Разжигать

Мои родители помогли мне купить эту квартиру, которая находилась всего в десяти минутах езды от дома, где я выросла. Они всё ещё жили там с двумя моими младшими сёстрами – близняшками Одри и Эммелиной, которые родились через несколько лет после того, как мой отец женился на Фрэнни, и сейчас им было шестнадцать. Я виделась с ними каждое воскресенье за семейным ужином.

Я была счастлива здесь, даже если ещё не нашла своё истинное предназначение.

Мой телефон зажужжал на полу, где я сидела, и я оторвалась от окна, чтобы ответить. Элли, – высветилось на экране. Я приняла звонок и побрела обратно к окну.

— Алло?

— Привет. Чем занимаешься?

— Крашу ногти и шпионю за своим горячим соседом.

Она рассмеялась. — Я не знала, что у тебя есть горячий сосед.

— У меня его и не было до сегодняшнего дня. Он переезжает прямо сейчас. – Я смотрела как он несёт большую картонную коробку по погрузочному рампу. — По крайней мере, я считаю его горячим. Трудно сказать наверняка, поскольку я слежу из окна второго этажа.

— Как он выглядит?

— Высокий, смуглый и задумчивый.

— О-о-о. Расскажи мне больше.

— На нём футболка «ПСОТ». Она очень обтягивающая.

— Пожарный! Сколько лет, примерно?

— Не уверена. Может, лет тридцать? ‒ Я наблюдала, как он подошёл обратно к грузовику, сделал паузу, снял кепку и вытер пот со лба внутренней стороной руки. У меня перехватило дыхание. — Он только что снял свою кепку.

— И?

— Сексуальность подтверждена.

— Есть ли у него жена или девушка?

— Не видела.

— Ну, и чего ты ждёшь? Иди и представься.

Внезапно он поднял взгляд в мою сторону, и я отступила от окна. — Чёрт. Он только что видел, как я изображала Глэдис Кравиц у окна.

— Какую Глэдис?

— Глэдис Кравиц! Соседка из «Моя жена меня приворожила», которая всегда стояла у своего окна и шпионила за всеми.

— Что за «Моя жена меня приворожила»?

— Это классический ситком! Комфортное телешоу! Ты никогда не смотрела «Моя жена меня приворожила»? – Чтобы избавиться от искушения, я спустилась вниз на кухню.

— Нет, я пересматриваю «Друзей» для успокоения, как и все остальные, кому не девяносто. Послушай, нет ничего странного в том, чтобы быть дружелюбной к новому соседу. Иди, поздоровайся и скажи добро пожаловать. Принеси ему пирог или что-нибудь в этом роде. – Она рассмеялась. — Но не влюбляйся в него. Подожди хотя бы неделю.

— Ха-ха. – Я открыла холодильник и уставилась на его содержимое, возможно, надеясь найти какой-нибудь недоеденный пирог. Но единственной сладкой вещью там был мой вчерашний наполовину съеденный шоколадный «Фрости» (прим. пер.: замороженный молочный десерт) с торчащей из него пластиковой ложкой, что, как мне показалось, было бы не очень приятным приветственным подарком. — Ты просто пытаешься саботировать меня, чтобы выиграть пари.

— Я выиграю пари в любом случае, – сказала она с уверенностью. — Не могу поверить, что ты вообще заключила его.

Честно говоря, я тоже не могла в это поверить. Наверное, дело в водке.

Три месяца назад, сразу после того, как моя помолвка сорвалась, мы с Элли пошли выпить, и я объявила, что завязываю с мужчинами.

Элли рассмеялась. — Ха! Ты не протянешь и шести месяцев.

— Хочешь поспорить? – спросила я, опрокидывая в себя остатки второго мартини и слизывая водку с последней оливки на бамбуковой палочке.

Она хмыкнула. — Сейчас май, Винифред. Ты думаешь, что сможешь продержаться до ноября, не влюбившись? Ты?

— Определённо, – ответила я, а потом икнула.

— Признаюсь, – сказала Элли мне сейчас по телефону, — я не думала, что ты вообще продержишься до четвёртого июля.

— Видишь? – Я злорадствовала, хотя, в целом, мне нравилось, когда у меня был любимый человек в национальные праздники. В праздничные дни. И всякие праздники «Холлмарк».

