Награда для главаря

– Держите меня, я не планирую падать отсюда.

– Можешь уже перестать обращаться ко мне на вы, – Давид сложил руки лодочкой, присел, и я осторожно положила руку на его плечо, чтобы удержать равновесие.

– Простите, – я прикусила язык, улыбнулась и посмотрела на него сверху вниз. – И за это тоже.

– Расслабься, красотка. Я никому не расскажу, – он подтолкнул меня так легко, что я едва не закричала. Вцепилась в холодные камни руками в испуге, что оборотень отпустит, но он держал.

– Сможешь подтянуться?

– Нет, – я шмыгнула носом, понимая, что мужчина может заглянуть под сорочку.

– Тогда держись крепче, Эмма.

Давид поднял меня выше, я поставила одну ногу на крепление трубы, второй нащупала подходящей неровности кирпич, и смогла забраться выше. Ветер здесь оказался еще сильнее, он трепал мои волосы из стороны в сторону, жалил за открытые участки кожи, но дышать было легче. Я напрягла руки и приложила все имеющиеся силы. Мне удалось немного подтянуться, и вцепившись в край ограждения, я весьма неграциозно перелезла через него.

Эта крошечная победа заставила ликовать. Я раскинула руки в стороны и вдохнула полной грудью. С третьего этажа открывался прекрасный вид на сад. Подсвеченная живая изгородь создавала причудливый узор. В теплое время года, должно быть, здесь было очень красиво.

– И тепло, – добавила я вслух и усмехнулась.

Давид забрался на переход без каких-либо усилий и встал рядом.

– Откуда ты приехал? – Пришлось пересилить себя, чтобы обратиться к нему как к равному, потому что чувствовала я себя значительно ниже.

– С севера.

Ответ Давида будто зажег лампочку в моей голове.

– Вы из нового объединенного клана? Видели их главаря?

– Можно сказать, что я из числа соседей, – неопределенно ответил оборотень.

Его мощная фигура загораживала меня от порывистого ветра, вылетающего словно из трубы, между раздельными участками третьего этажа.

Я обхватила себя руками, чувствуя, как медленно растворяется азарт от безобидной на первый взгляд проделки.

– Кажется, мы уже договорились.

– Да, но моего вопроса это не меняет, – я посмотрела на Давида, ругая себя за то, что, кажется, пыталась флиртовать.

– Нет, мы не пересекались с их лидером, – проговорил он, устремив свой взор в сад.

Хотелось бы мне знать, о чем он думал сейчас, чуть нахмурив брови. Но лезть с расспросами я не решилась, а он не торопился снова заговаривать. И пусть я заготовила множество ложных ответов, самолюбие оказалось уязвлено отсутствию какого-либо интереса к моей персоне.

– Давайте пойдем дальше. Мне интересно, что в башне.

Всего пара десятков метров отделяла нас от окна, из которого лился в темноту ночи тусклый свет. Я не знала, что собиралась там увидеть. Успела только подойти и тут же отпрянула.

– Плохая идея, плохая идея, – замахала руками, чтобы Давид не подходил ближе, но оборотень не остановился.

– Что там? – спросил он.

Я не успела ответить. Дверь из маленького помещения открылась и моя мать как разъяренная фурия выскочила наружу.

В этот момент я ненавидела оборотническое зрение и слух. Наверно, она услышала нас еще при подъеме сюда. Анна перевела горящий взгляд с Давида на меня, а затем оскалилась. Глубокие морщины прорезали ее лицо, клыки обнажились. Она ринулась в нашу сторону.

Не помню, как преградила ей путь. Все происходило будто в замедленной съемке. Анну успели схватить за руки отец и Эдик, а на моих плечах внезапно оказались большие теплые ладони.

– Мир-ра! Ты посмела ослушаться меня! – взревела матушка, продолжая скалиться.

Глава 12

Я схватил девчонку за хрупкие плечи и толкнул себе за спину, когда глава клана кинулась в ее сторону.

Волчицу держали двое, Ромка маячил за их спинами, не вмешиваясь, и я не спешил лезть на рожон. Мое инкогнито все еще не было раскрыто, в отличие от мелкой врушки. Я кожей чувствовал, как она тряслась, прижавшись ко мне, и защитить такую хрупкую девчонку хотелось на одних только инстинктах. Попадись она в лапы разъяренной оборотнессы, не осталось бы и мокрого места.

