Всего одна ночь

Его руки скользнули по её спине к застёжке бюстгальтера, и она выгнула спину, чтобы дать ему доступ, и лишь слегка запаниковала, когда оказалась под ним топлес.

Сэм провёл пальцем по кончику одной груди, затем другой, и они оба наблюдали, как напряглись её соски.

Его тёплый рот накрыл её, и она ахнула. Они двигались в медленном, неторопливом темпе, но теперь это было более стремительно, её ногти царапали его, когда он позволял своим зубам нежно касаться её.

Руки Райли скользнули вниз, ещё не настолько смелые, чтобы взяться за пуговицу его джинсов, но исследующие выпуклость его эрекции сквозь толстую джинсовую ткань, наслаждаясь тем, как он стонал у её груди, когда она мягко надавливала на него.

— Так нормально? – мягко спросила она.

— А ты как думаешь? – спросил он, дразняще покусывая её живот.

Понятия не имею.

Но инстинкт взял верх, и её пальцы расстегнули пуговицу с малейшим колебанием.

Рука Райли погрузилась в его джинсы, под трусы, её ладонь нащупала горячую, твёрдую длину в ту же секунду, когда его пальцы проникли под её трусики и нашли её тёплый центр.

Их двойные стоны создали идеальный сексуальный момент.

Вплоть до того момента, пока не зазвонил телефон.

Стандартный, неизобретательный звонок был не её, и Сэм отпрянул назад, пробормотав проклятья, его рука потянулась к заднему карману джинсов, которые были очень опасно близки к тому, чтобы соскользнуть с его задницы.

— Оставь, – сказала она, испугавшись, что он собирается ответить на телефонный звонок, когда она была так чертовски близка к тому, чтобы наконец узнать, из-за чего вся эта суета.

— Я просто хочу поставить его на беззвучный режим, – сказал он, вытаскивая телефон.

Она увидела, как в ту же секунду его лицо изменилось.

— Кто это?

Теплота исчезла из его глаз, а рот, который только что заставлял её извиваться, выпрямился в ровную линию. — Моя мать.

Твоя мать?! — Ты не можешь... ну, знаешь, перезвонить ей позже?

Он продолжал смотреть на экран. — Мы с ней не разговариваем. Она злится на меня. Если она звонит сейчас...

Райли прикусила губу. Крошечная часть её – возбуждённая, заведённая часть, хотела сказать ему, что мужчина, который прервал секс, чтобы поговорить с матерью, был самым плохим клише в книге.

Но другая её часть – подруга, знающая, что отношения между Сэмом и его матерью были непрочными и миллион раз испорченными.

И если он подумал, что она звонит, потому что что-то не так...

— Ответь.

Его палец уже скользил по экрану, чтобы ответить на звонок. — Мам?

Теперь он сидел прямо, и Райли уже скучала по его теплу.

— Что? Когда?

Райли тут же села, почувствовав напряжение в его голосе, её рука легла на его плечо, которое было напряжённым и твёрдым, как гранит, под её ладонью.

— Но... мама, да ладно тебе...

Очевидно, Хелена не давала ему вставить ни слова.

— Подожди, секундочку, скажи мне, где...

Он снова замолчал, и хотя Райли не смогла разобрать ни слова, она услышала крик Хелены на другом конце провода. Она нахмурилась в замешательстве. Она знала, что у него не очень хорошие отношения с матерью, но он был добрым, а теперь злой, вдобавок к тому, что казался обеспокоенным.

— Отлично. Мы сделаем это по-твоему. Но я больше не буду слушать ни слова... Нет, мам, ты не получишь ни того, ни другого. Ты не можешь сказать мне, что я не могу навестить тебя в больнице, но в то же время ожидать, что я останусь на линии, пока ты будешь отчитывать меня... Позвони мне, если передумаешь, и я приеду. Но этот разговор окончен.

Он отбросил телефон в сторону и отошёл от кровати, подальше от неё. Её рука опустилась на матрас. Он не хотел её утешения. Очевидно.

— Сэм?

Он не повернулся к ней лицом, пока застёгивал джинсы. — Моя мама в больнице. Боль в груди.

