Страница 17 из 70
Заводы по переработке вещества располагались не в скоплениях звёзд или туманностях, как можно было подумать, а в пустом пространстве, на которое и приходилась наибольшая часть массы Вселенной. Огромные предприятия превращали её в чистую энергию, из которой потом получали химические элементы, или же сжимали до огромной плотности. Увы, синтезировать сложные молекулы или цельные объекты выходило страшно невыгодно. В одной маленькой капсуле оказывалось возможным уместить более сотни звёзд, не нарушая принцип Паули. Вещество внутри представляло собой не электронно-ядерную плазму белых карликов, не свободные нейтроны пульсаров, не кварковое, гиперонное или каонное ядро, а гораздо более плотную материю. К ней добавлялось такое же количество частиц, но с отрицательной массой, и в результате банковские кейсы ничего не весили. Однако экзотическая материя горела так же хорошо, как и обычная. «Таблетки» хватало на покупку звезды с обращающейся вокруг неё обитаемой планетой.
Детали для прочих устройств производили на фабриках, сельскохозяйственную продукцию собирали со специализированных миров или печатали на местах, сферу услуг население придумывало самостоятельно. На подсчёт ВВП всей страны за год у экономистов уходила пара лет, поэтому предоставляемая ими статистика не являлась ни точной, ни актуальной.
Хотя прежнюю державу назвали в честь человеческого вида, у неё имелось и неофициальное наименование: Физматская Империя, так как всё, происходящее в ней, будь то строительство, транспорт, финансы, наука не обходилось без чуткого внимания братства вычислителей. Впрочем, из-за отсутствия других стран в то время, многие атрибуты, даже такие важные, как название государства, были придуманы лишь в последние тысячелетия. Столица также досталась Никитии по наследству. Блистательный Эстивен, как её называли, включал в себя тысячи планет. Большинство ведомств располагались на собственных мирах, в том числе Администрация, Инквизиция, Министерство обороны, — названия опять же пришли из древности. Предложения по отказу от планетарной системы и строительству одного эстивенского города-сферы отвергались: организации хотели решительно размежеваться.
Никитию можно относить как к поливидовым, так и к моновидовым государствам, в зависимости от того, как классифицировать девять тысяч людских рас. Национальные говоры вытеснил ещё сын Первого Математика, так что теперь все различия крылись только в вопросе, кто на чём программирует. Церковь утверждала, будто используемое всеми средство коммуникации именуется русским языком, ну да кто её будет слушать? Сейчас диалекты так далеко разошлись, что жители двух монархий с трудом понимали друг друга. Единственными, кто предотвращал расхождения в написании и произношении, были дикторы галактического радио.
Орден Математиков же применял и собственное формальное средство коммуникации, часть символов которого совпадала с общеупотребительными, а остальные имели аналоги в греческом. Особой честью для бизнеса было удостоиться названия на их языке. Его получила, в том числе, «Копнерфальд Инкорпарейтед». Хотя, что оно значит, никто не уточнял.
Никития с момента своего создания являлась абсолютной монархией. К правителю сходились ветви законодательной, исполнительной, судебной и информационной власти, одновременно он являлся главой никитинианской церкви, местного братства вычислителей и ещё ряда структур. Однако императора можно было смело назвать оператором, смысл от этого не менялся. Управлять столь огромной державой одному человеку, даже снабжённому лучшей техникой, оказывалось невозможно, и на помощь ему приходила машина. Большой Государственный Компьютер занимал планету, обращавшуюся около эстивенской чёрной дыры, и использовал её поверхность как многомерную сферу, на которую записывал информацию. С ним связывали много легенд. Утверждали, будто искусственный интеллект давно захватил власть и управляет всем в Восьми Галактиках. Поговаривали, что под маской технологий скрывается больцмановский мозг. Заговорщическим тоном рассказывали, что никаких правителей давно нет, а указы за них придумывают нейросети.