— Но скоро осень, – сказала она назидательно. — Время для обнимашек.

— Неважно. – Я быстро откусила «Фрости», прежде чем закрыть холодильник. — Я хозяйка своих чувств.

— Рада это слышать. Но если ты влюбишься до Дня благодарения, ты будешь мне должна.

Я вздрогнула. Я не хотела быть её должницей.

— Я точно смогу продержаться до Дня благодарения. На самом деле, даже до Рождества.

— До Рождества! – Она разразилась смехом. — Теперь ты просто несёшь бред. Тебе даже в седьмом классе не нравилось быть одинокой на Рождество.

— Ну, это говорит совершенно новая Винифред. И я вполне способна не влюбиться даже в моего нового горячего соседа-пожарного. – Но, видимо, я не могла сидеть спокойно, поэтому решила проверить, не пришла ли почта.

Я открыла входную дверь, на полсекунды заглянула в почтовый ящик, затем посмотрела в сторону парковки. Он стоял рядом с грузовиком и смотрел в свой телефон.

И тогда я увидела, как две маленькие девочки выскочили из минивэна и побежали к нему. — Папочка!

Я торжествующе улыбнулась. — Угадай что? – прошептала я. — Он не холост, так что это не имеет значения. Его жена только что приехала с двумя детьми – вообще-то, их четверо. – Я наблюдала, как темноволосая женщина вышла из машины, помогла выбраться ребёнку и достала малыша в автокресле.

— Четверо детей?

— Да. Две девочки, мальчик и младенец. – С облегчением, я взяла почту и вернулась в дом. — Кризис предотвращён.

Элли вздохнула. — Чёрт. Я очень хочу, чтобы ты была у меня долгу.

— Этого никогда не случится. – По крайней мере, теперь я могу представиться и подружиться с новыми соседями. Как бы легко я ни влюблялась, женатые мужчины под запретом. Чтобы утешить себя, я зачерпнула ещё одну ложку «Фрости», затем положила его обратно в холодильник. — Ты всё ещё идёшь со мной сегодня вечером?

— Да. Собственно, поэтому я и звонила. Какой дресс-код? – Элли была моей спутницей на вечеринку по случаю помолвки моего кузена Чипа.

— Я бы сказала, вечерний нарядный стиль, – сказала я, направляясь обратно наверх. — Я уверена, что там кто-то будет в джинсах, а кто-то и принарядится.

— Что ты наденешь?

Я дошла до своей спальни и открыла дверцу шкафа. — Я думаю о тёмных расклешённых джинсах, топе с открытой спиной и завязками на шее и каблуках.

— Какой топ? В полоску? – Мы с Элли знали все любимые наряды друг друга.

— Да.

— Хорошо, я тогда надену что-то похожее. Во сколько мне за тобой заехать?

— Вечеринка начинается в семь, – сказала я. — Так что, может, без пятнадцати?

— Хорошо. Есть какие-нибудь дела на сегодня?

— Не очень много. Мне нужно выполнить кое-какие поручения, но кроме этого, я просто крашу ногти и слежу за милыми людьми по соседству. – Не в силах удержаться от ещё одного подглядывания, я подошла к окну своей спальни и снова выглянула наружу: две маленькие девочки, которых я видела, бегали вверх-вниз по рампе грузовика. — Может быть, я возьму что-нибудь в «Plum & Honey», пока буду в центре, и отнесу это им. Наверняка, этим детям понравятся мамины кексы.

— Хорошая идея

— Что насчёт тебя?

— Мы начали сбор урожая сегодня утром, но мне пришлось зайти и прибраться, потому что Миа спросила, смогу ли я провести встречу с потенциальной парой молодожёнов сегодня днём, чего я очень не хочу делать, потому что это не моя работа.

Я улыбнулась. Элли всегда называла свою мать по имени, и это сводило её с ума. — Но это так весело – исполнять чьи-то желания. Воплощать их мечты в реальность.

— Это совершенно не подходит под моё представление о веселье. Невесты – сумасшедшие. Даже совершенно нормальные женщины теряют рассудок, как только кольцо оказывается на их пальце. Я никогда не выйду замуж.