Страница 47 из 100
Я пробежал по тексту взглядом, выискивая ошибки. Не найдя таковых, я уже было хотел убрать письмо в сумку, но меня остановила подпись графа. В ней странным образом угадывались слова о том, что луна блестит не там, где надо. Лог… Из двух свободных очков навыков одно закинулось в «Новеллу знаний», увеличив количество фрагментов на пять. Один из них заняла фотография письма со странной подписью.
— Ксат? — со страхом в голосе спросил граф, потому что я как истукан не моргая пялился на текст.
— Я задумался. Как же изменчива жизнь, закинувшая всех вас так далеко от дома.
— Да, ты прав, — голос эльфа прозвучал тихой молитвой. Его взгляд неотрывно следил за моими руками, когда я вывел на обратной стороне бумаги адрес доставки письма, и спрятал его в сумку к остальным.
Все двадцать четыре письма требовали отправки в дома, где их ждали. Двадцать четыре судьбы покоились на листках бумаги. Записанные строчками текста и спайками букв, двадцать четыре жизни проживут намного дольше своих тел и обнимут сердца своих семей.
— Я… Моей благодарности нет предела, ксат, — со всей искренностью произнёс Мялис. И хмыкнул, посмотрев через моё плечо в сторону замка. — Я раньше говорил, что лучше смерть, чем ваше племя благодарить. Сдаётся мне, я сильно заблуждался.
К нам направлялся Налдас в компании одноухого авантюриста. В каждой из рук они несли по плетённой корзине. И я очень удивился, когда ксат откинул прикрывавшие корзины тряпки.
— Даже наёмник нуждается в выпивке, — взвизгнул авантюрист, по-доброму посмотрев на эльфа. — Самая спелая томвития. И вино из неё же. Вот кружки.
— Я искренне бла…
— Ой, да заткнись ты уже, — Галис перебил графа. — Мы с Нотом не раз отгребали от твоего отряда в тех проклятых лесах. Ты тот враг, которого нужно обходить стороной. Мне жаль видеть тебя как пленника, но раз боги так распорядились, то мы можем лишь скрасить их гнев… И чего только ваша раса нашла в этой ягоде? Вон, лучше бы хруаст выращивали.
— Слишком приторный вкус у хруаста, — эльф покачал головой.
— А томвития, — Галис взял ягоду, отправил в рот и тут же скривился, едва не сплюнув, — кислая как целый лимон.
— После кислого вкуса идёт приятная нежность, как и в жизни плоды успеха пожинаются после тяжкого труда.
— Жизнь и так не сахар, ратон.
Авантюрист и граф молча смотрели друг на друга как на совершенно разных существ.
— Прошу меня простить, но мне необходимо вернуться к повозке. Скажите, вы закончили? — спросил у меня Налдас, разрушая неловоке молчание. Я в ответ кивнул и легонько хлопнул по сумке. — Прекрасно. Тогда я покину вас, если вам не требуется моя помощь.
— И я пойду, — Галис махнул рукой. — Там Нот, кажется, опять полез на стражников. Как бы нам не заночевать в одной клетке, эльф.
— Почту за честь составить вам компанию, — Мялис услужливо кивнул. В ответ авантюрист засмеялся и пожелал эльфу приятного вечера в компании ягод и вина.
— Я должен тебе услугу, кса… Скажи, как я могу к тебе обращаться?
— Имя? — я едва не раскрыл рот от удивления. За всё время, пока мы с Налдасом путешествовали, меня впервые спрашивали о моём имени не для документов.
— Конечно. Мне не найти прощения, если продолжу называть ксатом разумного, кто настолько вошёл в моё положение.
— Лик’Тулкис.
— Лигх… Ликрв… Ли…
— Ликус. Наш язык для остальных разумных сложен.
— Благодарю тебя, Ликус. Я должен тебе услугу. Но, позволишь ли сначала передать ягоды и вино моим воинам? — сидевшие недалеко от нас равнинные эльфы смотрели на корзины широко раскрытыми от удивления глазами и часто моргали.
Я разрешил, изначально планируя поступить именно так. Граф поклонился в благодарность и позвал четырёх эльфов, чтобы те помогли отнести корзины. Я лишь успел запустить в одну из них руку и взять ягоду на пробу, предварительно спросив разрешения у Мялиса, чем нешуточно того удивил. Да, это всё куплено на мои деньги, но это подарок графу и принадлежат они ему. Остроухий принял мои доводы и разрешил взять.
Вытянутая красная ягода, длиною в две фаланги, по форме напоминала виноград, или даже барбарис, но с боковой вмятиной на всю длину, как у персика. С твёрдой оболочкой и мясистая, она пружинила в руках. Раньше мне казалось, что различие между прошлым миром и новым лишь в магии да скверне, но вот теперь нашлись неизвестные ягоды; и система вроде бы такая же, но не такая; да и про семь разных рас высших разумных тоже не следовало забывать. Одним словом: странный какой-то мир.
Я закинул ягоду в рот, и едва не откусил себе щёки. Будто кислейшую грушу смешали с лимоном и имбирём. Спустя секунду кислота сошла на нет и раскрылось мягкое послевкусие, подобно топлёным сливкам, нежное, с лёгкими нотками ванили и едва уловимым грушевым шлейфом.
Необычное, но приятное лакомство, где после сурового испытания идёт сладкое наслаждение. Теперь понятно, почему разбившись на четыре группы и сев вокруг корзин, эльфы с таким нескрываемым удовольствием смаковали каждую ягоду. Казалось, им больше нравилась кислая часть, чем сладкое послевкусие. Пуская кружки из рук в руки, эльфы смеялись и шутили как малые дети, будто сидели не на холодной земле рядом с враждебным городом, а на королевском пиру.
Вскоре у эльфов закончились ягоды и вино, и граф направился ко мне.
— Прошу тебя, Ликус, — Мялис протянул мне наполненную вином кружку, и высыпав на плащ жменю ягод, — прими наши искренние благодарности.
— Мне кажется, или на моём месте каждый бы так поступил?
— Нет, не каждый. Поверь, — граф сел напротив. — Смотри, как надо делать
Эльф положил в рот ягоду, отпил чуть вина и медленно заработал челюстями. Я повторил следом и приятно удивился вкусу. Приторно-сладкое вино с привкусом арбуза смешалось с соком ягоды, обратившись в приятно покалывающий вкус, будто свежую сметану смешали с крупинками перца чили и добавили кусочков сладкой груши.
Мялису понравилась моя реакция. Он рассказал, что томвитию надо сперва чуть подвялить в специях, и тогда я ничего другого в жизни не захочу есть. Я поблагодарил Мялиса за сведенья и в воображении открыл блокнот со списком того, чем всенепременнейше угощу маму с сестрёнкой.
— Что ты хотел узнать от меня? — остроухий был готов к долгому разговору.
— В письме ты упомянул что-то чёрное, из-за которого разумные преобразились. Что это?