Беды с любовью

Несомненно, они предполагали, что Эмма уже знает об этом "очаровательном" аспекте их с Кэссиди истории – о заботливом отце, который вмешался и подстроил для своей дочери настоящую любовь.

Только Эмма слышала об этом впервые. Она не удивилась, что отец не рассказал ей о своём вмешательстве. Он знал, что она ненавидит, когда он вмешивается в жизнь своих дочерей.

Но Кэссиди... как мог её жених не упомянуть об этом?

Она ошеломлённо уставилась на Кэссиди, в ушах звенело. Он пригласил её на свидание, потому что её отец попросил его об этом?

Их встреча в книжном магазине кампуса летом перед её третьим курсом и его выпускным годом...

Была инсценирована?

Запланирована?

Она покачала головой. Этого не может быть. Её отец ошибся. Конечно, я бы заметила, что что-то не так, верно?

Это не встревожило бы её так сильно, если бы Кэссиди просто посмотрел на неё. Но его взгляд всё ещё был прикован к её отцу.

Эмма не могла быть настолько слепой. Или могла?

По крайней мере, пока он не посмотрел на Дейзи. Которая посмотрела прямо на него, её взгляд был полон паники.

Боже мой.

Эмма инстинктивно напряглась, зная, что часть головоломки ещё не раскрыта.

— Дело в том, что над Кэссиди подшутили, по крайней мере, сначала, – говорил её отец. — Оказывается, он не знал, что у меня две дочери. Когда он со всех ног бросился принимать моё предложение, он ожидал, что пригласит Дейзи на свидание.

Мир. Перевернулся.

Кэссиди хотел встречаться с... Дейзи?

Он даже не знал о её существовании?

Эмма несколько секунд слепо смотрела на отца, ожидая, когда он перейдёт к основной части шутки.

Когда он лишь усмехнулся, а его аудитория засмеялась, не удосужившись взглянуть на неё, Эмма перевела взгляд на сестру, которая беспомощно наблюдала за ней. Выражение её лица было опустошённым... но не удивлённым.

Дейзи знала.

Наконец, наконец-то, она посмотрела на Кэссиди, безмолвно умоляя его отрицать это.

Отрицать, что его не только пришлось подкупить, чтобы пригласить её на свидание, но и что она была его вторым выбором.

Пожалуйста, кто-нибудь, кто угодно, опровергните это!

Но когда она посмотрела на мужчину, за которого собиралась завтра выйти замуж, он не выглядел озадаченным или возмущённым.

Он выглядел... смирившимся. Как будто он каким-то образом знал, что эта часть их прошлого обернётся против него.

Только... он никогда не рассказывал ей об этом.

Они встречались более двух лет. У него было достаточно времени, чтобы сказать: "О, кстати, знаешь, что смешно? Именно твой отец свёл нас, только тогда я не знал, что Дейзи твоя близняшка".

Но он этого не сделал. Он ни разу не позволил ей подумать, что их случайная встреча в книжном магазине в тот день была не более чем счастливая случайность.

Она наблюдала, как его глаза закрываются в виноватой смиренности, и покачала головой в знак отрицания. Она смутно осознавала, что другие посетители вечеринки начали замечать, что это не добродушная история о том, как они познакомились, и начали перешёптываться.

Дейзи прошипела что-то их отцу, прежде чем направиться обратно к Эмме, выражение её лица было свирепо-защитным. Но Уинстон Синклер был слишком увлечён своим бурбоном. Слишком занят, наслаждаясь микрофоном и возможностью выступить на трибуне.

На этот раз, когда он попросил бармена принести ему ещё выпить, Дейзи не было рядом, чтобы остановить его, и он получил ненужную порцию, всё ещё не зная, или не заботясь, о потрясение охватившем его дочь.

Дейзи подошла к ней, и выражение лица Эммы, должно быть, выдало все ужасные эмоции, переполняющие её, потому что её сестра крепко обхватила Эмму за бицепс и стала тянуть её к выходу.

— Пойдём в дамскую комнату, – мягко сказала она, широко улыбаясь остальным присутствующим, как бы говоря: "здесь не на что смотреть".

