, что не приведешь… Если во всем воцарится единомыслие, представляю, какая наступит тоска! Коли изобрели антибиотики, придется изобрести и антиединомыслики.