Как бы то ни было, ЭВМ никого не подпускала к себе, кроме правителя: любая техника рядом с БГК выходила из строя. Последним, кому удалось всё же заглянуть внутрь устройства, являлся Клеон, во время одного из бесчисленных сражений за столицу. По свидетельству летописей, владетель севера пробыл там больше суток, ушёл расстроенный и приказал разомкнуть связь вычислительных центров Эстивена и Рэраки. О чём могли беседовать два сверхсущества, оба ничего не поведали.
Делами религиозными в стародавние времена занималась единая церковь. Как можно догадаться, с крахом Физматской Империи она разделилась на северную и южную, в некоторых регионах вообще исчезла, в других приобрела фанатичность. Учила данная организация всему же, чему и остальные: покорности, самосовершенствованию, движению к прогрессу и постижению Вселенной, но делала это при помощи точных наук. Прихожанам рассказывали лекции высшей математики, заставляли читать теоремы как молитвы, до исступления решать примеры и задачи. Их обучали по тем же учебникам, что и будущих вычислителей, но только последние могли понять, о чём там написано.
Средств верующим требовалось много, но благодаря неразрывной связи с государством в деньгах они стеснения не испытывали. Отпечатывать учебники или поддерживать в надлежащем состоянии храмы было легко, самым же затратным стал раздел «Астрономия» со священной книгой «Учебник Воронцова-Вельяминова для 11 класса». Действие происходило на выдуманной планете под названием «Почва», вокруг которой обращалось шесть тысяч звёзд. Максимально похожие на них светила были найдены в Октете и объявлены святыми. Прихожане ставили свечи, попы же возжигали цефеиды.
Кроме народного просвещения, в функции церкви входила ещё и борьба с лженаукой, к которой разрешалось привлекать Инквизицию. Вот уже сто двадцать тысяч лет в кострах горели астрологи, нумерологи, хироманты, гомеопаты, экологи и сторонники теории торсионных полей. Желающих нажиться на невежестве имелось великое множество, но священники стойко отстаивали критерий Поппера и не давали фальсифицировать результаты. Сами же они постоянно подтверждали для широкой публики прописные истины, проводя опыты и эксперименты. Практически безрезультатно: за всё время существования им удалось изжить лишь «теорию плоских миров», да и то, кажется, не везде. Служителям культа оставалось только верить, что когда-нибудь все заблуждения рассеются и нулевая гипотеза восторжествует.
Даже сами члены Ордена отмечали: хотя Первый Математик мог легко завоевать планету, у него возникали трудности, когда приходилось давать название. Это можно видеть хотя бы по «Империи Людей» и «Большому Государственному Компьютеру». Если за пятьдесят тысяч лет система Эстивена породила много красивых понятий, то вскоре после начала экспансии их уже не хватало. В конце концов он принялся пользоваться генератором случайных слов. Алфавит состоял из тридцати трёх букв, но в названиях можно было свободно использовать лишь двадцать девять. Средняя их длина составляла пятнадцать символов, и это с учётом того, что все планеты одной системы именовались одинаково и различались лишь цифрами.
Стоило отметить, что экуменополисы, подобные Альстре и Альтане, занимали менее десяти процентов планет и соответствовали либо беднейшим районам, либо богатейшим. Остальные миры могли позволить себе океаны и леса, необходимые для естественной регуляции атмосферы. Существовали курортные планеты, планеты-заповедники и даже планеты-лаборатории.
В столичном секторе располагалась и Школа Математиков Никитии, сюда держала путь яхта, постоянно меняя форму. Узнав всё о центре страны, можно переходить к окраинам.
Мельчайшими единицами, которыми оперировал бюрократический аппарат, были звёздные системы, включавшие от одной до сотен планет. Они объединялись в различные формы административно-территориального устройства: области, штаты, республики, прочие автономии. Клеонская империя напротив привела свои субъекты к единообразию, но получила гражданскую войну вне очереди.