Эмма позволила уводить себя, не сводя глаз с Кэссиди. Казалось, он наконец-то вышел из оцепенения, потому что его голова резко повернулась к ней, и он начал двигаться в её сторону, с выражением отчаяния на лице.

И тут отец Эммы снова заговорил.

— Чёрт возьми, да заткнётся он или нет, – прошипела Дейзи себе под нос.

Это заставило Эмму остановиться. Дейзи никогда не ругалась. Если её сестра прилюдно произнесла "чёрт", значит, крушение поезда ещё не закончилось.

— Ты знала, – сказала Эмма Дейзи дрожащим голосом.

На лице Дейзи отразилась паника. — Эмма, Богом клянусь, я никогда не хотела Кэссиди.

— Но ты знала, что он хотел пригласить тебя на свидание.

Дейзи закрыла глаза. — Папа рассказал мне, когда Кэссиди заехал за тобой на первое свидание. Я была в ужасе, Эмма, но, клянусь Богом, он даже не взглянул на меня после встречи с тобой. И я никогда не хотела его. Ты должна мне поверить.

Эмма вглядывалась в лицо сестры. Она верила ей. И всё же...

— Ты никогда не говорила мне. – Голос Эммы сорвался.

Дейзи поморщилась. — Я не хотела причинять тебе боль. Он тебе так нравился, и...

Эмма выдернула руку, как раз, когда Кэссиди появился рядом с ней, его рука потянулась к ней, но она отпрянула. От них обоих.

Она повернулась лицом к отцу, желая услышать всё, что он скажет.

— Что ж, – сказал Уинстон, сделав глоток напитка. — Я закругляюсь… Знаю, что всем не терпится сесть за вкусный ужин, который приготовили для нас семья Кэссиди, но я скажу напоследок.

Её отец обвёл зал взглядом, и на секунду ей показалось, что на него снизошло озарение. Что, возможно, он понял, что невеста не бросилась к нему, чтобы встать рядом, пока он говорил.

Но он не искал её. Вместо этого взгляд Уинстона остановился на Кэссиди, и он усмехнулся, прежде чем поднять свой бокал. — Если вы все можете взять свои напитки, я хотел бы поднять тост за моего будущего зятя, который, возможно, является самым хитрым сукиным сыном из всех, с кем мне довелось работать.

— Не надо, – резко сказал Кэссиди, стоя рядом с ней, но недостаточно громко, чтобы её отец услышал. Как будто её отец остановился бы.

И в этот момент Эмма не была уверена, что хочет, чтобы отец остановился. Ей хотелось, нужно было, услышать всё.

— За Кэссиди, – сказал Уинстон, кивнув. — За то, что у него хватило смелости переплюнуть старика. Видите ли, когда он был стажёром, я был на шаг впереди него, но около года назад он опередил меня. Не прошло и суток, как я сказал Кэссиди, что передам «Синклер Медиа Групп» только семье, как моя дорогая Эмма ворвалась ко мне на воскресный ужин с объявлением: она помолвлена с Алексом Кэссиди. Хорошо сыграно, сынок. Хорошо сыграно.

Уинстон рассмеялся, хотя никто больше не смеялся, все уже давно поняли, чего не понял отец Эммы: это была не та история, которую следует рассказывать на репетиционном ужине.

Или вообще.

Очень медленно Эмма повернулась лицом к своему жениху. — Ты женишься на мне ради компании моего отца?

Черты лица Кэссиди исказились, и внезапно он стал выглядеть на десять лет старше в свои двадцать пять. — Эмма. Нет. Нет. Я просто...

— И ты пригласил меня на свидание только потому, что думал, что я Дейзи? – сказала Эмма, её голос превратился в болезненный писк, который совсем не походил на её нормальный голос. Судя по всему, один из осколков её раскалывающегося сейчас сердца застрял в голосовых связках.

Дейзи коснулась её руки, и Эмма отпрянула, отступая от них обоих, едва осознавая, что все уставились на них.

Кэссиди смотрел на неё с мольбой в глазах, но она могла только покачать головой.