Страница 69 из 96
«Коппульсо» чуть накренился — не сбавляя скорости, колонна взбиралась на каменистое плато. Под колёсами теперь хрустело, словно гигантский песчаный карп перемалывал кости убитого быка.
Ункац-Аран пригладил усы жестом, снова напомнившем о свето-струнном слепке Князя-Из-Грязи.
— Далеко не из каждой ценности можно выковать перстень, — многозначительно кивнул он, — но это не отменяет её силы. Улица нашептала, что вы собираетесь в пустыню. Мне показалось правильным предложить себя в попутчики.
— Полагаешь себя большим спецом по мёртвым землям?
— А ты думаешь, что свой посох из иннти я купил на развалах Гариб-базара?
— Вообще-то, если откровенно, то да.
Брови чу-ха сдвинулись, но ненадолго. Затем он улыбнулся, словно признавая тонкость шутки. Я улыбнулся в ответ.
Может, так оно и лучше, если Нискирич фер Скичира узнает о дальнейших событиях не от пасынка-терюнаши или криитов, а от наиболее приближённого хвостатого?
Я потянулся. «Коппульсо» были спроектированы почти идеально, но удобными или вольготными для дюжины пассажиров их бы всё равно мог назвать разве что сааду, привыкший спать в стоячей келье. Оглядел полутёмный салон — часть бойцов дремала, остальные ёрзали в мягких фиксаторах, но недовольства проявлять не смел ни один.
— Значит, — мягко, почти «низким писком» уточнил я у старика, при этом поглядывая на Ч’айю, — ты хочешь стоять с нами на одном пьедестале?
Девушка всё ещё не отпускала моих пальцев, и нить разговора чуть не ускользнула, а ведь Ункац-Аран ответил очень важным:
— А кто сказал тебе, мальчишка, что вы вообще победите? — Он причмокнул, усы встопорщились. — Меня забавляет подобная самоуверенность, Ланс… И ты, и я знаем, что ваше дело дрянь. Но мне предельно любопытно, как оно закончится.
Я вздрогнул. Сам (подумать только!) отпустил ладонь Ч’айи. Все прочие звуки стали приглушёнными, в фокусе взгляда остались лишь глаза гадателя. Наклонившись к нему, насколько позволяли ремни безопасности, я снова вызывающе дёрнул подбородком:
— Вот как? А если начистоту, старик — как много тебе вообще известно?
Я думал, он уйдёт от ответа. Может, сошлётся на гадание по потрохам, октавы предсмертного визга жертвенной свиньи или сновидения, в которых углядел истину. Но вместо этого шаман тоже подался вперёд (стоило усилий не отодвинуться, когда я ощутил его дыхание) и негромко произнёс:
— Отряд многоуважаемого Диктатиона идёт за такими же, как ты сам, терюнаши. И она.
Он приподнял бровь и взглядом указал на мою соседку. Вернув самообладание, девушка пыталась разобрать наш разговор, но мы общались не на стайном канале. Однако же что-то почувствовать Ч’айе удалось, я ощутил это по напряжению её бедра.
— Откуда ты знаешь?
Мой голос начал невольно настраиваться на «низкий писк». Интересно, я смогу применить его через тактическую «мицуху», но с сохранением зрительного контакта? Но Ункац-Аран и не подумал юлить.
— Мой мальчик, Нискирич фер Скичира вовсе не так глуп, как тебе может показаться, — усмехнулся он, и дёрнул левым ухом.
Я облизнул пересохшие губы. Покосился на казоку-йодда рядом со стариком, но тот всем видом давал понять, что вообще не замечает нашего с Ч’айей присутствия в бронефаэтоне. Что ж, мне доводилось видеть бетонные блоки, более заинтересованные в подслушивании разговора, и такое меня всецело устраивало.
В голове лихорадочно крутились мысли и предположения; старик терпеливо ждал, и я не стал затягивать драматическую паузу:
— Песчаный Карп. Господин Киликили, не так ли? Он связался с Нискиричем, говорил с ним. Пытался перекупить, обещал богатство и статус? Судя по тому, что я ещё не в подвалах Нароста — Нискирич в поддержке отказал.
Ункац-Аран медленно улыбнулся, матово блеснули огромные резцы.
— Яри-яри, Ланс, — медленно покивал он, — а ты тоже отнюдь не дурачок.
— А ты думал, свою живучесть я купил на развалах Гариб-базара, старик? У хитрой ящерки по три норы…
— Я восхищён.
— И чего же хочет суродои-котоба «Детей заполночи» в составе секретной и весьма рискованной экспедиции многоуважаемого Хадекина фер вис Кри?
Ункац-Аран изменился.
Как несколько часов назад он из босолапого чудака превратился в подтянутого и готового к схватке казоку-йодда, так и сейчас из расслабленного собеседника стал официальным представителем не последнего клана в западных районах гигантского гнезда.
— Твой названный отец ставит ряд условий, Ланс, — сказал он, бросив многозначительный взгляд на Ч’айю. — Если у вас
Я постарался сохранять невозмутимость, хоть это и было безумно непросто. И очень надеялся, что уж Диктатион-то подслушивает, чтобы в случае непредвиденного поворота вмешаться со всей мощью главы крупного клана. И, разумеется, мощью джинкина-там, о которых, как вдруг стало известно, теперь знаем не только мы с Ч’айей и Зикро…
Однако гадатель продолжал с невозмутимостью, за которой крылась откровенная недооценка сил джи-там… или благословение Энки.
— Запретным мицелиумным конструктам придётся умерить аппетиты и отойти в тень, иначе вспыхнувший пожар разгорится с новой, причём ещё невиданной силой, а это не в наших общих интересах. Идеальным же окончанием беспорядков станет объединение «Детей заполночи» с мелкими казоку, мягкая реконструкция «Диктата Колберга», поэтапное поглощение западных и южных районов Юдайна-Сити с последующим расширением на северо-восток и в территории «Ледяного ветра». Пришлым представится возможность выбрать для проживания любой подконтрольный район гнезда, но без расшатывания привычных устоев, сисадда?
Байши, косоглазый черношкурый ублюдок в джинсовой куртке заглядывал так далеко вперёд⁈ Я стиснул кулаки, но Ункац-Аран продолжал свою (определённо заготовленную) речь, и реакции не заметил: