Страница 101 из 114
Глава 18
1 марта 2041 г.
…Полтора месяца подготовки к бою с Маратом Алабиным дались мне куда тяжелее, чем весь прошлый год с его проблемами и нервотрепками, по целому ряду причин. Первой и самой главной, конечно же, были тренировки — стараясь сдержать некие обещания, данные «влиятельному лицу с гербами и звездами на погонах», Горин устраивал персональные семинары с мастерами по грепплингу и ударке практически каждую неделю. И хотя четыре из пяти пережитых тренинга длились «всего» по три дня, а последний вообще один, выматывался я до состояния нестояния.
Чем меня там грузили? Грегор Грейси выжимал все соки, добиваясь воистину невероятной гибкости, «текучести», выносливости и скорости. Для развития первой он до потери пульса гонял меня в так называемом «rubber guard» или «резиновой защите», добиваясь абсолютного контроля даже самых тяжелых противников, молниеносного перехода в атаку при любой возможности и мгновенного завершения комбинаций предельно жесткими болевыми или удушениями. Текучесть нарабатывал постоянной сменой партнеров, как правило, значительно тяжелее меня, их атаками с крайне неудобных положений, борьбой с двумя-тремя противниками и другими подобными «извращениями», вынуждая подстраиваться и перестраиваться к каждому следующему в «автоматическом режиме». Выносливость «качал» уменьшением времени отдыха, повышением темпа и удлинением тренировок. А скорость, в основном, постоянным моральным давлением и насмешливыми подбадриваниями.
В отличие от него тренер по боксу, выписанный из какой-то жуткой дыры в Латинской Америке вместе с двумя учениками-легковесами, отличающимися фантастической скоростью и чудовищной выносливостью, посвящал все время тренировок футворку. То есть, пресловутой работе ног. Заставляя защищаться минимальным смещением, уклонами или разрывами дистанции, выматывать противника «танцами» и реагировать на «расстрел» из «малокалиберных, но чрезвычайно скорострельных пушек».
Первые два семинара с этими садистами я провел на одних морально-волевых, будучи непоколебимо уверенным, что ни за что на свете не смогу разогнать свои девяносто килограммов до скоростей, с которыми двигается и жалит эта «мелочь». Однако мой ненормальный организм, устав получать удары в одну калитку, взял и изменил целых два «рабочих параметра» — субъективное ощущение веса тела и восприятие. В результате уже к середине третьего трехдневного цикла я видел каждый удар в момент начала разгона бедер или первого импульса корпуса, успевал среагировать не только рефлексами, но и «головой», и с легкостью перемещался в нужное место, чтобы воткнуть кулак или ногу в подходящую брешь в обороне противника. Впрочем, бить — не бил, прекрасно понимая, чем закончится полноценная атака по «сильному, но легкому» сопернику. Зато радовался — не передать словами. Ведь этот качественный скачок существенно повышал шансы на достижение Цели.
Само собой, готовился и к бою с Принцем, изучая его слабые стороны, нарабатывая разнообразные сюрпризы и придумывая ловушки за теми своими «слабостями», которые чисто теоретически мог углядеть он. Ну, и для полного счастья очень плотно занимался набивкой, так как с ним это было более чем актуально.
Второй причиной, превратившей подготовку к восьмому бою в профессиональной карьере в сущий ад, стали сильно загруженные выходные: спонсоры, словно издеваясь, устраивали какие-нибудь съемки почти каждую субботу, грузили уроками актерского мастерства в преддверии начала работы над ролью второго плана в молодежном сериале «Тысяча и одна страсть» и так далее. При этом не освобождая от курсов китайского и английского, посещений «Акинака» с «Уроборосом», вождения, визитов в тир и в РГАФК, в котором я, вроде как, сдавал сессию.
В общем, если бы не редкий фанатизм девчонок, приезжавших в зал каждый вечер за исключением воскресенья, тренировавшихся параллельно со мной, а затем составлявших компанию в сауне, видел бы их только по очень большим праздникам. А так умудрялся узнавать последние новости, хвалить за успехи и даже оказывать знаки внимания.
Кстати, со знаками внимания тоже было не так уж и весело. Скажем, если процесс выбора, приобретения и вручения Рыжовой небольшого, но чертовски стильного «паркетника» все от той же компании «Мерседес» доставил безумное удовольствие и ей, и нам, то внезапный склероз Борисыча, поздравившего меня с днем рождения не семнадцатого, а двадцать четвертого февраля, основательно напряг. Точно так же, как напрягали его слишком редкие звонки, визиты в зал в «приподнятом настроении», изменения в поведении не в лучшую сторону, невесть откуда взявшиеся барство и снобизм, любовь к неоправданно дорогим аксессуарам и «горизонтальный срыв», как выразился бы Горин. Да-да, за эти полтора месяца мы трижды сталкивались в ночных клубах, и каждый раз он гнул пальцы перед новыми спутницами. Хотя, вроде как, был весь в большой и чистой любви.
Конечно же, я пробовал выяснять, что с ним происходит. Несколько раз наведывался в гости, дважды начинал серьезный разговор, но все без особого толку — он находил логичные объяснения, превращающие мои аргументы в мелкодисперсную пыль, просил не беспокоиться или загонял в чувство вины. В итоге я решил дать ему перебеситься, а сам сосредоточился на общении с девчонками. Само собой, только по вечерам, во время обязательных программ в ночных клубах и в выходные. Благо даже в таком безумном режиме жизни чувствовал тепло и заботу, потихонечку притирался к их характерам и искренне радовался тому, что в кои веки не ощущаю себя одиноким. Что, кстати, подтвердила и моя непонятная «Система», заполнив зеленую сферу процентов на сорок пять.