– Анна Павловна, придите в себя! – выкрикнул парень с надменной физиономией. Сейчас он покраснел от натуги, а прилизанные патлы встопорщились.

– В чем проблема?

После моего вопроса стало немного менее суетливо.

Волчица перестала скалиться, муж и прихвостень ее отпустили. Она тряхнула волосами и подошла ко мне, высоко держа голову. Глаза горели, но я не отводил взгляд, прятать силу не было никакого смысла. Она пыталась надавить ментально, но вызвала лишь небольшое раздражение, от которого захотелось фыркнуть.

– Ты кто такой? – практически выплюнула волчица.

– Анна Павловна, это слуга Романа Олеговича, сопровождает его здесь и защищает, – отчитался прилизанный.

Я чуть не хохотнул. Одного взгляда на Ромку хватало, чтобы понять, ему точно не нужен защитник.

– Ясно, – процедила Анна. – Тогда разбираться с ним будет хозяин. Мира!

Девчонка выглянула из-за моей спины и вышла еле-еле шевеля ногами, даже жалко стало такую слабую в подобном окружении.

– Мам, это я попросила Давида выйти со мной на прогулку. Не злись.

Я глянул на девчонку еще раз.

Эта мелкая врушка поступила правильно, что не назвалась настоящим именем, но оно бы мне ничего и не дало, а вот статус… Теперь я знал, что на символе мира с людьми простые белые трусишки. И имя-то выбрали как удачно. Мирослава. Позерство у Одинцовых было в крови.

Никаких уродств, дефектов, только широко распахнутые доверчивые глаза и сладковатый запах. О здоровье нельзя было сказать на первый взгляд, но она не пахла болезнью, а красные щечки выглядели очень даже привлекательно.

– Давида? – прошипела волчица и тут же умолкла, скривив губы.

Осмотрела меня сверху вниз и обратно, повернулась к Ромке:

– Вы должны наказать его как полагается. Никто посторонний не имеет права даже разговаривать с нашей дочерью, круг ее общения строго ограничен! Ваш волк должен подписать документ о неразглашении.

– Подпишем, – пожал плечами Ромка. – Все ведь хорошо. Похоже, что они просто… – он вытаращил на меня глаза.

– Гуляли, – закончил я. – Поверьте, со мной Мирославе ничего не угрожало.

– Ну конечно, – хмыкнула волчица. – Для тебя она Мирослава Денисовна.

Волчица сцапала Миру за шкирку и потащила прочь. Я посмотрел вслед семенящей мелкими шажками девчонке, в последний раз глянув на голые ножки, выглядывающие из-под сорочки, и подавил в себе желание вырвать ее из лап матери.

Девчонка оглянулась и я кивнул ей, будто хотел этим сказать, что все будет хорошо.

– Мы тоже пойдем, надо позвонить главному, сообщить новости, – кивнул мне Ромка.

Отец Мирославы и глава клана по совместительству, после того как отпустил жену, флегматично стоял и ждал завершения спектакля.

Расшаркиваться и ждать от них дальнейших действий не было смысла. Вернулись в комнату молча. Ромка держал в руках несколько папок для бумаг и распечатки.

– Я думал она кого-нибудь порвет, – признался Ромка, как только за нами закрылась дверь. – С нами бы точно не справилась, но взбесилась и правда на пустом месте, будто ее дочка сорвалась с цепи и убежала.

Вспомнил, что пришлось сломать окно в комнате Миры, чтобы ей вообще удалось выйти. Ограниченный круг общения? Да ее попросту держали в заточении.

Я взял со столика графин, открыл и понюхал содержимое. Аромат дубовой бочки и меда проник в ноздри, раздражая слизистую. Плеснул немного в стакан и залпом выпил, чтобы немного прийти в себя.

– Мира, Мира, – пробормотал, прокатывая имя на языке вместе с еще одной порцией алкоголя.

Ромка грохнул на стол передо мной папки и тоже плеснул себе, но пить в последний момент передумал.

– Как ты умудрился выкрасть их дочь и заставить ее тащиться на крышу? Там была лестница?

– Вышел прогуляться и наткнулся на нее. Сидела грустила у окошка, а мне было скучно, – ответил другу и сел, вытянув вперед ноги. – Совпадение.