Райли поднесла руку ко рту. — О Боже, Сэм, мне очень жаль. Хочешь, я пойду с тобой...

Он резко рассмеялся. — Некуда идти. Разве ты не слышала? Она не хочет, чтобы я был там.

У Райли отвисла челюсть, хотя она догадалась об этом по его половине разговора. — Но почему?

Это просто не укладывалось в голове. Какая мать станет отгонять своего единственного сына от больницы во время реальной угрозы своему здоровью?

Сэм пожал плечами и наконец повернулся к ней лицом, хотя и не встретился с ней глазами. — Она стабильна. Они выпишут её завтра после наблюдения. Она просто хотела, чтобы я знал, что это я виноват в том, что причинил ей столько стресса. Я точно не был сыном года. Я почти не вижусь с ней, а когда видел в последний раз, то выбежал из дома.

Райли придвинулась к краю кровати, её пальцы чесались от желания снова прикоснуться к нему, но на этот раз с комфортом. — Я уверена, что она понимает. У нас с мамой было несколько ссор за эти годы.

— Не оказывай Эрин плохую услугу, сравнивая её с моей мамой, – резко сказал он. — В этот раз было по-другому.

— Почему? Из-за чего вы поссорились?

Он не ответил.

— Сэм?

Наконец его глаза встретились с её, и разочарование в его бледно-голубом взгляде сказало всё. — Из-за меня? Она даже не знает меня.

— Такие мелочи, как правда, не мешают моей матери быть жестокой, Ри. Возможно, она просто ненавидит тебя, потому что ты делаешь меня счастливым.

Сердце Райли остановилось в груди. Что он сказал?

Но каким бы красноречивым ни казалось это заявление, выражение его лица не потеплело, ни на йоту. И он точно не собирался возвращаться к кровати.

— Сэм, – прошептала она, протягивая руку.

Он не ответил. — Мне нужно идти.

— К маме? Я могу...

— Нет, я буду уважать её желания. Но этого не может произойти, Райли.

— Конечно. Я знаю, что ты беспокоишься о маме, и время не подходящее, но...

— Это не отсрочка, Райли. Это тревожный сигнал.

Райли сузила глаза. Что-то в его тоне... — Что твоя мама сказала тебе?

Он отвернулся.

— Выкладывай.

— Ничего.

— Лжец, – ответила она. — Ты позволил ей залезть тебе под кожу.

— Она больна, Ри.

— Это хреново, но это не значит, что она может наезжать на тебя! Что она сказала? – спросила она, её голос был резок, когда она слезла с кровати.

Он провёл рукой по волосам. — Слушай, мне жаль, Ри. Но мы оба знаем, что это было бы ошибкой для нас обоих.

Нет, это не так.

Он подошёл к шкафу, достал халат и на секунду пошевелился так, словно собирался завернуть её в него сам, но потом передумал и грубо швырнул его в неё.

Сгорая от унижения, она натянула на себя безразмерный хлопчатобумажный халат, даже когда её одержимый похотью мозг пытался разобраться во всём этом.

Он бросал её? Вот так?

— За номер заплачено, – мягко сказал он. — Закажи что-нибудь в номер. Всё меню, поскольку я знаю, что бывает, когда ты не ешь. Возьми порно в прокат, я никому не скажу.

Она знала, что он пытается пошутить, чтобы разрядить обстановку, но она не клюнула. — Ты ведёшь себя как самый худший маменькин сынок. Не позволяй ей делать это с тобой. С нами.

Он вздохнул и провёл рукой по губам. — Я... Я позвоню тебе позже?

Она узнала этот тон. Он не позвонит.

— Просто помоги мне понять, Сэм. – Её голос стал умоляющим. — Я думала, что у нас всё хорошо, и я понимаю, что мы не собираемся продолжать эти сексуальные штучки, но я не понимаю, почему ты уходишь...

— Она сказала, что я не гожусь! – взорвался он. — Она сказала, что я не гожусь, и она права. Особенно я не гожусь для тебя.

Райли от удивления сделала шаг назад. Сэм редко говорил о Хелене, и это было одной из подсказок, что Хелена не была такой уж ласковой матерью. Райли знала, что они обычно не устраивают уютные воскресные бранчи.