Страница 39 из 100
— А кто ты сейчас? — Мялис снисходительно посмотрел на меня и Налдаса.
— Я авантюрист. В отличие от ратонов, мой меч служит только мне и богам. И императору, если тот прикажет.
— В отличие от нутонов, мы не прикрываемся чужими богами.
Нот озверел и выхватил меч, собираясь отрубить головы всем на поляне — но Налдас выставил посох между эльфами и авантюристами.
— Это ценный пленник. Часть его цены полагается нам. Я не позволю обокрасть нас. И не забывайте о данном вами слове.
— Не моё, а слова твоего дружка поле…
Микросекунда, и нутона заткнул направленный в глаз конец посоха. Налдас пристально смотрел на авантюриста с претензией из-за того, что он не успел в полной мере насладиться битвой в лагере.
— Госока, — прошипел Нот и сплюнул. — В скверну их. Вяжите и пойдём к повозкам. Надо ещё решить куда теперь…
— Маршрут не изменен, — холодным голосом проговорил ксат. — Если вам необходимо отвести пленных в Такил, то на этом месте мы разойдёмся.
— В отличие от вас, наше время ограничено. Мы пойдём дальше, невзирая на ваше сопротивление, — сказал я. Меня напрягало поведение этих двоих, приставленных к нам не просто так.
Нот и Галис едва прищурились, но остальные же авантюристы либо не подали виду, либо действительно не участвовали в нашем конвое.
— Пойдёмте, их ещё довести до дороги надо, — Нот махнул рукой, не собираясь устраивать склоку. Бросив на землю принесённую тряпку, он вместе с авантюристами пробежался по палаткам, явно что-то выискивая. И вскоре они это нашли — несколько мотков верёвки, чтобы эльфам связать руки за спиной.
Пока авантюристы осматривали лагерь, вытаскивая всё мало-мальски ценное, я взял брошенный стяг. Мне почему-то казалось, что он ещё пригодится. Например, отдать графу: ему должно быть приятно умереть, держа в руках собственное знамя.
— Прошу вас, не волнуйтесь, — проговорил Налдас. — Никто из них не нападёт, пока с нами заключён контракт.
— Я переживаю не за это.
— Что вас гложет?
— Мы должны были остановиться на привал таким образом, чтобы я успел сходить в скверное место. Теперь выходит…
— Прошу вас, не переживайте. Судя по нашему расположению, на ночлег мы остановимся гораздо ближе, чем планировали раньше.
Вот только несмотря на заверения ксата — на моём сердце ходили тучи, и вовсе не из-за скверного места. Всё время нашей поездки вокруг нас постоянно кто-то крутился: то возница, то авантюристы, а с таким же количеством пленников свободного времени уж тем более не предвидится. А ведь мне так хотелось, чтобы Налдас рассказал о церковном договоре и о Всеобщей Церкви, но ксат слишком осторожен и отказывался разговаривать на подобные темы в окружении других разумных.
Да и было неприятно смотреть на бредущую по лесу вереницу усталых эльфов, с завязанными руками и впалыми щеками. Лишь глаза их блестели презрением к авантюристам. Вот только на эмоциях долго не прожить. Награбленные меха, ткани и керамика — для голодного разумного ценность этих вещей гораздо ниже краюхи чёрствого хлеба, но даже её в лагере не нашлось.
Когда мы вышли к дороге, то у каравана обнаружились изменения. Рядом с опушкой в землю воткнули мечи, повязав по их рукоятям белую ткань. Предосторожность для путников, что дальше в лесу лежат трупы и где-то рядом ходят падальщики. Трупы возницы и трёх авантюристов подняли на телеги.
Нот вначале справился за здоровье раненых, больше всего вызывал опасения авантюрист со сломанной рукой. Тот заверил, что выпил зелье лечения и у одного из караванщиков по сходной цене купил микстуру укрепления. Он уж точно дотянет до Кратира, бывшего конечной точкой его маршрута. Второму авантюристу с сильно порезанным бедром было плевать на маршрут, а возницы хотели продолжить путь, так что вариантов у Нота не осталось.
Вечером, когда мы разбили лагерь, авантюристы принялись собирать большой костёр для павших воинов, заодно следя за пленниками и готовя еду на всю эту ораву. Мясо убитой лошади пришлось кстати. Но несмотря на серьёзное истощение, эльфы на еду не набрасывались. Они ели спокойно, будто их впалые щёки и круги под глазами вовсе не от голода.
— Прошу, — Налдас передал мне тарелку. Пшённая каша с луком и кусками конины стала бы неплохим ужином, не будь мясо чересчур жёстким.
— Скажи, у них раньше была война? — я обратился к Налдасу, кивнув в сторону пленников.
— Да семь лет уж как, — вместо ксата ответил сидевший неподалёку Галис. — Закончилась полгода назад. И вот, вылавливаем.
— Дезертиры?
— Кто угодно, но не Бронзовые Перстни. Это наёмники, одни из самых свирепых и опытных на той войне.
— Были, — коротко резюмировал Нот и отправился к пленным, чтобы вновь допросить Мялиса.
— Зачем им скрываться в лесах бывшего врага, когда могли остаться там, в королевстве?
— Я на этот вопрос не отвечу. Но может ответить он, — Галис показал на Нота, ведущего к нам графа.
Странно всё это. Вроде бы разумные при виде ксата на желчь готовы известись, а вот сейчас — спокойно говорят, что-то рассказывают, иногда шутейка проскочит. Даже сейчас Нот, зачем-то, решил допрашивать графа в нашем присутствии.
Мялис ничего не хотел рассказывать, даже когда авантюристы пообещали развязать ему руки, позволяя благородному по рождению свободно идти и не пятнать свою честь. Всё это графа не интересовало, но попросил о двух услугах, и тогда его бойцы даже не подумают бежать: чтобы быстрее закончили начатое, ибо ни у кого не осталось сил; и чтобы отправили весточки их семьями и семьям погибших, чтобы не ждали возвращения.
Нот и Галис согласились на предложение, а нам с Налдасом было всё равно. Прежде чем графа увели обратно, я успел спросить у него, зачем они прятались в лесах врага, а не ушли на родные земли.
— Иногда чёрное вовсе не чёрное, ксат. И свет луны блестит не там, где должен, — пристально посмотрев мне в глаза, эльф развернулся и в сопровождении Нота пошёл к своим людям. Я же сидел и пытался понять, все ли графья в этом мире говорят как полоумные, или только этот такой особенный?